Приручение зверя. Новая Лолита - Эмили Магуайр

— Ты вчера занимался сексом?

— Да.

Сара отшатнулась, как будто он ущипнул ее снова.

— С кем?

Он покачал головой. Его лоб собрался в морщины, между бровями залегли три глубокие вертикальные складки. Иногда он смотрел на нее так, как будто она еще была ученицей, юной и одаренной, настолько благоговеющей перед ним, что любое его слово для нее закон. Иногда она чувствовала, что это действительно так. Да, мистер Карр, конечно, вы можете поцеловать меня и, конечно, можете потрогать меня там, если хотите. Да, сэр, если вы говорите, что это правда, это действительно правда, и то, что вы считаете правильным, без сомнения, правильно, и я всегда думала, что неправильно позволять мужчине раздирать мне вены зубами и выпускать из меня кровь, но если вы мне велите, я это сделаю.

— Отвечай. Кого ты трахаешь? — Она заставила себя выдержать его взгляд.

— Молодую женщину по имени Триша, — ответил он. — Среди прочих.

— Среди... — Сара прижала ладонь к пульсирующему правому виску. — Сколько этих прочих?

— Несколько, я из них выбираю. Зависит от того, в каком я настроении и кто из них свободен. И сколько я готов потратить.

Тошнота подкатила ей к горлу. Она сглотнула.

— Ты трахал проституток?

— Да, Сара.

— Все это время ты... — Сара вскочила на ноги, неверными шагами добралась до ванной и сблевала в унитаз. Съеденный кусочек тоста вышел непереваренным. Она попила воды из-под крана и выблевала ее обратно в раковину, попила еще, сполоснула лицо и вернулась к Дэниелу.

Он сидел со скрещенными ногами; он взглянул на нее.

— С тобой все в порядке?

— Просто похмелье. — Сара села и закурила, чтобы избавиться от кислого вкуса во рту. — Значит, тебе приходится за это платить, да?

— Я выбрал такой вариант. Не хочу месяцами обхаживать женщину и приглашать ее в ресторан, только чтобы получить ночь секса. — Дэниел заговорщически улыбнулся. — Это ведь всего-навсего удовлетворение физической потребности, пока со мной нет моей девочки.

Сара наблюдала за ним сквозь дым. Он был так гадски спокоен. Так отвратительно уверен в себе. Ей необходимо было сохранить последние остатки достоинства.

— Ну, — произнесла она самым небрежным тоном, какой могла изобразить. — И что ты с ними делаешь?

— Занимаюсь с ними сексом.

— Простым незатейливым сексом?

Он засмеялся.

— Можно и так сказать.

— Какие они?

— Нормальные женщины, они просто делают свою работу.

— Как они выглядят? Та, что была прошлой ночью, как она выглядела?

— Крашеная блондинка, красивое тело, моложе меня, но старше, чем она сама говорила.

Сарино показное безразличие таяло на глазах. Она силилась сохранить власть над своим голосом и удержать дрожь в руках.

— Красивое тело? Что это значит? Большие сиськи и длинные ноги?

— Это не имеет значения, Сара.

— То, что ты выбираешь шлюх, которые похожи на твою жену, имеет значение. Это, знаешь ли, о многом говорит — то, что ты выбираешь тех, что совершенно не похожи на меня.

Он встал и подошел к окну рядом с диваном.

— Я могу перейти на тощих некрасивых брюнеток, если тебе будет от этого лучше.

Сара пропустила оскорбление мимо ушей.

— Я настаиваю на том, чтобы ты прекратил.

— Ты не имеешь права ни на чем настаивать. — Он ударил кулаком по закрытому ставнями окну и снова повернулся к ней. — Ты думаешь, что имеешь надо мной власть, но у тебя ее нет. Я могу взять тебя в любой момент, когда только захочу, — просто взять тебя, принести к себе домой и связать. Ты не увидишь никого, кроме меня, до самой смерти.

— Ну давай. Вот я. Бери меня.

Дэниел отвернулся к окну и прижался лбом к ставне. Сара говорила серьезно; она действительно хотела, чтобы он ее похитил. Она хотела, чтобы он лишил ее выбора. Хотела почувствовать полную свободу, став его собственностью.

— Я надеялся, что мне не придется так делать. Надеялся, что ты придешь по своей воле, что захочешь прийти.

— Но я хочу прийти. — Сара подошла к нему и стала целовать его свежевыбритую шею. — Дело в том, что мне удалось построить себе эту жизнь. Не лучший вариант, но она моя. Как в песне, знаешь, — «я сделала это по-своему»?

— Версия «Секс Пистолс», я полагаю?

— Есть другая версия?

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя. Почему все так сложно? Почему мы не можем просто быть вместе? Почему мы не можем просто... Почему мы не можем прекратить все эти разговоры и просто быть счастливы?

— Я не хочу, чтобы ты была счастлива с кем-нибудь, кроме меня. — Дэниел обернулся. Он был в слезах. — Я хочу, чтобы ты бросила свою жалкую жизнь. Хочу, чтобы у тебя ничего не было. Хочу, чтобы ты была совсем беспомощна. Хочу, чтобы ты боялась, чтобы была сломлена и тряслась от страха.

Сара тоже плакала.

— Ты такой невыносимо романтичный.

— Сара Кларк, девочка. — Дэниел провел своими аккуратными ногтями по ее горлу. — Мне кажется, нас обоих утомило это напряжение, эта борьба. Теперь скажи мне, ты собираешься прийти ко мне и жить со мной? Ты хочешь быть моей?

— Я сказала, что да. Мне просто нужно...

— Нет... — Ногти вонзились в шею. — Я не буду больше ждать.

Сара посмотрела ему в глаза; ей хотелось, чтобы он был немного мягче с ней, немного слабее. Она поняла, что ему хочется, чтобы она была жестче, сильнее. Это было почти забавно, потому что каждый мужчина, который когда-либо имел дело с Сарой, говорил, что она недостаточно нежная. Она не понимала, Дэниел ли вызывает в ней нежность, или он так жесток, что она кажется нежной просто в сравнении с ним.

— Мне надо повидаться с Джейми.

— Я понимаю. Вечером приду опять. — Дэниел поцеловал ее в лоб и ушел.

В субботу утром, через три недели после того, как Джейми видел Сару в последний раз, Майк позвонил ему и пригласил в паб. Он сказал, что ему надо поговорить о Саре. Джейми не хотел говорить о Саре; он хотел поговорить с Сарой, но раз она больше не подходила к телефону, он решил удовольствоваться разговором с Майком о ней.

— Мне нужно знать, — сказал Майк, когда они сели в углу и заказали пару пива, — что я сделал, чем обидел ее, почему она ушла?

— Не думаю, что ты чем-то ее обидел.

— Тогда какого черта она больше не хочет меня видеть? Почему она не подходит к телефону?

— Она не хочет видеть никого, кроме мужика, в которого влюблена, и не разговаривает ни с кем другим.