Чужая гостья - Алла Холод

В половине шестого Костя Дьяков стоял перед дверью музея, дергал ручку и про себя чертыхался. Проходившая мимо сотрудница оценивающе взглянула на незнакомого молодого человека приятной наружности и небрежно произнесла:

– Иван Иваныча ищете? Он только что ушел. Можете еще догнать, если поторопитесь.

– А какой он из себя? – быстро отреагировал Костя. – А то я не знаю, кого догонять.

– А зачем он вам, если вы его не знаете?

Дьяков показал удостоверение.

– Он в сереньком костюмчике, ну старенький такой, – попыталась она описать хранителя музея, – еще у него шевелюра такая большая, дыбом стоит.

Костя поблагодарил и помчался вниз по лестнице. Старичка с шевелюрой он догнал, тот шел медленно, на каждом шагу с кем-то останавливался, обменивался приветствиями и каким-то вопросами.

– Иван Иванович! – окликнул его Костя Дьяков. – Простите, что так поздно, рабочий день кончился, но мне очень нужна ваша помощь.

Глаза старика радостно сверкнули.

– Помощь? – старательно изображая удивление, спросил хранитель. – Чем же я могу вам помочь, в каком вопросе? И кто вы?

Костя снова предъявил удостоверение и сказал, что ему требуется очень срочно поговорить о Геннадии Эдуардовиче Третьякове.

– Но он умер естественной смертью, почему он вдруг вас заинтересовал?

– Есть причины, Иван Иванович. Я не имею права рассказывать вам подробности, но у меня есть очень важные вопросы, пролить свет на которые могут только люди, которые хорошо знали Третьякова. Вы не подскажете, кто мог бы мне помочь?

– А почему вы решили спросить именно у меня? – растягивал удовольствие старик.

– Примерно одно поколение… – начал Костя. – Люди вашего возраста более внимательны к окружающим.

– Это верно, – согласился старик, – хотя я старше Геннадия, мне уже 76 лет, а ему было всего 70, молодой совсем. Но вы по адресу, я сам хорошо его знал, хотя Третьяков был не очень общительным человеком.

– Поможете? – спросил Костя с такой надеждой в голосе, что старик развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал оперативнику приглашающий жест.

– Ну что ж, молодой человек, вернемся ко мне, поговорим.

Музейный дедушка налил Косте чаю, поставил на стол блюдце с печеньками.

– Насколько мне известно, личная жизнь Геннадия Эдуардовича складывалась не очень счастливо, – повествовал он. – Благодаря своим талантам в молодости он подавал большие надежды и легко покорил красивую девушку из хорошей семьи, женился, родил сына. Потом оказалось, что Гена витает в облаках, по службе не карабкается, диссертацию, которую писал, забросил. В общем, жену разочаровал. После пятнадцати лет совместной жизни они разошлись. Жена забрала сына, через пару лет нашла подходящего мужчину и уехала с ним в Крым. Третьяков больше не женился, но очень любил женщин. Причем обязательно красивых. Такой, знаете ли, был эстет…

Костя знал, что торопить старика нельзя, иначе он обидится и не скажет главного. Но подтолкнуть его все равно следовало.

– Иван Иванович, а вы знаете, с кем близко общался Третьяков в последние годы жизни? Он ведь был не один, у него была какая-то женщина…

– Это была женщина из его прошлой жизни, – кивнул всезнающий Иван Иванович. – Он когда-то давно был в нее немного влюблен, но тогда Гена был еще женат, и та женщина была замужем, роман не состоялся. Но представляете, он помнил ее долгие годы! И на старости лет сошелся-таки с ней…

Старик не удержался, зашелся тихим мелким смешком.

– И кто была эта женщина? Могу я узнать ее координаты? Имя, фамилию?

– Я помню только, что ее звали Люба и она работала на каком-то заводе, с которым сотрудничал наш институт. На каком именно, конечно, не вспомню.

– И ни фамилии, ни контакта? – в отчаянии взмолился Костя, представивший, сколько Люб неизвестно с какого завода ему придется установить.

Старик задумался.

– А вы знаете, телефон у меня как раз есть, – неожиданно изрек он. – Фамилию не найду, а телефон, пожалуй, и найду.

Хранитель музея сделал многозначительную паузу.

– Но для этого нужно время, – внушительно сказал он, указывая на шкаф, забитый книгами, блокнотами, тетрадями и прочими бумагами.

– Иван Иваныч, давайте так. – Костя пошел ва-банк. – Вы сейчас пороетесь в своем архиве, а я быстренько сбегаю в магазин. Бутылочка хорошего коньяка и что-то вкусненькое… Подойдет?

– Идите, молодой человек, не будем терять время. Вам же срочно надо…

Костя подозревал, что старый музейный червь прекрасно знает, где у него записан нужный телефон, но не обиделся. У него в машине лежал магарыч, который ему недавно преподнес один товарищ за небольшую помощь в небольшом деле – это был пакет с армянским коньяком, упаковка итальянского печенья и конфеты. Печенья Костя старику пожалел – жене хотел сделать приятное, это было ее любимое печенье. Решил, что к конфетам лучше прикупить в ближайшем киоске связку бананов – кто-то говорил ему, что старики очень положительно к ним относятся. Когда Костя вернулся, Иван Иваныч был готов.

– Гена жил на два дома, у него было много цветов, пока он их все не раздал, был привязан к своей оранжерее… Но со временем почти переселился к той женщине. От нее как раз отделился сын, и ничто уже им не мешало.

– Так есть контакт той женщины? Или фамилия?

– Нет, фамилии не знаю, – отрезал старик, – но телефон есть. Гена дал его когда-то на всякий случай. У него был сотовый, но домашний телефон он тоже оставил. На всякий случай. Мы, люди старшего поколения, не очень доверяем новым видам связи. Вроде бы смешно, а видите – пригодилось…

Старик протянул Косте листок из блокнота, на котором был записан телефон, с видимым удовольствием принял подношение, и на том общение было закончено.

Костя вернулся к себе, нужно было срочно установить хозяйку телефона. Когда это было сделано, он немедленно набрал номер Поповкина.

– Неожиданно, да, Сергей Алексеевич? – выпалил Костя после доклада. – Вы скоро?

– Я уже подъезжаю к городу, – задумчиво произнес Поповкин. – Но ты понимаешь, как это меняет все дело? Где Карелина? Она вернулась? Что от нее слышно?

– Пока ничего, мы же не имеем с ней контакта, – удивился Костя. – Сергей Алексеевич, она же общалась только с вами.

– Да, это так, – признал следователь. – Срочно позвони ей, она не должна возвращаться домой. Все прочие указания потом, звони немедленно.

Попытки дозвониться до Марьяны оказались безуспешными, ее телефон был отключен.

– Ладно, я сейчас сам разберусь, – сказал Сергей Алексеевич и стал звонить Илье Шаталову, своему бывшему коллеге, которого он рекомендовал Марьяне для поиска давно пропавшего человека.