Хаос дорог - Мария Николаева

Я оглянулся и с удивлением заметил фонтан, по бордюру которого, раскинув руки в стороны и смешно балансируя, ходила девочка и пела, хотя вернее было бы сказать, орала во все горло:

Давно устал он странствовать по свету,

Но места для него и в нашем мире нету.

Услышав последнюю фразу, я невольно остановился. Уж слишком созвучны были эти слова с моими собственными мыслями. В этом мире для меня места точно нет.

Стирая сапоги до дыр, а ноги – в кровь,

Проходит путь он прежний – вновь и вновь.

Ясные синие глаза девчонки, обведя небольшую толпу слушателей, остановились на мне. Вмиг выделив мою скромную персону, это странное создание заговорщицки подмигнуло и продолжило свою необычную песню, чуть изменив и тон, и мелодию:

Но не дано ему остановиться —

Рисует он судеб чужих страницы.

Я присмотрелся к артистке. Обычная начинающая менестрелька. Таких немало в каждом городе. Цветастые костюмы, нелепо разрисованные лица – и какая‑то странная, иррациональная уверенность, что сейчас поют именно о тебе. И ты замираешь на полпути, выкинув из головы все лишнее, и просто внимаешь словам, не всегда складным, но удивительно подходящим, более того – верным.

Идет странник наш по незримым дорогам.

Мгновение. Год. От порога – к порогу.

Ловко перекувыркнувшись в воздухе, девчонка спрыгнула со своей импровизированной сцены к слушателям. Задорно улыбнувшись, она встала на руки, а потом, сделав мостик, перетекла на ноги. Мгновение, и это цветастое чудо оказывается в шаге от меня.

На перекрестках путаных дорог

Все, что положено, свершится в срок.

Пару секунд она смотрела только на меня. На чумазом лице менестрельки известью и углем был изображен какой‑то узор, но он уже смазался, и теперь его было невозможно опознать.

И старый странник, все пути пройдя,

Когда‑нибудь найдет и обретет себя…

Перекувыркнувшись назад, девчонка стремительно взлетела на бордюр фонтана и продолжила свою несложную песенку:

Познает он все, найдет все ответы…

Проснется он богом?

Иль вновь пойдет по свету?

Тяжело вздохнув, девчонка как‑то неопределенно развела руками и поклонилась. А потом в тишине, на миг образовавшейся в пространстве, прозвучали негромкие слова, обращенные ко всем и в то же время ни к кому: — Кто знает? У него своя дорога.

В фонтан полетели мелкие монеты, а те, что покрупнее, девчонка ловко перехватывала в воздухе.

Постепенно, убедившись, что продолжения не будет, зрители стали расходиться. Молодая артистка тем временем, закатав штанины повыше, спрыгнула в фонтан и стала доставать брошенные ей монеты. Я уходить не спешил. Во–первых, торопиться мне особо было некуда, а во–вторых, мне понравилась эта девочка и та атмосфера, что она создавала вокруг себя. — Приглянулась, да? – ехидно уточнила она, когда я подошел ближе к фонтану. Менестрелька внаглую стояла ко мне спиной, причем наклонившись и выставив на обозрение обтянутый брюками тощий зад. — Очень. А этот ракурс – и вовсе нечто, – согласился я, с трудом сдерживая смех.

Девчонка сразу же разогнулась и, ссыпав монеты в карман, представилась: — Ася. — Ксан. — Зацепило, да? — Что? – Я даже немного растерялся. — Моя песня. Я еще тогда почувствовала. Она тебе подходит. Или скорее это ты подходишь ей?

Синие глаза девочки с любопытством смотрели на меня, а рисунок на лице менестрельки окончательно пришел в негодность, потому что в задумчивости Ася провела мокрой ладонью по лбу. Черно–белые ручейки сразу же заскользили по ее коже, оставляя после себя серые дорожки. Почувствовав это, девочка подставила под струи воды ладони и старательно умылась. — А как ты узнаешь, что песня и человек подходят друг другу? — Смешной вопрос! Конечно, я это чувствую. Когда я смотрю на проходящих мимо людей, в голове появляются слова, поначалу я не знаю, чья это песня рвется наружу, но потом… Я умею читать язык тела. Ты остановился, явно не собираясь этого делать, да и еще… ты ни разу не отвел взгляда от меня.

Если честно, я не совсем понимал, как такое возможно, хотя и слышал о людях, предсказывающих что‑то именно так, спонтанно. И конечно, эта девочка, если ее спросить прямо, никогда не поймет, почему выделила меня из толпы. Она просто почувствовала – вот и весь сказ. — Ладно, я закончила – пойдем. – Она выбралась из фонтана и дернула меня за рукав. — Куда? – не понял я. — Ну, ты, видимо, просто ищешь собеседника, а я проголодалась, так что мы идем есть! – уверенно заявила Ася и потащила меня в какое‑то ей одной известное место.

Девчонка затащила меня в таверну. Само по себе – ничего удивительного, но конкретно это место, называвшееся по–простому «У фонтана», казалось… необычным. И при других обстоятельствах я бы никогда сюда не сунулся, потому что здесь было… многоэльфно. Не думал, что в Вирде есть места, где так много остроухих, причем сразу всех мастей…

Кажется, я очень многого не знал о городе, в котором провел последние два года. Или не хотел знать, ибо намеренно от меня никто ничего не скрывал.

Ася, заметив мою настороженность, нахмурилась. — Никогда здесь не был, да? — Не был, – честно признался я. От такого обилия эльфов мне было не по себе, создавалось впечатление, что я снова оказался дома – в худшем смысле этого слова. А ведь никто из ушастых даже взгляда не бросил в нашу сторону! — И не знал об этой таверне, не так ли? – посмотрев мне прямо в глаза, спросила менестрелька. Что‑то стояло за этими вопросами, и еще больше стояло за ее взглядом, но я так и не сумел понять, на что она намекала. — Не знал. — Ясно, – тяжело вздохнула Ася, так, словно только что поставила мне диагноз… или вынесла приговор. – Позволь догадаться, эльфов ты не любишь, а еще свято веришь в заговор всех иных против твоей особы. — Не люблю. И не то чтобы всех, но пока желающих втихую поучаствовать в моей судьбе среди остроухого племени было немало. Причем всех мастей и расцветок.

Девчонка удивленно выгнула бровь. На почти детском личике моей новой знакомой это смотрелось как‑то… необычно. — И где же ты так наследил? Хотя нет, лучше не говори – мне пока нравится моя тихая и размеренная жизнь.

Очень верное решение. Особенно для девчонки лет тринадцати от роду.

Я на секунду прикрыл глаза. Пытаться воззвать к силам, сидя в окружении почти трех десятков эльфов (и не спрашивайте, откуда столько взялось – сам удивляюсь!), – особо зверский способ покончить с собой. Но разве меня это когда‑нибудь останавливало?

В ушах тут же гулко застучала кровь. В такт пульсу начали чуть подрагивать пальцы на левой руке. Воздух медленно расползался по всему телу, даря покой и какую‑то внутреннюю уверенность в собственной правоте. Ну и пусть это попахивает паранойей! Но с моей жизнью иначе уже нельзя!

Мгновение… другое… третье… странно, что никто еще не заметил такой грубой работы с потоками, хотя это ведь большей частью из школы моридов, а в зале эльфов этой масти я не заметил… все же они редко покидают свои озера.