Пленники старой Москвы - Анна Князева

– Нет, не хочу. Лет двадцать назад хотела, а теперь не хочу.

– Ты не любишь Германа. Я это знаю.

– Этого ты знать не можешь. Об этом знаем только мы с Германом.

Пригнувшись, Борис затаился, потом тихо шепнул:

– Тихо…

Катерина тоже пригнулась и устремила взгляд на входную дверь. Через мгновение она бесшумно открылась. Свет из коридора осветил часть прихожей. В квартиру быстро нырнул человек и дверь затворилась. Вслед за этим послышались осторожные шаги и зажегся фонарик. Круг света стал рыскать по коридору. Тогда Борис включил свой фонарь, который был намного мощнее, и они увидели, как Жорес метнулся обратно к двери.

– Стой! – крикнул Борис. – Это я, Картавин. Нам нужно поговорить.

Услышав голос Бориса, Жорес подошел к рубильнику и включил освещение.

Все трое наконец могли рассмотреть друг друга.

– Что вы тут делаете? – поинтересовался Жорес.

– Странный вопрос, – заметила Катерина. – Квартира – моя. Вы зачем явились сюда?

– Как зачем? Вы с Борисом просили меня помочь.

– Зачем говорить глупости? – поинтересовался Картавин. – Признайся, ты пришел забрать аппаратуру, о которой я тебе рассказал?

– Разыграли? – Жорес по-доброму улыбнулся: – Черти!

– Да нет. Ты не понял. Тебя накрыли. Взяли с поличным.

– Брось, Борис, не первый год меня знаешь.

Картавин посмотрел на него холодно:

– Поэтому и спрашиваю: в чем дело? Что ты скрываешь? Или давай лучше так: скажи, о чем умолчал.

– Значит, никакой аппаратуры здесь не нашли? – деловито поинтересовался Жорес. – Это хорошо. Между нами говоря, я был уверен, что в прошлый раз мы все забрали. – Он перевел взгляд на Катерину. – Уверен, старуха все рассказала. Той ночью она появилась внезапно. Никак не рассчитывал встретить кого-то в два часа ночи. Пришлось представиться вашим супругом. Надеюсь, вы не в обиде. И ведь это сошло бы мне с рук, если бы она случайно не встретила меня утром. Досадная оплошность. Я знал, что вы сообразите и побежите к ней с вопросами. Не ждал одного: что все случится так быстро.

– Вы не ответили на вопрос, – напомнила Катерина.

– Не забывайтесь. – Жорес отреагировал жестко. – Вы не вправе требовать от меня объяснений. К слову сказать, вам давно следовало продать эту квартиру. Один бог знает, что еще здесь может случиться.

– О чем вы говорите? – спросила она. – Вы все нам наврали?

– Ложь – это не мой метод. Все, что я рассказал, – чистейшая правда. Это от меня вы узнали про Белоцерковского и генерала Еремина.

– Мне известен этот прием, – заметил Борис. – Если хочешь соврать – ври максимально правдиво, с достоверными деталями и подробностями.

– Признаюсь, я вас контролировал и дважды побывал в вашей квартире. К слову сказать, вы, Катерина, оказались очень проворной особой. Вам бы в органах работать. Дослужитесь до высоких чинов.

– Не путайте следы. Говорите по существу. Вам был задан вопрос.

– Не понукайте. Не вы меня запрягали.

– И кто вас запряг? – поинтересовалась Катерина.

– Этого только дурак не поймет.

– Женщине не хами! – по-мужицки крикнул Борис.

– Тихо… – попросила она.

В тот же момент распахнулась дверь, и в квартиру ввалился Герман. Оглядев всех троих и задержав свой взгляд на Борисе, он гневно спросил:

– Что здесь происходит?! – Не дождавшись ответа, спросил у жены: – Катерина, ты должна все объяснить!

Она опустила голову.

– Давай, я объясню, – заступился Борис.

Но Герман его осадил:

– Объяснять нужно было, когда я тебя спрашивал. Сейчас я говорю с женой.

Жорес попятился к двери.

– Вы поговорите, а я пойду.

– Стой! – закричал Борис и ринулся к двери.

– Держите его! – воскликнула Катерина.

Но Жорес был уже на лестничной площадке. Герман отреагировал молниеносно: выскочил из квартиры и врезал Жоресу в ухо кулаком изо всей силы.

Жорес упал на бетонный пол и замер. К нему осторожно подобралась Катерина, присела на корточки и прислушалась:

– Кажется, жив… – она прикоснулась к шейной артерии. – Жив!

– Что происходит?! – На пороге своей квартиры стояла Инна Михайловна. – Увидев лежащего на площадке, она кинулась к нему:

– Герман Андреевич, что с вами?

– Что?! – грозно спросил Герман. – В чем дело? Почему вы так его называете?

– Потому, что этот человек – Трубников Герман Андреевич, хозяин соседней квартиры и муж Катерины. – Она взяла Катерину под руку.

– Трубников – это я! И это моя жена! – проорал Герман.

– Катенька… – пролепетала старуха. – Скажите ему. Я не понимаю.

– Все – правда. Он мой муж, Трубников Герман Андреевич. – Катерина показала рукой на Жореса: – Этот – самозванец. Той ночью, когда вы встретили его выходящим из нашей квартиры, он вам соврал.

– Жулик? – Герман посмотрел на Жореса и поддел его безвольную руку носком дорогого ботинка.

– Герман… – Борис взял Трубникова за руку, отвел в сторону и там что-то стал ему объяснять.

– Катенька, мне так неловко! Я снова вас подвела, – прошептала Инна Михайловна.

– Вы не виноваты, – успокоила ее Катерина. – Будь я на вашем месте, я тоже бы на это купилась.

– Но что подумает ваш супруг? Скажет, совсем старуха сошла с ума…

Жорес тем временем шевельнулся.

– Он приходит в себя! – заметила Катерина.

– Давайте перенесем его в комнату! – распорядилась Инна Михайловна.

Закончив разговор, мужчины подхватили Жореса и перенесли его в гостиную Инны Михайловны. Там положили на диван и сами сели на стулья.

– Чаю? – с воодушевлением спросила Инна Михайловна.

– Да, если можно, – на автомате ответила Катерина.

Старуха ушла на кухню.

Жорес открыл глаза и посмотрел на Трубникова:

– Это вы меня так?

Тот ответил:

– Когда просят остаться, не нужно бежать.

Жорес перевел глаза на Бориса.

– Ты зачем во все это ввязался? – И когда тот промолчал, добавил: – Хорошо знаешь, от меня ничего не добиться. Я на службе. Стоит мне позвонить…

– Не нужно звонить, – твердо сказал Картавин. – Это не в твоих интересах.

– Во-о-от как он заговорил, – Жорес усмехнулся. – А что, если твой Балашов узнает, что ты стукачок, а я твой куратор?