Маршалы Сталина - Юрий Рубцов

— Обстановка такова, — сказал он, — что нужно, чтобы вы возглавили армию народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем председателя Совета министров, членом Политбюро и маршалом Польши. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтоб вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело — вернетесь на свое место.

Вождь оказался отличным психологом. Обуреваемый смешанными чувствами, Рокоссовский только и ответил, что он — солдат и коммунист, и потому принимает слова Сталина как приказ.

Безусловно, этот шаг не стал неожиданностью для польского руководства. 6 ноября 1949 г. на совместном заседании Государственного совета и Совета министров президент Польши Болеслав Берут сделал следующее заявление: «Принимая во внимание, что маршал Рокоссовский является поляком по национальности и пользуется популярностью в польском народе, мы обратились к советскому правительству с просьбой, если это воз-можно, направить маршала Рокоссовского в распоряжение польского правительства, для прохождения службы в рядах Войска Польского.

Советское правительство, учитывая дружественные отношения, которые связывают СССР и Польшу, и принимая во внимание то, что маршал Рокоссовский предоставил право решения этого вопроса советским властям, выразило согласие удовлетворить просьбу…»

Все произошло так, как и обещал Сталин: Рокоссовскому было присвоено звание маршала Польши, он был назначен на должность министра национальной обороны, а кроме того, стал членом политбюро ЦК ПОРП. В своем первом приказе по Войску Польскому 7 ноября 1949 г. Константин Константинович писал: «Мне выпало на долю в течение многих лет служить делу трудящегося народа в рядах героической Советской Армии.

Волею военной судьбы я был командующим тем фронтом, в составе которого героически сражались воины создающегося народного Войска Польского… Я, как бывший командующий фронтом, и как поляк, горжусь значительным вкладом, внесенным Войском Польским вместе с Советской Армией в дело разгрома фашизма и освобождения народов…

Во исполнение обязанностей, возложенных на меня страной и президентом, во исполнение обязанностей перед польскими трудящимися и польским народом, среди которого я вырос и с которым всегда чувствовал себя связанным всем своим сердцем, а также перед братским советским народом, который воспитал меня как солдата и полководца, я принимаю доверенный мне пост, чтобы все свои силы посвятить дальнейшему развитию и укреплению нашего Войска Польского и обороны Польской Республики».

Началась напряженная работа. О некоторых ее сторонах вспоминал позднее тогдашний начальник Генерального штаба генерал брони Ф. Сивицкий: «Задачи, которые ставил маршал Рокоссовский Генеральному штабу, а также другим военным учреждениям, касались прежде всего количественного и качественного развития вооруженных сил, боевой подготовки, создания надежной мобилизационной системы, а также оперативного оборудования территории страны. Именно в те годы была развита и полностью модифицирована организационно-боевая структура армии. Совершенно новым качественным элементом этой структуры стала, в частности, организация танковых корпусов. Значительно увеличилось количество войсковой и зенитной артиллерии. Был создан новый вид вооруженных сил — войска ПВО. Быстро прогрессировала авиация, которая с 1951 года начала оснащаться все более современными реактивными самолетами. Развивался военно-морской флот. О масштабе организационных мероприятий на этом этапе развития армии наглядно свидетельствует факт, что в 1955 году по сравнению с 1949 годом число танков и противотанковых орудий увеличилось в шесть раз, зенитной артиллерии — более чем в четыре раза, самолетов — более чем в четыре с половиной раза, автомашин — почти в четыре раза. Организационные изменения шли параллельно с напряженной боевой подготовкой войск, командиров и штабов, дальнейшим совершенствованием их мастерства и взаимодействия родов войск в рамках новой структуры Войска Польского. Практически заново была создана система мобилизационных мероприятий страны, причем особое внимание уделялось их перспективному планированию. С учетом интересов обороны страны проходила модернизация сети железнодорожных и автомобильных путей сообщения, системы государственной связи. На побережье велись работы по развитию морских портов и укрепленных районов. Согласно с планом повышения обороноспособности, при активной помощи Советского Союза, началось создание отечественной оборонной промышленности».

Уже через два года маршал Рокоссовский имел все основания заявить, что «никогда еще в Польше не было такой армии, как наше народное войско».

Нелегко было Константину Константиновичу. Было бы глубоко ошибочно изображать его пребывание в Польше в пастельных тонах. Маршал не мог не понимать, что его необычное назначение не было лишь актом доброй союзнической воли, но и играло свою роль в сколачивании Сталиным просоветского «восточного блока». Как солдат, он с неудовольствием относился к активной деятельности советских спецслужб, в частности, имел тяжелый конфликт с полковником Вознесенским, представлявшим МГБ в Войске Польском.

Рокоссовский практически никогда не вспоминал о тех семи годах, что он провел на посту министра национальной обороны Польши. Лишь благодаря доктору исторических наук Ф. Д. Свердлову сохранились очень лаконичные воспоминания маршала. «Стал я, кажется, единственным в мире маршалом двух стран, — говорил Константин Константинович. — Мне предстояло произвести реорганизацию Войска Польского, укрепить его боеспособность, очистить от чуждых элементов. Нельзя сказать, что весь офицерский корпус Вооруженных Сил Польши тепло принял меня. Часто во время приездов в дивизии из глубины построенных на плацах для встречи войск слышались одиночные, а иногда и групповые выкрики: «Уезжайте в Россию!», «Долой красного маршала!». Больше того. В января 1950 г. при посещении артиллерийских частей в Люблине в меня стреляли из пистолета. Выстрел был произведен с большого расстояния, и пуля пролетела мимо. Стрелявшего не нашли. Через три месяца в Познани по моей машине дали автоматную очередь. Оказался раненым сопровождавший офицер, было разбито вдребезги заднее стекло, но я не пострадал. И на этот раз стрелявших не нашли.

Выступали против меня в основном бывшие участники Армии Крайовой и формирований «Национальных Вооруженных Сил». Поэтому работать в Польше было трудно. Большую помощь оказывал заместитель Министра национальной обороны генерал-полковник С. Г. Поплавский, тоже наш генерал, Герой Советского Союза, командовавший на фронте советским стрелковым корпусом, а в 1944–1945 годах — созданными в СССР 1-й, а затем 2-й армиями Войска Польского, входившими в ходе войны в 1-й Белорусский фронт. Помогли и сотни советских офицеров, посланных в Польшу, зачисленных в Войско Польское и занявших ответственные посты в соединениях, в штабах военных округов и центральных управлениях. Большую поддержку всегда оказывал президент Польши Б. Берут, ставший в 1952 году председателем Совета министров.

Выполнив возложенные на меня обязанности, создав в Войске Польском реорганизованные сухопутные войска, ракетные соединения, войска ПВО, авиации и Военно-Морского флота, я в 1956 году вернулся в Советский Союз. Вскоре возвратились из Польши и все советские генералы и офицеры».