Запрети любить - Юлия Николаевна Николаева

Да, мне не хватает его самого здесь, рядом со мной. Чтобы обнимал, целовал, спать рядом с ним, вместе есть, готовить, общаться. Вместе ходить к врачу. Жить вместе. Пройти вместе этот этап – вынашивание, роды, первые годы жизни.

От одной мысли о том, что этого, возможно, не будет, становится больно. Странно, но в прошлые беременности эти мысли меня не преследовали. Честно говоря, мне вообще было плевать, сколько времени будет проводить с ребенком Матвей. Я хотела ребенка себе, хотела родить, растить, а остальное было лишь фоном.

Но сейчас все изменилось. Я хочу, чтобы отец был в жизни малыша столько же, сколько и я. Чтобы дарил свою любовь, время, внимание. Хочу, чтобы наш ребенок впитал в себя не только мамины черты, но и папины. Потому что как никогда остро я ощущаю, что это плод нашей любви. Это чудо, которого не могло случиться. Но оно случилось, и я сделаю все, чтобы наш малыш выжил.

Но вот сейчас, когда вижу на пороге отца Кирилла, силы меня покидают. Предательски дрожат колени, а волнение нарастает с геометрической прогрессией.

Я нервно сглатываю, не зная, как поступить. Греет только одна мысль: совсем скоро появится Кирилл и разберется. Наверное, это придает сил, и я пускаю Петра в квартиру.

Он присаживается на стул, оглядываясь, потом устремляет взгляд на меня. Стою, прислонившись к дверному косяку. Не то чтобы жду от мужчины выпада, но предпочитаю держаться на расстоянии.

– Я пришел с миром, Ярослава, – произносит Петр, я вздергиваю брови в удивлении. – На днях у меня вышел серьезный разговор с Кириллом. Я узнал много интересного. О том, что вы, оказывается, встречаетесь. И ждете от него ребенка.

Я молчу, ожидая продолжения. Мне пока неясно, к чему ведет Петр.

– Скажу честно, я был немало удивлен. Я был уверен, что Ирина помогала вам выкупить дом по другим причинам. Из-за вашего романа с Антоном и романа моего сына с вашей сестрой. Она говорила, что вышла некрасивая ситуация, и вы хотите уехать. Конечно, я посчитал эту меру радикальной, но не стал вникать в подробности, и как оказалось, зря.

– Вы хотите сказать, что ничего не знали?

– Ничего, – качает он головой. – После разговора с Кириллом стал разбираться, но к жене не обращался, зная, что тогда ее вмешательства будет не избежать. Кирилл не верит мне, и я… Я решил, может, вы расскажете правду.

Качаю головой, отвернувшись, тяжело выдыхаю. Вот это да. Я-то была уверена, что родители действуют заодно, но Ирина и тут всех обвела вокруг пальца? Провернула это все за спиной собственного мужа?

Внутри зарождается лучик надежды, я вкратце пересказываю то, что произошло, опуская подробности и оценочные моменты. Петр слушает молча, хмурится периодически и мрачнеет к концу.

Правда, услышать его мнение я не успеваю: приезжает Кирилл. И только увидев отца, бросается на него.

– Что ты здесь делаешь? – нависает над сидящим Петром. – Я же сказал: не смей приближаться к Ясе. Убирайся отсюда немедленно! – Кирилл, пожалуйста, не надо, – прошу его, слышу, как он тяжело выдыхает, а потом отходит в сторону.

– Только из-за Яси я тебя не вышвыриваю за порог, – говорит наконец, – уходи сам и не смей возвращаться.

Я кусаю губы, глядя на Петра. В его глазах тоска, и на Кирилла он смотрит с болью.

– Давай поговорим, сын, – произносит Петр.

– О чем? Какую еще гадость вы с мамой приготовили?

– Я не знал о случившемся. О тебе и Ярославе. Вообще ничего. Твоя мать рассказала мне совершенно другую историю.

– Что? – Кирилл хмурится, глядя недоверчиво.

– Именно так. И она не знает, что я здесь. И о ребенке тоже. Я ничего ей не рассказывал, потому что хотел разобраться.

Кирилл запускает руку в волосы, блуждая взглядом по кухне.

– Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь про мамины угрозы Саше?

Петр качает головой, суетливо крутит в руках телефон.

– Кирилл, я знаю, что мы были плохими родителями. Я много работал, мало интересовался тобой, считая, что воспитывать детей должна мать… Ошибся. Очень сильно ошибся. Но позволь мне сейчас помочь, не отталкивай.

Кирилл смотрит на отца, нервно сглатывает, я подхожу, глажу его по плечу. Мы встречаемся взглядами. Я как бы говорю своим, что нужно дать еще один шанс, и Кирилл кивает мне.

– Хорошо, – поворачивается к отцу. – Я не против.

Кирилл

– Что все это значит? – мама в изумлении смотрит, как я собираю вещи.

– Я переезжаю, – отвечаю коротко, не глядя на нее.

– Позволь спросить, куда?

– В дом напротив. Он же теперь нам принадлежит, так?

Мама не находит, что ответить, мнется в дверях, глядя настороженно.

– Я чего-то не знаю, Кирилл? – спрашивает минут через пять.

Я закрываю молнию на спортивной сумке, потом поворачиваюсь к ней, откидывая волосы с лица.

– Ты ничего не знаешь, мам, я тебе уже говорил.

– Очень смешно, – ее лицо как будто каменеет. Она складывает на груди руки и чеканит. – Немедленно объясни мне, что происходит.

– Хочешь объяснений? Пожалуйста. Оказывается, моя дорогая мамуля не рассказала всю правду отцу. Но правда такая штука, она взяла и вскрылась. Вот ведь забавно, правда?

Мама теряется, по лицу пробегает тень.

– Ты ему рассказал?

– Так вышло. И знаешь, он оказался лучше тебя, мам. Даже странно. Мать, которая находилась рядом со мной всю жизнь, которая растила меня и воспитывала, которая допекла настолько, что из чувства протеста я подсел на наркоту и чуть не умер, и эта мать после такого даже не поняла своей ошибки. Не поняла, что я личность, человек, который тоже достоин счастья, а не просто быть марионеткой в руках кукловода. Хочешь идти по головам дальше? Ничего у тебя не выйдет. Отец взял ситуацию с Сашей под свой контроль, понятно?

Я закидываю сумку на плечо, подходя к маме, она в таком изумлении, что не находит слов.

– И кстати, мам, я буду жить с Ясей. Она ждет от меня ребенка. И мы будем счастливы, ясно? И только попробуй помешать нашему счастью, поверь, пожалеешь.

Зло усмехаюсь и обхожу ее. Бросаю взгляд на часы: отец должен привезти Ясю, она отзвонилась, они уже выехали. Отопление в доме я включил, часть вещей перетащить успею, а еду закажу в доставке.

В гостиной бросаю на пол сумку возле биг-бега и осматриваюсь. Даже не верится, что это происходит в реальности. Я и Яся наконец сможем быть вместе. Невзирая на все препятствия, стоявшие на нашем пути. Станем семьей. У нас будет ребенок. Сейчас я как никогда уверен, что все будет хорошо. Может, наш разговор с отцом так на меня повлиял. Мы никогда не были близки, в большей степени потому, что он постоянно работал, а когда я его видел, он либо хотел отдохнуть, либо мать выставляла меня напоказ, как лошадь в цирке, заставляя делать то одно, то другое.