Сирруш - Павел Сергеевич Марков

крупный отряд воинов в светлых рубахах, вооруженных длинными копьями с бронзовыми наконечниками, покидал стены города через восточные ворота, их провожали несколько пар испуганных и обеспокоенных глаз. Люди в последнее время жили, как на иголках. Их беззаботная, лишенная всяких проблем, жизнь закончилась в одночасье. Сначала прекратились поставки древесины для обжига глины, с помощью которой бывший Верховный жрец Девадат намеревался заново отстроить юго-восточный район Мохенджо-Даро, пришедший в негодность. Затем бесследно исчезли и сами лесорубы, а следом за ними — небольшой отряд стражи, посланный на их поиски. И лишь Анил, обезумевший дровосек, содержался в темнице Цитадели, как доказательство того, что на просеке к северу от города произошло нечто ужасное.

Кстати о безумствах…

Весть о том, что милый и добродушный кузнец Брасид, на пару со стражником Нишантом, устроил кровавую бойню прямо посреди рыночной площади средь бела дня вмиг облетела весь Мохенджо-Даро. Об этом событии знал и поговаривал каждый. Люди, привыкшие к покою, гармонии и процветанию, теперь были напуганы и обескуражены. Они опасливо озирались по сторонам и подозрительно косились даже на тех, кого знали с младенческих лет.

Кто знает, быть может, мой близкий друг или родственник тоже выжил из ума? Быть может, за этой добросердечной улыбкой соседа скрывается кровавый безумец, многие годы вынашивающий ужасные планы по моей расправе? Ведь милый и простой Брасид тоже не вызывал ни у кого опасений! Он даже мухи не обидит — так о нем твердил чуть ли не весь город. И что теперь? Что теперь?

Зерна сомнений были посеяны среди населения Мохенджо-Даро. Посеяны в очень благодатную почву. Почву, состоящую из людей, изнеженных беспечной жизнью и не способных адекватно реагировать на изменившуюся обстановку. И эти сомнения не заставили себя долго ждать, прорастая подобно сорнякам на грядках.

Известие о закрытии дорог и запрет покидать город в связи с объявлением в округе бешеного носорога лишь подпитало внутренний страх горожан, доведя их тревогу до состояния, близкого к панике. Они продолжали выполнять свою ежедневную рутинную работу, делая вид, что ничего не происходит. Но то была лишь инерция. То, когда их прежняя жизнь прекратится, был лишь вопросом времени.

Глава 8

Шанкар видел испуганные лица жителей Мохенджо-Даро, когда его отряд покидал город через восточные ворота. Охотник понимал, что разобраться со зверем необходимо как можно скорее. Паника среди населения не пойдет на пользу ровным счетом никому. А ведь люди еще даже не догадываются о той катастрофе, которая накрыла долину Сарасвати. Пустыня наступает с востока, проглатывая в своей ненасытной утробе плодородные земли. И решение этой проблемы нужно найти не менее быстро, чем расправиться с таинственным зверем. Верховный жрец Чудамани намерен был созвать тайный совет из самых доверенных лиц для поиска выхода из ситуации. Предавать лишней огласке предстоящие продовольственные проблемы никто не намеревался. Девадат же отправился вместе с Шанкаром на поиски существа. Ему не терпелось увидеть воочию зверя, что до сих пор скрывался в джунглях Синдху. Охотник на желание бывшего Верховного жреца присоединиться к походу никак не отреагировал. Только пожал плечами.

«Если хочет, то пусть идет. Лишь бы не путался под ногами».

Шанкара несколько раздражало явное нежелание Девадата всерьез воспринимать ту опасность, которую таило в себе загадочное животное. Более того, по его словам, это именно люди виноваты в ярости зверя, которую вызвало вторжение первых на территорию существа. Быть может в глубине души охотник мог бы согласиться с бывшим Верховным жрецом, но сейчас все зашло слишком далеко. Настолько далеко, что либо зверь, либо жители долины Синдху. К тому же у охотника имелся личный мотив расквитаться с ним. Образ Нилам не выходил из его памяти. Каждый раз, когда ее прекрасный лик вставал перед глазами, губы Шанкара непроизвольно сжимались, а рука крепче обхватывала древко копья с бронзовым наконечником…

По приближению к месту вырубки лесов, Шанкар разделил силы на два отряда. Первый, во главе с ним самим, отправился непосредственно на просеку. Второй пошел в сторону лагеря лесорубов. Девадат присоединился к последним. К всеобщей тайной радости и облегчению охотника. Присутствие брюзжащего старика, в которого превратился бывший Верховный жрец после изгнания, негативно действовало на Шанкара и только отвлекало от охоты.

Солнце достигло зенита и неплохо припекало, когда они добрались до того места, где лесорубы укладывали деревья на плоты для дальнейшей отправки вниз по реке. Синдху нес свои темные воды со спокойной размеренностью. В камышовых зарослях вдоль берега заливались пением пурпурные нектарницы, а кроны деревьев над головами людей стояли почти без движения. Слабый ветерок, едва уловимый на коже, заставлял вяло покачиваться зеленые листья.

Подойдя к ближайшему из плотов, Шанкар опустился на одно колено и внимательно осмотрел его. Стволы пальм, аккуратно уложенные поверх, уже достаточно отсырели. Видимо, они пролежали здесь довольно долго. Охотник прислушался, будто пытаясь различить среди естественных звуков диких джунглей нечто, что могло бы подсказать местоположение лесорубов. Однако ничего, кроме пения птиц, да тихого шепота воинов за спиной, услышать ему не удалось. Взгляд охотника метнулся по земле. Его пытливые глаза сразу заметили следы. Старые следы двух пар ног. Судя по размерам и глубине сохранившихся отпечатков, они принадлежали крупным мужчинам.

«Наверняка лесорубы».

Шанкар продолжил изучение земли рядом с берегом.

Тем временем Локеш, до этого равнодушно наблюдавший за действиями охотника, заразительно зевнул и, видимо от скуки, начал помахивать в воздухе копьем, словно игрушечной палкой. Во время очередного взмаха он не рассчитал расстояние и чуть было не выколол глаз рядом стоявшему полноватому воину с короткой черной бородой.

— Эй! — вскрикнул тот. — Осторожнее!

Локеш ухмыльнулся:

— Извини, Младший.

Юный воин, которого прозвали Младшим, недовольно надул пухлые губы. Сын владельца свинофермы Панишвара отличался весьма обидчивым нравом. Все его в отряде звали Младшим, дабы не путать с отцом. К тому же это прозвище звучало короче настоящего имени. Некоторые воины подшучивали над парнем. Дескать, он сам похож на молочного поросенка, коих разводит его папаша. Это обижало и злило Панишвара Младшего, вызывая красноватый румянец на его округлых щеках. А воины смеялись пуще прежнего. Ведь с румянцем тот еще больше походил на поросенка.

— Извини? А если бы ты мне глаз выбил?

— Но я же этого не сделал, — пожал плечами Локеш.

— Если бы сделал, то извиняться поздно было.

— О, брось, Младший, — отмахнулся Локеш, — не делай из мухи слона.

— Ты халатно относишься к своим обязанностям, — не унимался Панишвар.

На его щеках зарделся румянец.

Это подметил Локеш и усмехнулся:

— Да не злись, поросенок. А