Вывихнутый век. Кто его вправит? Хаос, конфронтация, интеграция - Елена Пономарева

Не менее важная информация и о самом Ротроке. У себя в профиле на блог-платформе Global Voices он пишет, что три года проработал в Американском институте предпринимательства (Вашингтон) с другим, более опытным русоведом Л. Ароном. К слову, все его книги о России являются не просто критическими, но и содержат фактически призыв к революции[24]. В декабре 2014 года Арон вошел в американский правительственный Совет управляющих по вопросам вещания (Broadcasting Board of Governors, BBG), который управляет рупорами американской доктрины: это холдинг «Радио Свободная Европа-Радио Свобода» (RFE/RL) и «Голос Америки». В BBG входят всего восемь человек, включая Госсекретаря США Дж. Керри. И это лишь один из примеров информационной сети, подконтрольной политическим и разведывательным кругам США.

В продолжении инициативы создания паневропейского русскоязычного телеканала, о котором, в частности, говорилось и на Рижском саммите, RFE/ RL сообщает, что ЕС намерен противостоять российской пропаганде путем поддержки независимых медиа в странах Восточной Европы, путем повышения информированности об «активности внешних лиц в области дезинформации». Но перед ЕС стоит еще одна задача – «более активно убеждать людей в Украине, Грузии и Молдавии, что реформы, поддерживаемые Евросоюзом, могут улучшить их жизнь. Ключевым элементом стратегии называлось подразделение по коммуникациям ЕС East StratCom Team, которое запущено в апреле 2015 г., а начнет постоянно работать осенью». Но и это не все – за Россию решили взяться всерьез.

Нидерланды и Польша пролоббировали создание русскоязычного информационного агентства для борьбы с российской пропагандой. Кроме того, в 2015 г. на базе чешского офиса RFE/RL создан цифровой медиадепартамент, где будут работать специалисты по социальным сетям. Перед руководством департамента поставлена задача – «противостоять дезинформации в российской медиасфере посредством различных соцмедиаплатформ (в частности Facebook, Twitter, «ВКонтакте» и «Одноклассники»)». На проект по борьбе с «реваншистской Россией» в BBG на 2015–2016 гг. собираются выделить огромную сумму – 15,6 млн. долл. Причем этот проект определен BBG как приоритетный, наравне с противостоянием идеологии фундаменталистов «Исламского государства». Всего на 2016 финансовый год BBG запросила у Конгресса США бюджет в 751 млн. долл. (+1 % к предыдущему году). Заявки BBG на финансирование за обозримый период удовлетворялись в полном объеме, так что у ведомства нет повода для беспокойства. Бюджет RFE/RL вырастет на 13 %, до 116 млн. долл. (в 2015 г. – 103 млн. долл., в 2014 – 95 млн. долл.). Должно быть увеличено и количество работников подразделения, примерно на 10 %, до 720 человек. В целом на русскоязычное вещание RFE/RL выделено более семи млн. долларов.

К этому следует добавить выделение США гранта в размере 500 тыс. долларов на годичную подготовку (с 25 сентября 2015 г. по 30 ноября 2016 г.) русскоязычных журналистов и других медиапрофессионалов, которые должны будут противостоять «российской пропаганде» в странах Балтии. В Госдепартаменте даже не скрывают, что «хотят создать послушную экосистему, в которой выпускники проекта из трех балтийских стран будут и после учебы поддерживать тесные связи как между собой, так и с американскими тренерами и экспертами.

Таки образом мы являемся свидетелями создания очередных структур влияния – американские кураторы будут указывать балтийским СМИ, что писать, как оценивать тот или иной факт. Иными словами, оруэлловское Министерство правды в действии. Кроме того, заказчик рассчитывает, что выпускники школы также смогут передать свои знания другим журналистам, что означает создание постоянно работающего и расширяющегося сетевого сообщества.

Нетрудно представить, какая была бы реакция мировых СМИ на факт обнародования подобной программы российским посольством, скажем, в Белоруссии или на Кубе. Россию сразу же обвинили бы в нарушении норм международного права, во вмешательстве во внутренние дела и даже в агрессии. Американская же инициатива воспринимается как нормальное явление. И это еще одно проявление политики «двойных стандартов»: заповеди «Скотного двора» живут и побеждают.

В заключение следует отметить, что в новых исторических условиях Латвия как страна, бывшая председателем ЕС и принимавшая у себя очередной саммит «Восточного партнерства», могла бы сыграть особую роль в развитии не только программы ВП, но и в формировании европейской повестки дня. Концептуальное изменение данной программы могло бы стать первым шагом к переходу от нынешнего противостояния к сотрудничеству стран Большой Европы. Однако Рига продолжила литовский путь, сопряженный с серьезными издержками политики тотального «сдерживания» России, хотя и в лайт-версии. Подобные демарши самым непосредственным образом отражаются на общей безопасности всего региона и окончательно определяют формат ВП как конфронтационного партнерства.

Характерными чертами ВП в исполнении младогосударств ЕС были и остаются низкая ориентация на европейские ценности и интересы вплоть до полного их игнорирования, что отчетливо показал Вильнюсский и Рижский саммиты; высокая подверженность влиянию извне и выраженная ориентация на проведение внешнеполитических интересов внерегионального игрока в лице США; доминирование националистической идеологии в форме агрессивной русофобии с нулевым потенциалом к коррекции курса с учетом изменившихся реалий.

Иными словами, будучи географически, экономически и юридически в составе ЕС, страны-локомотивы «Восточного партнерства» политически идут вразрез со странами-локомотивами Евросоюза, проводя приоритетной линию «третьей силы» во внешней политике ЕС. По сути, они являются ничем иным, как агентами влияния внутри Евросоюза, что должно быть эффективно учтено в российской внешнеполитической стратегии.

В связи с вышесказанным представляется, что инициаторы ВП не видят стратегической перспективы в создании и использовании возможностей интеграции западного и евразийского экономических пространств. Формирование Большой Европы от Лиссабона до Владивостока явно не входит в их планы. В то время как первые шаги на пути к этой цели, которая выгодна всем сторонам процесса, могли бы быть предприняты уже сегодня. Стартапом в этом сложном и долгом, но объективно востребованном процессе должно стать превращение Восточной Европы в зону соприкосновения двух пространств. Из геополитического барьера и тупика Восточная Европа могла бы превратиться в геоэкономический «шов», связывающий, «сшивающий» два экономических пространства.

Сегодня Европа вновь оказалось перед выбором. По истине, прав поэт: «Быть иль не быть – таков вопрос, Он твой всегда, Европа». Однако пока риторика и позиции новых «еврограндов» и их кураторов остаются антироссийскими, возможности использовать площадку ВП для создания общего гуманитарного и экономического пространства от Лиссабона до Владивостока не имеют никаких перспектив. Сегодня ВП – это проект, направленный против России, а значит исключающий какой-либо учет наших интересов и, как следствие, участие в данной инициативе. А без России не может быть и Европы. Похоже, что Европа уже сделала свой выбор – не быть.