Ступень первая - Инди Видум

Что характерно, от своей ученицы извинений он не потребовал. Хотел бы я знать, как он собирается меня контролировать, если они тут даже структуры заклинаний не видят? Но я кивнул. Хотелось разобраться с этим как можно быстрее.

— Разошлись на пять шагов, — скомандовал директор. — Бьете точно в противника. — Он огляделся и скомандовал: — Все разойтись с линии огня. На счет три. Раз. Два. Три.

Мы с Дианой ударили одновременно, поэтому ей досталось и собственное, отскочившее от моего зеркала заклинание, и мое, эффектно создавшее над ее головой иллюзию пара из кипящего чайника. Я ее еще подстраховал, потому что она рисковала приложиться своей глупой головой об пол, и аккуратно опустил, не дав даже взметнуться юбке.

— Дуэль окончена? — повернулся я к директору.

— Эээ… — он переводил взгляд с меня на пунцовую от стыда Диану, которая уже успела сесть и смотрела на меня ненавидящими глазами. Как выяснилось, отношения с представителями клана Мальцевых у меня не складываются, невзирая ни на пол, ни на возраст. — Да. Но, молодой человек, почему вы учитесь в обычной школе? Это против правил.

— Против правил что? Учиться там, где я хочу?

— Против правил не заниматься магией. Видите, вы даже не знаете правил школьных дуэлей.

— Школьные дуэли — это последнее, что меня интересует в магии, — отрезал я. — И вообще, я приехал сюда на олимпиаду по немецкому языку, а вместо этого должен напоминать о правилах вежливости вашей ученице.

Директор повернулся к Диане, обнаружил, что пар из нее продолжает идти, и возмутился:

— Молодой человек, я же вам русским языком сказал перед началом дуэли — никаких опасных заклинаний.

Диана испуганно ахнула и начала себя ощупывать. Не знаю, что она пыталась найти — совесть с собой она точно не брала. Подруги к ней подбежали и начали прикрывать ее макушку. Неужели опасались, что остатки мозгов вскипят и вытекут?

— Разве иллюзия — это опасное заклинание? — удивился я. — Я вообще ничего опасного не использовал, даже подстраховал, когда она падала от собственного, отраженного мной.

На директора школы моя речь произвела впечатление в точности как на быка — красная тряпка.

— Уберите это. — Он помахал рукой почему-то перед моим носом. — Немедленно.

Просьба меня удивила. Заклинание было не из сложных, а стоящий передо мной маг — не из слабых, но самостоятельно справиться с таким простейшим заданием не мог. Я развеял иллюзию, и Диана перестала дымиться. Правда выглядеть кипящим чайником не перестала.

Не знаю, устроила бы она еще что, но нас быстро отправили в кабинет писать олимпиаду. Рассадили по разным углам по диагонали: ее на первую парту ряда у окна, меня — на последнюю ряда у стены. И правильно, имея меня перед глазами, она точно не смогла бы сосредоточиться, а так обернулась всего пару раз, убедилась, что я на нее внимания не обращаю, и торопливо застрочила что-то на своих листках, четко пронумерованных и проштампованных каким-то официальным гербом. Но не школы — все пакеты привезли при нас и вскрывали тоже при нас. А зачем было запечатывать в пакет бланки со школьной печатью, которых в любой момент можно наштамповать нужное количество? Да и штамп был не простой, а магический. С таким смухлевать сложно, вот Мальцева и рассчитывала разогнать всех конкурентов, чтобы уж наверняка никто не написал лучше, чем она. Артефакты, реагирующие на магию, по периметру класса тоже стояли, поэтому можно было рассчитывать только на свои знания, с которыми у моей противницы, видимо, не сложилось.

Я усмехнулся и сосредоточился на задании окончательно. Занятия по методичкам дали свои плоды, я больше не плавал в письменной части и завершил ее вполне пристойно. После письменной части был перерыв, и нас отвели в столовую. Сопровождающие старались, чтобы мы с Мальцевой не оказывались рядом. Но она на меня подчеркнуто не смотрела, хотя учительница, идущая рядом с ней, ей точно выговаривала за недостойное поведение. Досталось и мне от Аделаиды Николаевны, которая намекнула, что иногда лучше уступить, чем заполучить себе во враги сильный клан. Я ее уверил, что на наших отношениях с данным сильным кланом этот инцидент не отразится, правда, не пояснил, что они и без того испорчены по самое не могу, и не по моей вине.

Столовая оказалась под стать школе, такая же помпезная: столы накрыты тканевыми скатертями, пусть и с пропиткой, которая обычным зрением не видна, а на тарелках был изображен школьный герб. Кормили, кстати, довольно прилично, хоть порция показалась мелковатой. Но добавки мне не выдали ни бесплатно, ни за деньги. Гостеприимства школы на это не хватило. Знал бы, захватил бы с собой бутерброд.

Разговорная часть олимпиады тоже прошла без эксцессов. Одна из дам, с которыми мне довелось беседовать, отметила не только беглость разговора, но и чистоту произношения. Оказывается, почти ежедневная болтовня с немцем привела к тому, что я заимел столичный выговор. Слышать это было приятно, хотя я подозревал, что они мне сильно польстили.

Вернувшись в квартиру, первым делом я выслушал отчет Хрипящего, после чего отправил его спать. Он попросил разрешения занять одну из спален, чтобы не бегать туда-сюда, я выдал ему одеяло с подушкой и сказал, что любая комната на его выбор. После чего он устроился на полу рядом с Аней. Пришлось его дополнительно успокоить сном, а то он бы точно не уснул в своем трудовом энтузиазме.

Дух-хранитель все так же проявлял нездоровый интерес к комнате, где лежала Аня. Хотя какой его интерес считать за здоровый? У него любой — ненормальный. Но он кружил около этой комнаты, понемногу приближаясь, словно продавливал мой запрет. Пришлось перед тем, как заняться охранными артефактами, навесить на Аню дополнительную защиту, а духа шугануть в сторону входной двери. Наглый он какой-то, но это от недавнего преобразования: еще остались ошметки человеческих чувств.

До прихода учеников я успел закончить с охранными артефактами: часть перенастроил, а часть отключил, намереваясь заменить своими. Но охрану сейчас все равно была на порядок лучше, чем когда наглые маги решили зайти ко мне в гости с деньгами. И это я еще не учитываю духа. Я занялся своим вариантом охранного артефакта, но довести его до ума не успел.

Первым появился Серый, прилично раньше назначенного времени, и сразу спросил:

— И что это вчера было?

— Попытка вернуть невозвращаемое, — нахмурился я. — Ты собираешься обсуждать мои решения?

— Нет, я собираюсь понять, сколько их может быть. К каким еще неожиданностям готовиться? Вчера мы конкретно вышли за правовое поле, понимаешь?

— У того типа претензий не будет, — отрезал я. — Обещать, что больше не выйдем за правовое поле, не буду — кто знает, как там дальше все повернется. Но подобного вчерашнему точно не повторится.

— У тебя там кто-то умер?

— Да! — рявкнул я, с вызовом глядя на Серого. — Самый близкий мне человек. И не просто умер, его убили. И я понадеялся, что его душу удастся притянуть так же, как в свое время мою, но ничего не получилось.