Рогора. Пламя войны - Даниил Калинин

Кое-где раздаются неуверенные смешки.

– Между тем, парни, это будет не первая, не вторая и даже не третья моя битва, и, надеюсь, не последняя. И с полной уверенностью говорю: бояться перед битвой нормально! Враг силен, в прошлый раз он перехитрил нас и победил – но разве вчера пикинеры не показали спины, разве вчера фрязи-стрелки не убегали с поля боя, поджав хвост?!

– Да, было такое!

– Точно говоришь, принц!

В голосах воинов прорезается не только напускная бодрость, к ней добавляется уже и веселая злость. Я же, выдержав короткую паузу, продолжил, все сильнее распаляя себя и заводя воинов:

– Какими бы они ни были бойцами, помните, за что сражается ландскнехт: за золотые кругляшки, что он пропьет в ближайшем трактире да прогуляет со шлюхами! Их счастье – дорваться до беззащитных жителей взятых с меча городов и деревень, где они смогут убивать и грабить, безнаказанно насиловать, нисколько за то не заплатив! Но я скажу: пусть они заплатят! Пусть заплатят за это право кровью!!! И пусть ее будет столько, чтобы они в ней захлебнулись!!!

– Да-а-а!

– Бей тварей!

– Воины! Помните! За что!! Сражаетесь!!! Вы!!! А бьетесь вы за своих любимых! За своих родных – матерей и отцов, жен и детей, дев, что мечтаете повести к обрядовому камню! За свой дом – и нашу общую землю! Родную землю – Рогору!!!

– За Рогору!!!

– Да-а-а!!!

Со стороны противника доносятся похожие речи, но я со свирепой радостью отмечаю, что боевые кличи фрязей не наполнены такой яростью.

До отметок остается еще прилично – но, почувствовав после собственной речи веселый азарт, я командую:

– Стрельцы! Приготовиться к стрельбе! И ждать команды!!!

Как бы ни были фрязи уверены в себе, у аркебузуров, что вынужденно примут на себя первый удар, нервы играют не хуже, чем у моих бойцов. А ведь этим можно воспользоваться!

– Цельсь!!!

Стрелки врагов уже приметили на валу мою фигуру, облаченную в доспех, слышат мои команды – но большинство фрязей, бьюсь об заклад, не понимают их! Однако в каждой старательно угадывают, когда же мы откроем огонь!

– Бойцы, внимательно слушайте команды! Они должны поравняться с отметинами!

Между тем строй ландскнехтов неотвратимо накатывает. Вот они уже практически поравнялись с метками – фрязям осталось до них едва ли два десятка шагов. Набрав, сколько смог, воздуха в грудь, как резаный ору:

– Ждать!!! – одновременно спрыгивая с вала.

Есть! Аркебузуры встали и, резко оперев огнестрелы на подставки, суетливо открыли огонь. Мои же молодцы удержались от преждевременного залпа… А фрязи между тем не дошли до отметок десяти шагов – и их пули рассеялись, не дотянулись до моих воинов, ударив лишь в подошву вала!

Со стороны аркебузуров раздается короткая команда – и наемники, стремительно развернувшись, исчезают за лесом пик и широкими спинами товарищей. Последние же замирают на месте, без команды не двигаясь вперед.

– Бабы!

– Трусы!!

– Подстилки!!!

Вся шеренга стрельцов бешено улюлюкает вслед дрогнувшим ландскнехтам. Им вторят, заразившись веселым азартом, и пикинеры. В ответ над фряжским строем раздается царапающий слух вой рожков – и фаланга ландскнехтов двинулась вперед! Вперед – без прикрытия аркебузуров!

Вот они поравнялись с отметинами…

Выждав еще одно мгновение – для верности – ору:

– Огонь!!!

Наш залп бьет неожиданно оглушительно. До рези напрягаю зрение, пытаясь оценить результат стрельбы, и с ликованием отмечаю, что выбита практически вся первая шеренга противника!

– Прячься за валом, перезаряжай!

Пока бойцы лихорадочно перезаряжают огнестрелы, я старательно фиксирую приближение врага, выглядывая сквозь аккуратно пробитую в земляной стенке бойницу. Между тем противник практически поравнялся со второй отметкой.

– Гранаты! Гранаты к бою!!!

Стрельцы споро откладывают огнестрелы, поднимая со специально выдолбленных в стенке полок набитые порохом и железным ломом горшки. От зажженных факелов – один на каждые пять человек – бойцы быстро воспламеняют фитили.

– Метай!

Лехи поравнялись с третьей отметкой. Вперед выдвинулись фрязи со своими гранатами – искусно отлитыми маленькими чугунными ядрами, набитыми порохом и свинцовыми пулями. Но именно за то время, какое им потребовалось пройти от второй отметки к третьей, на дистанцию броска, мои бойцы успели изготовить свои бомбы к бою – и отправили их в цель.

Череда разрывов ударила за валом, им вторят крики боли. Со стороны противника также полетели гранаты, сея смерть по эту сторону укрепления – но в гораздо меньшем количестве.

– Огнестрелы готовь!

Аркебузуры врага, перезарядившись и изготовившись к стрельбе, вновь выдвинулись вперед пикинерских шеренг. Сейчас они сильно злятся на самих себя, свою трусость, но еще больше – на нас. А самое главное, они уже контролируют верх гребня вала, и, как только мои воины покажутся над ним, противник сделает убийственный залп.

Именно поэтому над гребнем никто не покажется.

– Сквозь бойницы цельсь!

Десятки небольших бойниц, специально выдолбленных в стенке вала, возможно разглядеть лишь вблизи, поэтому стрельцов, прильнувших к ним со своим оружием, враг не увидел.

– Огонь!

Треть бойцов, заранее предупрежденных, выполняют команду. Их огонь достаточно эффективен – а главное, после нашего залпа фрязи сменили цель и разрядили аркебузы по валу. Что же, пара-тройка пуль действительно влетели в бойницы, калеча и убивая стрельцов. Но большинство же хладнокровно дождались, как аркебузуры отстреляются, и, тут же поднявшись над валом, разрядили оружие во врага.

– От стенки отходим, перезаряжаемся, смещаемся на левый фланг! Пикинеры, готовьсь!

Стрельцы спешно отступают, смещаясь влево по моей команде. Фокус Бергарского не сработал: я разглядел основную массу бойцов «кулака» и вполне готов их встретить шквалом свинца!

Не очень высокий вал, скорее даже земляная стенка, не особенно пригодна для расположения за ее парапетом копьеносцев. Поэтому они подались назад, предоставляя фрязям возможность взбираться наверх, где они станут отличной мишенью для моих стрельцов, и по одному спрыгивать вниз, где их ждут отточенные алебарды и сверкающие на солнце граненые наконечники пик.

Однако проходит одна минута, вторая – а враг над гребнем вала так и не показался. Между тем по первой шеренге моей фаланги будто волна прокатилась – люди отчего-то нервно задергались, кто-то подался вперед. С ужасом осознав, что это может означать, что есть мочи кричу:

– Пикинеры, к стенке! Бейте копьями в бойн…