Стрингер. Летописец отчуждения - Александр Радин

— Плоть! — отшатнулся Рябой.

Тварь неслась через огород, стараясь протиснуться между людьми и покосившейся глиняной мазанкой, пристроенной к избе. Алексей вскинул дробовик, прицелился в нелепую, покрытую наростами голову и нажал на спусковой крючок. По ушам резануло грохотом выстрела. Плоть завизжала громче, пробежала еще несколько метров и повалилась на бок. Она побарахталась несколько секунд в траве, потом все же сумела подняться. Алексей выстрелил еще раз, но тварь рысью проскользнула у самого угла пристройки и ринулась в поле.

Рябой стоял, вытянув перед собой пистолет. Он смотрел на сортир и на кусты полыни, которые колебались из стороны в сторону. Кто-то там засел. Смертин тут же перевел ствол дробовика, поймав кусты на мушку.

— Кто там? — спросил он у Рябого не поворачиваясь.

— Не знаю. Ты это… Будь готов.

Сталкер зашвырнул к сортиру болт. Тот глухо шмякнулся о гнилую стену, и из укрытия тут же прыснули миниатюрные копии плоти. Сразу штук шесть. Алексей от неожиданности пальнул, Рябой тоже. Маленькие плоти запищали и бросились догонять мать.

— Тьфу ты! — облегченно вздохнул сталкер.

Стрингер захохотал. Он повесил на плечо ружье, не переставая смеяться и тыкать пальцем в монстриков.

— Ты только посмотри, посмотри, как улепетывают! На ножки посмотри… Ой, не могу.

Рябой хмыкнул, улыбнулся, а потом тоже не сдержался и заржал.

— Зови этих ушлепков, — успокоившись, сказал он. — Вроде все чисто.

Алексей развернулся лицом к лесу и принялся махать руками.

Группа подошла минут через десять. Сосредоточенный хмурый Саян еще от околицы кивнул на самый ладный дом, стоящий на окраине. Дескать, чего расселись, туда шлепаем.

— Там ночевать будем? — спросил Алексей.

— Да. Дом хороший, я тут был уже, правда, давно, — кивнул командир.

Какой-то фермер решил отстроить свое жилище подальше от соседей. Разумеется, фермер был упертым коммунистом и работал в колхозе. Разумеется, он воевал за трудодни и халявные корма. А вот дом решил отстроить подальше, да так, чтоб прудик был собственный. При Сталине за такое назвали бы кулаком и поставили к стенке. Но неизвестный индивидуалист сумел пережить эти непростые времена. Крепкое, белого кирпича строение стояло на взгорке. Чуть ниже зарастал водяной чумой небольшой пруд.

Саян вдруг обрушился на Смертина всей тяжестью, уцепился за плечо и потянул вниз.

— Бочка, Свин, Жора, Кляп! Ложись! — шепотом начал приказывать он. — Рябой! Даже голову не высовывай! Снегирь! Где Снегирь?

Любопытный Снегирь успел ушлепать на соседнюю улицу и маялся около глиняной развалюхи, пытаясь выковырять что-то из-под крыльца. Саян схватил ПДА и начал торопливо набирать сообщение.

«Прячься», — прочитал Алексей на экране командира.

— Что там? — прошептал он.

— Заняли наш домик, — Саян кивнул на маленькую фигурку человека, появившуюся в дверях. — Поползли уж в этот.

— Все в этот ползем! — полушепотом сказал Саян вжавшимся в землю бойцам, показывая на ближайшую избу.

Командир облегченно вздохнул только тогда, когда замыкавший Бочка прикрыл дверь развалюхи изнутри.

— Приехали, — сказал Свин, ставя автомат к стене.

Молчавший с самой встречи группы Кляп состроил недовольное лицо.

— Оружие в руки возьми, — тихо сказал он с легким акцентом. — Саян, там «чистые», что ли?

— Ага, — кивнул командир. — Четверо или пятеро, но могу и ошибаться.

Начальник сел прямо на пол и принялся тыкать кнопочки на панели ПДА. Кляп обошел дом, внимательно осматривая каждый угол, заглянул за печь, будто там мог прятаться домовой, остановился и присел около окна.

— Вон они, — сказал узбек, всматриваясь в даль. — Там снайперы у них. Трое снайперов, остальные обычные бойцы. Точно, «Чистое небо».

— Это что? — спросил Алексей.

— Это группировка такая, — задумчиво ответил Кляп. — Столько в Зоне уже и ничего не знаешь.

— Как-то не сложилось, — улыбнулся Смертин.

Кляп провел ладонью по усам, достал маленькую шоколадку «Аленка», аккуратно развернул и продолжил:

— В Зоне много свободных сталкеров, но некоторые объединились в группировки. «Монолит», естественно, самая сильная. Мы базируемся ближе к ЧАЭС и Припяти. Во-о-он она, кстати, торчит, эта самая ЧАЭС. Мы видим свою миссию в защите Монолита от всяких подонков. Бог не должен исполнять грязные фантазии всякого отребья.

Узбек отломил две дольки, закинул их в рот, а остальное свернул, убирая в карман.

— Я что-то не улавливаю суть вашей религии, — не понял стрингер.

— Да все просто, — перебил узбека Саян. — Истинный бог наконец-то пришел на Землю. Бог, который может подарить людям счастье, исполнив их потаенные желания. Но о чем сейчас мечтают люди? А, журналист?

— Не знаю. В основном о жратве, наверное. Как завтрашний день прожить, где денег детям найти, — Алексей скосился на Рябого.

— Верно, — кивнул Саян. — Готовы ли они с такими грязными мыслями прийти к тому, кто дает только один шанс? Не два, не десять — только один. Что могут натворить люди, дорвавшись до Монолита?

— Ты знаешь, мне страшно подумать, что можете натворить вы.

Алексей чихнул, морщась от пыли. Он повернулся, наблюдая, как Свин пытается запихнуть пленного сержанта в узкое окошечко погреба. Сержант извивался и лупил «монолитовца» лбом в грудь.

— Этого точно к Монолиту на пушечный выстрел подпускать нельзя, — кивнул Смертин на Свина, который трамбовал свободным кулаком солдата в плечо, заталкивая вниз.

— Э-э-э, нет, — возразил ему Кляп. — Наша религия не позволяет нам приближаться к Исполнителю.

— Я так ничего и не понимаю в вашей религии, — сморщился стрингер. — Защищаете — понятно, кровь свою льете… Подходить нельзя… То есть вы даже просить у вашего бога ничего не можете. Зачем он тогда вам нужен?

Саян посмотрел на Алексея.

— Не нам. Сначала люди должны очиститься, уничтожить в себе всю мерзость, убить все низменное. Только потом они будут готовы. С нами, — он показал рукой на бойцов, — такое уже точно в этой жизни не случится. Мы слишком погрязли в крови и насилии. Но у наших детей есть шанс.

— Ты хочешь сказать, что Свин воюет за это? Или Жора? Или Бочка?

— Ну для этого же мы и объединились, — встрял Кляп. — Для этого и молимся, живем общиной, слушаем проповеди Магистра. Чтобы выжимать из себя гной капля за каплей. У любого бога есть меч, которым он карает. Считай, что мы — этот меч.

— Многие братья отказались брать в руки оружие, — серьезно сказал Саян. — Они ушли за Периметр, чтобы проповедовать, что у людей появился шанс. Не знаю, как скоро они достучатся до сердец, но думаю, что скоро.