Тропы Подземья - Артемис Мантикор

Ах да, почему я назвал этот ужас праздником.

Все это великолепие находилось на широкой, просторной рощице, что разместилась как раз вокруг перекрестка путей, давая ничем не ограниченный простор. В довесок монстры своими телами уже благополучно уничтожили большую часть растений своими бездумными хаотичными передвижениями.

— Пусть я умру, но не струшу, — тихо прошептал я, разгоняясь.

Скорость — это то, что заменяет мне прыжки. Скорость — мое главное преимущество. Резко остановившись, я с разворота метнул рейлин. Минус один враг, и улетевшее дальше оружие, которого не сумело остановить одно тело пятнадцатого уровня.

Обращение. Несколько коротких прыжков, новое обращение. Оказывается, оружие древних возвращалось не просто так. Оно самостоятельно корректировало маршрут, но не создавало его заново. Рейлин должен был удариться о что-то твердое, или зацепить достаточно крепкого врага, чтобы срикошетить в мою сторону. Иногда металлический круг мог несколько раз так отскочить, и каждый раз его скорость и сила сильно снижались. Полагаю, в какой-то момент рейлин так просто останется лежать на земле, если его не ловить. Но пока что я это не проверял.

Не ожидавшие нападения монстры ринулись в погоню, да куда им угнаться за мной? Я просто бежал вокруг них в звериной форме, заставляя не особенно блещущих умом тварей растягиваться друг относительно друга.

Поймав металлический диск, я тут же развернулся и силой запустил вернувшееся оружие вновь с остатками инерции от прошлого броска. А я все лучше понимаю принцип! Еще один разрезанный пополам и раненый. Половинки поверженных монстров поползли друг навстречу другу, но на восстановление потребуется время. Когда они будут готовы к новому бою, их союзники окажутся уже на пути к Мортис.

Третий раз метать оружие я не стал — вместо этого наотмашь ударил врага перед собой, отсекая пару щупалец и половину мясной башки искателю плоти. Если во время удара немного повернуть руку, меняя траекторию, можно чуть сильнее замедлить или погасить скорость тяжелого оружия.

А вот и первые сюрпризы. Редкий противник будет просто стоять и смотреть в никуда, пока ты его избиваешь. В группе монстры уже не раз проявляли большую сообразительность, но теперь они попытались создать нечто вроде тактики боя — двое мелких уродов уже перекрывали оба возможных пути моего бегства, на ходу изрыгая из себя ядовитое гнилое дыхание. По центру же следом за глазастым мозгом на ножках ползла студенистая масса.

Двое разрубленных мною искателя вовсе не собрались заново регенерацией. Они поступили куда лучше, слившись с жирной мясной массой, которая на глазах обрастала двумя парами ног и рук. И судя по всему, убитый мною только что собиратель плоти тоже скоро станет её частью. Да как вообще можно убивать таких монстров?

Сменив форму, я легко вырвался из окружения самым неожиданным для врага образом — юркнул вверх. Несколько прыжков, не более — у открытого пространства были и свои минусы. В ущелье было легко взбираться вверх, прыгая между сколами двух параллельных скал. Здесь же о том, чтобы подняться выше не стоило и мечтать.

Но мне хватит и этого. С достойным древних тари пируэтом, я оттолкнулся от камня, на лету меняя форму и приземляясь китаровым кругом в мутирующую морду собиравшейся из тел многоножки.

Приземлившись в феерверке брызг из разорванного лепестками рейлин горла чудовища, я сделал кувырок и запустил оружие древних вновь. Сам же, обратившись в зверя, постарался отбежать подальше от тварей, чтобы по возвращении в двуногую форму иметь несколько секунд на распитие зелья запаса сил.

Хватило даже на зелье здоровья. Я и не заметил, как враг зацепил меня в битве.

Перед моим лицом дергающаяся в припадке тварь пыталась прирасти одной из своих новых конечностей к трупу. Если я немедленно не придумаю, что с этим делать, многоножке из тел определенно быть.

Рывок. У меня есть лишь скорость и острый китаровый круг. К черту сложные планы! Я просто порублю эту тварь быстрее, чем она будет расти!

Удар, прыжок, удар, уворот. Я попытался подсекать ноги чудовища, но повалить его мне не удалось, только замедлить. С каждым новым втянутым телом, формирующаяся многоножка из тел разумных еще и увеличивала свою скорость восстановления!

Прыжок, смена формы, прыжок, новая смена формы — и вот я на спине у мясного монстра.

Не смотря на неповоротливость, сшитый из тел урод затрясся так, что я едва устоял на ногах. Вернее, на лапах, ибо мне пришлось сменить форму и вцепиться всеми когтями с жирное тело врага.

Тварь принялась источать из себя едкий пот, испарявшийся знакомым ядовитым туманом.

— Лиин!

Вновь сменив форму, я едва успел в последний момент поймать красный флакон.

Как и в случае с зельем Сайриса, никакого описания не было. Но догадаться, что следует делать с флаконом паразитирующего мха, было не очень сложно. Припомнив наставления ворона относительно корней, я нанес несколько быстрых ударов рейлин, рассекая плоть монстра. Слишком мало, чтобы серьезно ранить сквозь плотную завесу жира, но вполне достаточно, чтобы разбившийся флакон вместе осколками стекла выпустил на свободу концентрат спор алого мха, мгновенно принявшийся разрастаться вдоль разрезов и пытаясь пробраться дальше, под кожу…

Я спрыгнул с твари очень вовремя. Вопреки моим наивным надеждам, чудовище вовсе не сдохло.

Ужасная многоножка, активно покрывавшаяся паразитическим растением, вновь задрожала, на сей раз выпуская свои части обратно. Сросшиеся твари расходились, при чем вовсе не в той форме, что прежде. Твари не стали выбирать новый облик, а слово силы вместо пояснений великого отца выдавала непонятные каракули. Даже уровни их силы никак не могли определиться и колебались в разных значениях.

Вместо страха в голове громче заиграла новая мелодия из тишриты и хаани. Я даже рев монстров перестал слышать, лишь ощущал частью мелодии. Удары хаани, рев тиши… Вперед шагнул самый здоровый из оставшихся монстров. Двухметровый лишенный кожи набор мышц с двойным комплектом рук и голов. А следом за ним растягивались в цепь разозленные монстры поменьше. Искатели, собиратели и прочие не-пойми-чего-делатели. За их спинами в явных мучениях умирала окончательной смертью гора жира и плоти с расплывшимся лицом, а на ее месте разрастался крошечный красный лес. Никогда прежде не видел, чтобы светящийся мох люминорис так буйно цвел. Даже не знал, что этот мох вообще может так цвести.

Крошечные искорки распускавшихся остролистых янтарно-белесых бутонов, покрытых поднимавшимися к невидимому своду пещеры огоньками. Удивительно прекрасное зрелище.

Я должен был ощущать страх, но хаани в голове играл, выбивая любые эмоции, кроме боевого запала. Ярости и радости битвы, о которых я читал и слышал в легендах, но даже не догадывался, что на такое способен сиин. Не просто сиин, а я!