Поиски пропавшего без вести - Татьяна Рубцова

Массивные ворота дачи были открыты, значит хозяин — дома. Обрадовавшись такому обстоятельству, Ольга вырулила на подъездную дорожку, проехала по асфальту и остановилась на небольшой площадке возле крыльца, рядом с двумя другими машинами.

Двое парней во дворе направились было к ней, но остановились в нерешительности. Третий, закрывавший сарай, замешкался, повернулся, оставив дверь приоткрытой.

— Простите, а хозяин дома? — спросила Ольга, выходя из машины и даже не потрудившись вытащить ключ зажигания. — Где он? В доме?

И тут в щель двери сарая, присев, проскочила маленькая молния в зеленой демисезонной куртке и, налетев, обхватила Ольгу за талию, прижимаясь к ней и дрожа. Маленькое личико со спутанной белокурой челкой обратилось к ней, и тоненький голос произнес, едва сдерживая плач:

— Тетечка, спасите, они меня убьют.

И тут Ольга увидела тоненькую бледную ручку с забинтованной кистью. Белый бинт местами загрязнился.

— Они уже отрезали мой мизинчик.

— Господи, кто же это сделал! — Ольга, сама перепугавшись, обвела взглядом троих парней и еще двоих, появившихся на крыльце. — Зачем вы это, а?

Она попятилась, парни шагнули к ней.

— Стойте. Вы не знаете, кто мой муж. Мой муж Виктор Дягин. Это раньше была наша дача. Я сейчас же позвоню ему, и он… я даже не знаю, что он с вами сделает.

Ольга прижимала девочку к себе и пятилась, пятилась, пока не налетела на свою собственную машину. Парни замерли, не двигаясь, и Ольга, воспользовавшись этим, втолкнула девочку в машину, села сама и, хлопнув дверцей, стала разворачиваться. Парни по-прежнему не двигались, и Ольга свободно выехала за ворота. Девочка, развернувшись всем корпусом, смотрела в заднее стекло и понемногу успокаивалась.

— Вот да! — пробормотал один из парней. — Догнать что ли?

— Да нам Дяга за свою жену кишки на шею намотает. Звони ему, его баба, пусть сам и разбирается.

Андрей, возвращаясь в Москву, подъезжал к Большому кольцу, когда зазвонил мобильный телефон по его личной линии. Включив его, он проговорил:

— Да… Да вы… Да!

Он, резко отключившись, развернулся. Завизжали тормоза, машину занесло, съехал с полосы встречный «Бьюик», и Андрей, выровняв ход, понесся назад к поселку, выключив радио, и пытаясь по мобильному телефону дозвониться до Ольги.

Она тоже попыталась позвонить ему, но на едва засветившимся экране показало: 1 %, и появилась надпись: «Батарея разряжена».

— Кто ты? — спросила тогда Ольга девочку, смирно сидевшую рядом с ней.

— Я — Маша Никитина.

— Что ты делала на даче?

— Меня похитили. Я шла из школы. Они закинули меня в машину, отобрали рюкзак с учебниками и тетрадями.

— Где твои родители?

— Мама умерла, а папа работает в милиции.

— Ты знаешь, где его найти? — Ольга решила не впутывать мужа. Она начала понимать, что произошло с девочкой.

— Я знаю его телефон.

И Ольга, вместо того, чтобы ехать по шоссе, свернула в райцентр, к почте.

…Андрей промчался по шоссе, не встретив знакомой машины, и свернул к дачному поселку…

— Алле, — говорила в трубку Ольга, — алле, следователь Никитин? Это вы?

— Дайте мне, дайте.

Девочка тянула руку, и Ольга дала трубку ей.

— Папа, папа, это я.

— Маша, где ты?

— На почте. Объясните ему, тетечка.

Ольга взяла трубку, поражаясь уму девочки.

— Мы находимся на почте, 24 отделение, здесь, где стоят телефоны.

— Я еду. Не уходите оттуда… Алло? Вас преследуют?

— Что? Нет, — Ольга растерянно оглянулась.

— Алло. Не уходите.

— Хорошо.

Ольга положила трубку и посмотрела на девочку.

— Что сказал папа?

— Он едет к нам.

— А успеет, как вы думаете?

— Конечно, успеет. Ты думаешь, за нами будут гнаться.

— Обязательно…

— Они уехали. Минут… Да сразу, как мы позвонили, — говорили парни, переминаясь перед Андреем.

— Куда? — Андрей медленно закипал.

— По шоссе.

— Здесь только одна дорога, идиоты. Куда она могла деться?

— Может свернула где.

— По машинам. Искать. Все перевернуть. Мы пропали, если не найдем девчонку. Но запомните — урою, если кто тронет мою жену.

Он сам поехал назад по шоссе. И увидел, как из Москвы, ему навстречу, промчались две легковые машины. Одну из них он знал, это была личная «Лада» Никитина.

— Папа!

Маша выбежала в дверь. Крупный голубоглазый мужчина с красным от напряжения лицом и коротко стриженными прямыми волосами цвета соломы выскочил из бежевой «Лады», бросился к девочке, наклонился, поймал ее и крепко прижал к груди, потеряв дар речи и рассудок.

— Папочка, папа!

Ноги в светлых джинсах болтались, обхватывали отца, и вся она была похожа на маленького зверька, ищущего защиты.

— Папа!

Объятия отца ослабли, и он выдавил из себя:

— Дочка, ты…

— Папа, они, — девочка слегка отстранилась и сунула отцу под нос забинтованную кисть. — Вот смотри, они отрезали… мой пальчик.

И девочка заплакала, горько, навзрыд, безутешно.

— Доченька… как же… да как же… родненькая.

— Поехали, поехали, Григорич, — говорил, топчась за спиной, оперативник. — Поехали. Все хорошо.

— Что хорошо кончается. — подхватил второй, и подошел к Ольге.

— Это вы нашли девочку?

— Да, то есть…

— Идемте. Расскажите все в машине. Как вы сюда приехали?

— На машине. Вон.

— Дайте ключ. Ваня, сядь за руль и следуй за нами.

Ольгу посадили на заднее сидение, Никитин с дочкой на руках, тяжело сел рядом, а вперед прошел еще один оперативник и захлопнув дверцу, сказал:

— Поехали. А теперь рассказывайте, девушка, как все получилось. Вы ведь Дягина, Ольга, верно?

— Да.

— Рассказывайте, — проговорил и Никитин, все еще прижимая к себе дочь и осторожно придерживая искалеченную маленькую ручку.

— Ну, я не знаю. Я приехала на нашу бывшую дачу.

— Адрес?

— Дачный поселок, 17.

— Дьявол, вот где мы не посмотрели!

— Потом девочка сказала мне, что ее бьют.

— Убьют, я сказала, убьют, — уткнувшись отцу в куртку, пробубнила девочка.