Мефодий Буслаев. Месть валькирий - Дмитрий Емец

– Возможно, с точки зрения клоуна, да. Нооруженосец валькирии должен быть иным! Я все жду, когда в битву он забудетвзять твой щит и вместо него притащит складную кровать! – холодно одернулаее Хаара.

Бэтла смутилась, а стоящий рядом с оруженосцемпаж Фулоны весело толкнул его коленом. Шагнув к Ирке, Таамаг положила ей наплечо тяжелую, так бревно, руку.

– Ты убила Йору, валькирия-одиночка! Тыже не дала воплотиться Кводнону! Мы благодарны тебе и за то, и за это! Нопрежние заслуги меркнут перед «новым позором! Тебе брошен вызов! МефодийБуслаев, новый заступник полуночных ведьм, оскорбляет тебя и нас! Мы пришлиспросить тебя: почему ты здесь, почему не принимаешь его вызов? –прогудела она.

– Мефодий – заступник ведьм? Неужели этоправда? – спросила Ирка.

Таамаг оглянулась на валькирию ужасающегокопья.

– Радулга, покажи ей! – нетерпеливоприказала она.

Темноволосая валькирия сбросила плащ и,расстелив его на траве, бросила на него две горсти земли.

– Сейчас ты увидишь то, что успелиувидеть мертвые комиссионеры. Один из них был кое-чем обязан валькириям. Мылишились полезного шпиона, – сказала она хмуро.

По плащу заскользили тени. Ирка увидела Мефа,который пристально смотрел в серебряный таз. Когда таз повернулся к ней, оназаметила, как в нем мелькнуло несколько мерзких серых фигур.

– Он говорит с ведьмами! – сказалаРадулга.

– Но мы же не знаем, о чем они говорят!Говорить можно о чем угодно! – уцепилась за соломинку Ирка.

Радулга вспыхнула.

– Выгораживаешь до последнего? Ты, чтоГюн-тер Фриц был пойман с пулеметом, – еще не значит, что он стрелял. То,что он стрелял; не значит, что он попал. То, что он попал, не значит, что он несделал это нечаянно. В общем, никакой Фриц не фашист! Отвалите от него, противныепартизаны! – передразнила она.

– Именно так, – вспыхнула Ирка, нелюбившая такой издевательский тон. – Отвалите от меня! Не помню, чтобы явообще кого-то звала!

Как ни удивительно, остальные валькирииотнеслись к этому ее порыву довольно спокойно. Лишь Хаара с Филоменой шагнули,было к Ирке, Но были повелительно остановлены Фулоной.

– Валькирия-одиночка всегда хамитостальным. Это почти закон. Прежняя была такая же, – грустно сказалаЛамина.

– Имей в виду, дорогая! Просто для общегообразования, – проницательно взглянув на Ирку, сказала Фулона. –Существует четвертый пункт кодекса валькирий. Он звучит так: «Валькирия должналюбить всех одинаково, никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви.Или того, кто ее полюбит, ждет гибель».

Ирка вскинула голову.

– Что? Я не слышала о четвертом правиле.Я думала, их только три.

– Их не три. ИХ ШЕСТЬ! – сказалаФулона. – Четвертое ты слышала. Пятое: «Валькирия не может не принятьброшенный ей вызов. Кем бы, чем бы и при каких обстоятельствах он ни был брошен».И, наконец, шестое правило! «Валькирию, которая нарушит пятое правило, ждет СудДвенадцати. Ее позор – позор всех валькирий».

– А Суд Двенадцати – это... – началаИрка.

– Мы двенадцать валькирий.Валькирия-одиночка традиционно не принимает участия в совете, – перебилаФиломена. Двадцать две ее косы презрительно встопорщились.

– Значит, даже любить нельзя... –тихо, словно про себя сказала Ирка. – А как же?

Она кивнула на юношей со щитами и копьями.

– Кто? Эти? Это всего лишьоруженосцы! – небрежно сказала Филомена.

Ее слуга вспыхнул.

– Да, всего лишь оруженосцы... Каждыедвенадцать лет их приходится менять. Кстати, Бэтла, сколько лет у тебятвой? – продолжала Филомена.

Валькирия сонного копья – это было заметно –не на шутку встревожилась.

– Совсем недолго! – быстро сказалаона.

– Скажи лучше, что ты продрыхла последниеодиннадцать лет! – отрезала Филомена. – Время твоего оруженосца почтиистекло. Следующий, надеюсь, заставит тебя проснуться!

Бэтла испуганно взглянула на нее.

– Нет! Одиннадцати лет еще не прошло! Ненадо так говорить!

Властно подняв над головой руку, Фулоназаставила всех замолчать.

– Мефодий Буслаев, наследник мрака,должен быть уничтожен, пока не стало слишком поздно. Ты сразишься с ним первой,валькирия-одиночка! Если он убьет тебя, с ним по очереди будем биться мы все.Одна за другой.

– Неужели для света он так ужопасен? – усомнилась Гелата.

– Да. Полуночные ведьмы, злейшие и давниенаши враги, видят в нем свою опору. Ведьмы ненавидят Лигула, а он боится их,потому что ведьмы слишком сильны и независимы. Если Мефодий вступит на трон,ведьмы оплетут сердце его мраком и выпустят из Тартара всю нежить преисподней.Всех мерзких тварей, все ужасные создания хаоса, что заточены в НижнемПодземье. Я это знаю. Все это знают, – грустно сказала Фулона.

– Но почему их не выпускает Лигул? Тогдамрак сразу получил бы перевес! – непонимающе поинтересовалась Ирка.

Фулона поправила плащ. Ее иссеченный в битвахнагрудник был покрыт рядами защитных рун.

– Горбун-то? – переспросила она с презрением. –Его больше волнует собственная власть. Он хочет держать свою потную ручку напульсе мрака. Создания хаоса и нежить никому не подчиняются. В том числе исамому Лигулу. Это яростная, вопящая, тупая орда. Они как черная пена полезутиз бутылки, если однажды открыть пробку. А после света и человеческого мира,возможно, доберутся и до самих стражей мрака.

– И вы опасаетесь, что Мефодий выпуститорду Хаоса, когда станет властелином? – спросила Ирка.

– Почему нет? Мы представления не имеем,что он сделает и чего не сделает. Нам выгоднее, чтобы на престоле мрака сиделосторожный и корыстный червь вроде Лигула. Мефодий же якшается с ведьмами, иэто дурной знак, – спокойно отвечала Фулона.

– Но полуночных ведьм теперь на однуменьше! – сказала Ирка.

Валькирия пожала плечами.

– Что из того? Вскоре, возможно, их будутмногие сотни. Равновесие между валькириями и ведьмами нарушится. Знаешь ли ты,одиночка, каким было последнее деяние Йоры?

– Нет, – ответила Ирка.