Слово короля. Часть вторая - Ник Фабер

Мария удивлённо моргнула и нахмурилась.

— В каком смысле?

— Ну, мне же нужен будет капитан флагмана, — улыбнулся Том и даже немного смутился, — я тебя знаю. Знаю твои навыки. Чёрт, да только идиот закроет глаза на ту титаническую работу, которую ты провела с «Анцио» и его экипажем. Мне нужен капитан, которому я смогу безоговорочно доверять. Кто-то, кто понимает, как я мыслю. А мы с тобой уже достаточно варимся в этом котле вместе.

Мария слушала его молча. А когда Том закончил говорить, то так и не сказала ни слова. Она молчала около минуты, прежде чем ответить. Том её не торопил. Просто молча сидел рядом, давая ей время на то, чтобы подумать. Когда она заговорила вновь, Райн вздрогнул от скрываемой в её голосе боли.

— Прости, Том, но не думаю, что я смогу... Не думаю, что смогу согласиться с твоим предложением.

Сказать, что услышанное удивило Тома — означало не сказать ничего. Он ожидал услышать что угодно, но только не отказ.

— Мария, если это из-за травм, то...

— Нет, — она покачала головой и улыбнулась, — просто... Просто я больше не могу так. Том, я была в системе Дария, когда это началось. Я потеряла стольких своих людей там. Я потеряла «Гарсию». А теперь, потеряла ещё и «Анцио». Столько людей погибли. Опять. Снова. Терять друзей. Товарищей. Я... Я не хочу испытать всё это снова.

Том замер, слушая её слова. В них было столько боли и горечи, что грустная, едва заметная улыбка на её лице была подобна одинокому цветку на покрытом кровью поле боя. В таком месте не было жизни. Сама земля не могла её больше дать. И одинокому цветку предстояло в конце концов увянуть, чтобы более никогда не расцвести вновь.

— Мария, — сглотнув произнёс он, — В этом ведь нет твоей вины. Ты сделала всё, что...

— Всё, что могла? — тихо закончила она за него, — возможно ты и прав, Том. Но я... Я не могу убедить в этом себя. Я каждый час. Каждую минуту думаю об этом. Пытаюсь понять, что я сделала не так. Что можно было улучшить. Как-то исправить. Предотвратить то, что случилось. Прокручиваю в голове случившееся снова и снова.

Райн покачал головой.

— Ты ничего не могла сделать. Просто... Послушай, просто бывают такие моменты, когда не важно, насколько ты подготовлен. Не важно, что ты постарался предусмотреть всё, что только можно было. Всё и всегда может пойти не так, как ты задумываешь. Поверь. Я знаю это, как никто другой.

— Да, я понимаю. Но... Я... Том, я просто не могу не думать об этом. Я даже спать нормально не могу. Стоит закрыть глаза, и я вижу кошмары. Один за другим. Каждый раз я стою на мостике. И...

Сердце Том сжалось от боли. Как же эти слова были похожи на его собственные. Он ожидал, что Мария с радостью примет его предложение. Ухватиться за шанс вновь «усесться в седло». Но вместо этого, он увидел сломленную от горя девушку, которая медленно сама себя пожирала чувством вины. Вины за то, что предотвратить было не в её силах. Но это мало волновало её израненную душу.

Героиня. Бравый капитан флота. Женщина без страха и упрёка. Мстительный Ангел Вердена. Это лишь часть тех громких прозвищ, которыми Марию окрестили репортёры после событий в системе Дария. Эту женщину превозносили, как героя, давшего отпор врагу и победившего. В её честь пели дифирамбы политики. Ей рукоплескали обычные граждане. Ставили в пример детям...

Но кто смог заглянуть за завесу из патриотической пропаганды? Кто захотел или же просто попытался увидеть в созданном чужими словами символе человека? Сейчас перед Томом была не та, о ком говорили политики или журналисты. Не та, кем восхищались обычные люди. Просто уставшая и сломленная девушка, которая больше не хотела видеть смертей близких ей людей.

Том вспомнил своё собственное состояние, в котором оказался после катастрофы на «Мастифе». Вспомнил все те ночные кошмары и терзания, которые мучали его долгое долгое время.

Но даже тогда, он не сдался. Его сердце рвалось в космос. Лиза смогла ему помочь, потому что он сам позволил ей это сделать.

Позволит ли Мария кому-то помочь самой себе?

К сожалению, у Райна не было ответа на этот вопрос.

— Хорошо, — наконец произнёс он, — мне жаль, что всё так вышло, но поверь, я понимаю, что ты чувствуешь.

— Том... — Мария хотела что-то сказать, но лишь покачала головой и прошептала, — спасибо.

— Мои контакты у тебя есть, — Райн поднялся на ноги и поудобнее перехватив костыль, направился к выходу, — если тебе что-то понадобится... Да даже если просто поговорить захочешь, то звони. Я буду на станции ещё несколько дней. Буду в твоём распоряжении по первому звонку.

— Хорошо, — Мария улыбнулась и с благодарностью посмотрела на него, — спасибо тебе.

Райн покинул палату Марии в расстроенных чувствах. Не такого разговора он ожидал. Но, кто он такой, чтобы её уговаривать. Рамез была достаточно хорошим офицером, чтобы понимать, что нельзя выполнять такую работу через силу. Если она не готова и не способна себя контролировать. Не способна вновь с головой окунуться в эту смертельно опасную игру, то в попытках пересилить себя не было никакого смысла. Они лишь подвергнут опасности себя и других.

Снова.

Эти мысли занимали его сознание весь путь, который он проделал до своей собственной каюты в другой части станции. Тому предстояло сделать то, что они до этого совершили вместе с Марией и Уинстоном. Только теперь, ему придётся действовать в одиночку.

Уже на последних шагах, когда он почти добрался до своей собственной каюты, расположенной в другой части станции, его комм неожиданно ожил. Том достал устройство из кармана кителя и посмотрел на экран. На лице появилась короткая улыбка.

— Привет, Рит... — произнёс он, но встревоженный голос девушки прервал его.

— Том, помоги...

***

Пассажирский челнок отстыковался от замершего на орбите пассажирского лайнера и начал медленный и постепенный процесс спуска на орбиту Нового Руана. Небольшое клиновидное судно прорвалось через тонкую и разряженную атмосферу планеты и направилось к огромному куполу планетарной столицы Лакруа.

В космопорте города уже собралась очередная толпа тех, кто ждал своей очереди на эвакуацию во внутренние пространство Вердена. Многие жители не хотели оставаться на планете, когда система находилась под постоянной угрозой