Влюбляться лучше всего под музыку - Елена Соколова

— Успокоился? — Спрашивает скорее иронически, чем участливо.

Тон, характерный для учительницы по отношению к провинившемуся ученику.

— Лучше уйди, — прошу я, не поднимаясь с пола.

Спокойно и тихо. Но чувствую, как ярость закипает вновь.

— Он уезжает, — сообщает Боря, разводя руками.

Киваю.

Девушка качает головой:

— Ты собираешься так поступить с нами?

Ощущаю, как внутри нарастает ком эмоций, собираюсь выплюнуть в ее сторону все слова, которые только приходят сейчас на ум. Сейчас я скажу ей, как она со мной поступает.

— Он все решил. — Майк первым поднимается с ковра. Ставит передо мной бутылку. — Уговаривай теперь сама. — Даже не глядя на нее, выходит из номера.

— Да, вам лучше поговорить, — соглашается Ярик, поднимается и выходит следом за дверь.

— Мы… прогуляемся до пляжа, — вздыхает Ник, подталкивая Борю к выходу. — Покурим.

Не спорю. Им лучше не слышать того, что я собираюсь сказать этой выскочке. Встаю и ставлю бутылку на стол.

— Давай аккуратно, — советует Боря.

Киваю ему в ответ и возвращаюсь к сборам вещей. Когда дверь закрывается, оборачиваюсь к Лесе:

— Добилась своего?

Она складывает руки на груди и с усмешкой спрашивает:

— Ты о чем?

Подхожу совсем близко, гляжу в глаза, смотрящие с вызовом, и еле сдерживаюсь, чтобы хорошенько не встряхнуть ее за плечи:

— Я о том, что ты там вякала, зная, что твои слова все испортят. — Пытаюсь найти в ее лице хоть что-то, что могло бы оправдать девушку. — За руку меня схватила при всех. Я тебе подружка, что ли? Другие отношения нас, вроде как, не связывают.

— А этого я еще не решила, — она медленно облизывает губы.

Начинаю задыхаться от бешенства.

— Это теперь ты решаешь?

— Паша, — ее рука поднимается и останавливается на моей груди, медленно скользит вниз. — Ты мне лучше скажи, что у вас за отношения такие? Весь персонал знает, где твоя девушка провела эту ночь. А ты? Ты, мне помнится, предполагал, что она осталась дома? Как думаешь, почему она заставила тебя так думать?

Перехватываю ее руку, сжимаю до боли и сбрасываю вниз.

— Твое какое собачье дело, а?! Это ты мне будешь про отношения говорить?! Что ты, вообще, о них знаешь? Меняешь мужиков, как перчатки. Гарем тут развела!

— Кто тебе сказал? — Пытается усмехаться она, поглаживая запястье.

— Сам вижу. Твое поведение говорит за тебя.

— Может, — Леся подходит ближе и впивается в меня взглядом, — это ревность? Да, я всегда получаю то, что хочу. И ты тоже находишься здесь только потому, что я так захотела.

Это меня даже забавит и заставляет улыбнуться.

— Думал, что я неплохо играю.

Она хитро подмигивает.

— Да, вот только я решаю, кто здесь талантлив, а кто нет.

— Придется тебе все же обойтись без меня, — усмехнувшись, разворачиваюсь и принимаюсь вновь с остервенением кидать вещи в сумку.

— Если я свистну, десять таких, как ты, прибегут.

— Ха, зачем ты тогда пришла сюда ко мне? — Застегиваю замок и оглядываюсь в поисках того, что еще мог забыть.

— Думала, что ты умнее. — Леся подходит и силой поворачивает меня к себе лицом. — А ты… Посмотри на себя. Ты же ведешь себя, как тряпка!

— Что? — Все-таки хватаю ее за плечи.

Воздух с шумом вырывается из моих ноздрей.

— Думала, ты — другой. Считала, что ты сильнее их всех, что мы с тобой найдем общий язык. А ты… бегаешь, как дурачок, за бабой, которая тусовалась всю ночь с другим!

— Тебе какая разница? За собой смотри!

— Мне? Да я первый раз, может, почувствовала в мужчине силу, равную моей. Ты мне понравился. Мы могли бы быть хорошей парой, а в итоге что? Тебе нравится быть терпилой? — Эти слова она выдыхает мне прямо в лицо. Смотрит прямо, не боится последствий. Вонзает в меня эти фразы, как колья, беспощадно и дерзко. — Иди, поговори с ней, давай. Может, договоришься, все простишь, и мы вместе с Джоном совместный трек запишем? Неплохо, а? Нравится такой расклад? Правильно, ты же не мужик! Мне не стоило тратить время на такое дерьмо…

Не в силах больше себя контролировать хватаю ее за горло и прижимаю к ближайшей твердой поверхности. Даже звук столкновения ее затылка со стеной и выпученные от страха глаза не способны меня остановить. Я вкладываю всю свою ярость в силу пальцев, сжимаю их, желая причинить ей столько боли, сколько не умещается сейчас в моей душе. Вижу, как краснеет ее лицо, как руки мечутся по моей голой груди, как пропитывается кровью повязка, обмотанная вокруг кисти, и проваливаюсь в пучину ненависти к себе и ко всему миру.

Ослабляю хватку, опускаю руку вниз и даю ей продышаться.

Черт, лучше бы она плакала. Так нет, Леся злится. Блестит сухими глазами, кривит свои припухшие губы и злится.

— Мудак!

А вот это уже зря.

— Что ты сказала? — Наклоняюсь вперед.

Н-н-нааа… Мне прилетает, как в кино. Щека горит, в ухе звенит. Отрезвляет, будь здоров. Девчонка начинает орать, как ужаленная. Матерится и толкает меня в грудь. Больно. Так мне и надо, пусть будет еще больнее.

Хватаю ее одной рукой за талию, другой за волосы, наматываю их на кулак. Резко привлекаю ее к себе и закрываю рот поцелуем. Грубо впиваюсь в губы — зато больше не орет. И уже не дергается. Начинает постанывать, вероятно, от боли, потому что я не сдерживаюсь — она же этого хотела? Сильного мужчину, способного отодрать ее, как последнюю шлюху. Сейчас она это и получит.

Жестко вдавливаю ее в стену, ослабляю захват и спускаюсь губами ниже, кусаю шею. Слышу, как она, задыхаясь, произносит мое имя. Но мои руки уже под платьем, бесцеремонно лапают задницу в тонких кружевах, сжимают ее, неохотно задерживаются на крутых бедрах и, наконец, спускаются ниже, заставляя ее вздрогнуть. Мокрая…

Моя злость не остывает, лишь становится сильнее. Рывком разрываю кружева, вижу, как они лениво опускаются к ее тонким щиколоткам и падают на пол. Девчонка охает, наваливаясь на стену и ждет, когда я подхвачу ее на руки. Вместо этого сглатываю, прижимая ее своим весом к стене, последний раз ловлю довольный взгляд зеленых глаз, грубо разворачиваю и бесцеремонно задираю платье. Заставляю встать так, как мне надо, прогнуться, упереться руками в спинку кровати, вцепиться в нее пальцами.

Сам торопливо спускаю шорты, плавки, смотрю на ее смуглые бедра, идеальную задницу и… не чувствую ничего. Абсолютно. Мне не хочется притянуть ее к себе, ощутить тепло, двигаться в ней, быстро, до потери сознания, периодически замирая, чтобы касаться ее спины губами. Не хочется вдыхать запах ее волос, держать руками под живот и шептать в затылок слова любви. Не хочется гореть вместе, чтобы выпустить в нее всю страсть, сосредоточенную в одной-единственной точке, не хочется побыть в ней подольше потом, когда уже все кончено и тяжело даже стоять на ватных ногах.