Мечты, присыпанные пеплом - Наталья Вячеславовна Андреева

у тебя есть чувства, – удивленно сказал Ибрагим. – Оказывается, ты привязан к своей сестре.

– Она тоскует по вам.

– Хорошо. Зови.

Когда Шекер Пара шла к покоям султана, Исмаил шепнул ей:

– Пора. У него давно уже не было женщины. Подогрей его. И готовь порошок.

Сестра еле заметно кивнула.

Вечером он отправился под окна Мерьем. Зейнаб исправно передавала его страстные письма, и на этот раз Исмаил умолял о свидании в саду. Надо поспешить. Похитить Мерьем не так-то просто.

Но судьба опять ему помогла. Измученная неизвестностью Анна, которая уже не знала, кому верить, решилась на отчаянный поступок. Промучившись три дня, сгорая от любви и ревнуя Исмаила ко всем красивым женщинам в Стамбуле, она пришла в дом муфтия и сказала, что хочет поговорить с ним. Сначала Ахмед-эфенди не пожелал ее принять. Но Анна передала через раба, что всякий раскаявшийся имеет право на отпущение грехов.

Муфтий велел ей прийти в комнату, разделенную ширмой на две половины. Он с неприязнью слушал, как за ширмой дышит женщина, как она садится, оправляя одежду. Анна же терпеливо ждала, когда с ней заговорят.

– Чего ты хочешь, женщина? – спросил, наконец, Ахмед-эфенди. – Я знаю, кто ты. В Стамбуле говорят, ты главная калфа и служишь этой вертихвостке Телли. И ты не мусульманка. Зачем ты меня обманула?

– Ваша дочь в опасности, эфенди.

– Мерьем?!

– Она влюблена. В Исмаила-агу, хранителя султанских покоев. Этот человек недостоин ее. Он ходит по притонам, обхаживает еще и Фатьму-султан. И… он мой любовник.

– Замолчи! Как только твой рот говорит такие поганые слова!

– Исмаил умеет обольщать женщин. Он приходит под окна вашей дочери, и она на него смотрит. А он на нее. Мерьем, быть может, думает, что он на ней женится. Но разве вы отдадите свою дочь такому человеку? Он не турок, его взяли во дворец по девширме. В душе Исмаил так и не принял мусульманство, он презирает вашу веру и ваши устои. Вы можете расспросить о нем кадия, других уважаемых людей. Исмаил ввязывается в драки, разгуливая по стамбульским притонам. Он убийца. Спасите свою дочь, эфенди.

– Мерьем не может так поступить. Встречаться тайком с мужчиной?!

– Спросите у нее сами.

– Ты все сказала?

– Да.

– Иди. Не мне отпускать твои грехи.

Когда Анна ушла, муфтий велел немедленно позвать Мерьем.

– Я решил выдать тебя замуж, – сказал он, внимательно следя за ее лицом. Он увидел, что Мерьем вспыхнула от радости.

– Тебе оказал честь… Юсуф-эфенди, сын муфтия Мехмеда-эфенди…

– Нет! – вырвалось у Мерьем.

– Тебе уже шестнадцать. Пора выбрать мужа. Юсуф достойный человек. У тебя будет свой дом, семья, дети. Достаток и почет. Его семья просила устроить смотрины. Юсуф-эфенди о тебе наслышан, осталось уладить формальности.

– Но я совсем не знаю этого господина!

– Быть может, твое сердце уже кому-то отдано? Где ты видела этого мужчину? Как ты посмела? Говори!

– Я не искала этой встречи, отец. Я была в посудной лавке, и Исмаил…

– Довольно. Значит, все правда. Ты думала, это он посватался. Мерьем, девочка, даже если у Исмаила-аги честные намерения, я никогда не отдам тебя этому мужчине. Забудь о нем. Он – само зло.

Мерьем зарыдала. Самое худшее случилось. Ее отдают сыну муфтия. И скоро запрут навечно в четырех стенах. Никогда больше она не увидит Исмаила. За два месяца он сумел добиться многого. Она думала о нем каждую минуту и целый день ждала свидания, забывая даже молиться. Хотя раньше проводила в молитвах долгие часы. Но теперь у нее был другой Бог, зеленоглазый, с обольстительной улыбкой. И никакие молитвы не помогали его забыть.

– Что делать, Зейнаб? – стенала она, когда мать велела готовиться к смотринам.

Зейнаб, получившая от Исмаила щедрый подарок и новые обещания, зашептала:

– Вы должны увидеться с Исмаилом-эфенди. Поговорить с ним. Быть может, своему хранителю покоев вас сосватает сам султан. Разве муфтий ему откажет? Исмаил ждет вас завтра, у ворот.

– Нет! Разве можно?!

– Если вы не решитесь, то никогда его больше не увидите. Вас отдадут этому Юсуфу-челеби. Я его видела: он хромает, потому что у него одна нога короче другой, и носит засаленный халат. Да от одного его вида вас стошнит, госпожа. Как же вы будете его женой? Ступайте к Исмаилу-эфенди и просите, чтобы он вас избавил от такого замужества.

– Но как же моя мать?

– Она ничего не знает. Завтра она пойдет к вашей будущей свекрови. Отец уедет в мечеть на богослужение. Кормилицу я отвлеку. Мы выйдем к воротам только вдвоем. А там уж как судьба решит.

– Хорошо, – сдалась Мерьем. – Я так хочу его увидеть. Услышать его голос. Дотронуться до его руки.

– Я все устрою, – зашептала Зейнаб. – А вы лучше думайте о нарядах. Исмаил-то вон какой красавчик. И вы должны принарядиться.

* * *

В тот роковой день, когда изменилась судьба Османской империи, с самого утра стояла невыносимая жара. Воздух, казалось, застыл, и дышать приходилось с усилием. Хюмашах так и не встала с постели. Ей было душно, болела голова. Исмаил, который уже получил весточку от Зейнаб о том, что свидание состоится, велел позвать к себе Анну.

Когда она вошла, он коротко сказал:

– Сегодня.

– Неужто девушка согласилась?!

– Она ничего не знает. А ты делай, что я сказал. Удержи в постели Телли.

– А дальше-то что? – насторожилась Анна.

– Не твоего ума дело.

Когда Анна ушла, Исмаил послал записку сестре. Там было одно только слово: «Сегодня».

К вечеру у него все было готово. Когда Мерьем вышла в сад, то не увидела там Исмаила. Зейнаб потянула ее к воротам. Мерьем была так взволнована, расстроена и напугана, что пошла. За воротами стояла богатая карета. Мерьем и опомниться не успела, как Зейнаб толкнула ее туда. И тут же дочь муфтия подхватили железные руки, которые втащили Мерьем в карету.

– Пошел! – крикнул Измаил вознице.

Мерьем забилась в его руках, уже чувствуя, что происходит что-то дурное, непозволительное, но Исмаил зажал ей рот поцелуем.

– Тихо, не кричи. Верь мне: по-другому мы с тобой не можем быть вместе.

И Мерьем затихла. Она не видела, куда ее везут. Подумала, что в дом Исмаила. Где совершится никях.

– Что ты сделала со старой ведьмой? – с улыбкой спросил Исмаил у Зейнаб, прижимая к себе перепуганную дочь муфтия.

– Спит, как младенец.

– А ты способная, – одобрительно кивнул он. – Пойдешь со мной. И помни: если ты войдешь в Топкапы, обратного пути не будет.

Услышав «Топкапы», Мерьем опять забилась и попыталась закричать, но Исмаил стиснул ее в объятьях и сказал:

– Это мой