Слово короля. Часть вторая - Ник Фабер

— Нет, сэр, — спокойно ответил Том. — Простите, но данный вопрос вас ни коем образом не касается.

Возможно, его ответ прозвучал грубее, чем он рассчитывал, но Том был в своём праве. Он не был обязан обсуждать грядущее расследование и свои поступки ни с кем, кроме своего непосредственного и прямого начальства. И если Михаил Гаранов, как главнокомандующий всем верденский флотом явно попадал под одну из этих двух категорий, то вот сидящий напротив Тома, и улыбающийся коммодор, ни в одну из этих групп не входил. Более того, Райн был уверен в том, что и одна из причин столь вежливого приглашения, как раз и заключалась в том, что при всём своём желании, Алан не имел никакого права отдавать Райну какие-либо приказы.

Но, вопреки ожиданиям самого Тома, Алан лишь рассмеялся и кивнул.

— Справедливо, Томас. Даже очень. Знаете, во время обучения в академии на Тендрисе я прямо до зубного скрежета ненавидел вашего отца. Мужик — кремень. Мы всем потоком по три раза на дню придумывали способ, как бы от него избавиться. А потом устраивали голосование о том, кто сможет выдумать самый изощренный и хитрый способ, после которого мы сможем остаться «не при делах».

— И как? Много смогли выдумать, сэр? — поинтересовался Том, которому этот разговор начал нравится всё меньше и меньше.

— Ну, — вновь улыбнулся Алан, — скажем так, пара или тройка рабочих вариантов лично у меня были.

Улыбка, которой он одарил Тома, была больше похожа на оскал.

Леви открыл один из ящиков своего стола и достал из него папку с документами.

— И всё же, предлагаю вернуться к нашему с вами вопросу. Я знаю, — Алан особо подчеркнул последнее слово, — что вас собираются подвергнуть дисциплинарному расследованию следственной комиссии за то, что вы самолично отдавали приказы во время Второй битвы за Нормандию и подписывали их именем Уинстона Мак’Найта.

Коммодор мягко постучал указательным пальцев правой руки по папке.

— Здесь, коммандер, все материалы по этому делу, а также ваш рапорт. Как видите, у меня есть допуск к этой информации. Так что давайте вы ответите на мой вопрос. Почему?

— Что, «почему», сэр?

Том перевёл взгляд с папки на сидящего напротив него офицера.

— Почему вы так поступили?

— В моём рапорте всё есть, сэр...

— Да плевать я хотел на твой рапорт, Райн, — Алан сложил руки на груди, — я хочу знать почему ты сознательно не отдал приказ на рассредоточение. Почему, прекрасно зная, чем это кончится для вас, продолжил сближение с противником.

Том смотрел на сидящего перед собой офицера несколько секунд, раздумывая, что именно он должен был сказать. Или, если быть точным, что именно сам Леви ожидал от него услышать. А то, что коммодор ждал от него какого-то определённого ответа, сам Том уже не сомневался. Всё это напоминало ему какую-то идиотскую проверку. Вот только он не знал её цели.

Хотя, в конце концов, какая разница?

— Чтобы победить, сэр, — наконец произнёс Том, посмотрев сидящему напротив него офицеру прямо в глаза.

— Отличный ответ, Том, — Леви улыбнулся и в который раз, эта улыбка больше напоминала оскал дикого зверя, образ которого совершенно не вязался с худощавым офицером. — Просто превосходный. Как раз тот, который я и ожидал услышать.

Резко выпрямившись в кресле, Алан открыл лежавшую на столе папку и разложил на столе находившиеся в ней документы.

— И так. Адмирал Гаранов уполномочил меня сделать вам весьма интересное предложение, коммандер. В этой системе мы потеряли слишком много хороших офицеров, но вы это знаете и без меня. А людей с реальным боевым опытом у нас не так много, как того хотелось бы. Так что адмирал считает, что будет глупо выбрасывать хорошего офицера за то, что он хотел «победить». И, — Алан пристально посмотрел на Тома, — я с ним полностью согласен. Седьмой флот формируется, как ядро нашей ударной мощи. Пока второй и четвёртый флоты заняты охраной нашего дома, мы озаботимся тем, чтобы пустить рейнскому флоту, как можно больше крови. В связи с этим, я предлагаю вам должность в Седьмом флоте.

Райн с интересом посмотрел на него.

— Должность, сэр?

— Ага. Мы пока ещё проходим комплектование. Сам видишь. Пока что эти семь дредноутов и есть, по сути, весь Седьмой флот. Через полтора месяца мы получим ещё пять «Монархов». Эти дредноуты составят основу наших тяжёлых кораблей. К сожалению, пока что, других тяжёлых кораблей мы не получим. Так что придётся решать вопросы за счёт гибкости и хорошей тактики. Мы не будем сидеть в системах, Том. Мы будем наносить Протекторату один удар за другим. Столько, сколько сможем. Везде, где они не будут этого ожидать. А для этого, мне нужны толковые командиры лёгких сил. Я хочу, чтобы вы взяли под командование эскадру тяжёлых крейсеров. Линейных я вам не дам, — Алан хихикнул, замолчал, словно задумался о чём-то, а затем снова вернулся к разговору, будто паузы и вовсе не было, — собственно говоря, мне их тоже никто не даст. Но уверен, что и с тяжёлыми крейсерами вы сможете достаточно хорошо проявить себя. Ну как вам предложение?

В этот момент Том растерялся. Искренне и совершенно неожиданно для него, жизнь вдруг предложила свернуть с уже намеченного пути.

Всего шесть часов назад они с Дэнни «праздновали» вероятный конец карьеры самого Тома. Впереди его ждал перелёт на Траствейн. Расследование СДКФ. Вероятно, кабинетная должность. В лучшем случае. В худшем же, маловероятно, но всё же, передача его дела в руки военного трибунала. Правда вероятность этого была очень мала. Если уж Райна до сих пор никак не ограничивали в передвижениях и действиях, то почти со стопроцентной вероятностью дело кончится решением следственной комиссии по делам флота.

И Рита...

Всё это выглядело какой-то издевательской насмешкой. Будто судьба крутанула мир, отмотав время назад. Что в тот раз, что в этот, он был с одной и той же девушкой. И вот, когда впереди повисла возможность восстановить прерванные почти три года назад короткие отношения, перед Райном снова встаёт...

Работа? Долг? Призвание?

Том хотел бы почувствовать хоть какие-то сомнения. Ему хотелось, чтобы мозг конфликтовал с сердцем из-за разности выборов, которые перед ним стояли. Но, похоже, что его душа и разум были солидарны друг с другом. Никаких сомнений. Раздумий. Мыслей о том, чтобы взять время на то, чтобы