Дыхание скандала - Элизабет Эссекс

— Мрачные.

— Гм. Не нравится мне это.

— Боюсь, мои планы попытаться найти работу в Ост-Индской компании понравятся тебе еще меньше.

Отец сделал философскую мину.

— Необязательно. Тебя тревожит связь с коммерцией?

— Не особенно. — Уилл слишком долго был действующим офицером, чтобы придираться к тому, что достойно джентльмена, а что нет. Капитан есть капитан, независимо от судна.

— Ты уже принял решение?

— Не совсем. Я планировал в следующий понедельник поехать в Лондон и поговорить о перспективах с человеком из Ост-Индской компании. Но теперь, после Портсмута, вижу, что этого не избежать.

— Понятно. Не станем задерживаться на том, что в данный момент мы не можем изменить, — сменил тему отец. — Как я понимаю, твой брат положил глаз на довольно известную местную красавицу, мисс Кассандру Престон.

— Да, — искренне ответил Уилл, но застонал про себя. Не эту тему он хотел обсуждать с отцом, и чем меньше скажет о семействе Престон, тем лучше.

— Выбор жены — важное решение. — Граф удобнее устроился в кресле. — Но я чувствую, что Джеймс подошел к этому правильно. Он — основательный мальчик.

О да, Джеймс в своем ухаживании за местной красавицей был совершенно честным и абсолютно любезным. Болтаться тайком по округе или целоваться в руинах не для него. Когда Уилл подумал об этом, роман Джеймса показался ему неполноценным.

— Я приехал высказать свое мнение о юной леди и ее семье, я знаю их давно. Питер Престон был уважаемым ученым, математиком. У меня нет причин не давать согласия.

Вот дело и сделано, аккуратно и быстро, как и предсказывал Джеймс. И мисс Кассандра Престон станет Уиллу невесткой.

Черт побери! Его брат женится на сестре Антигоны.

Похоже, у него до конца дней на глазах будет напоминание о Престон. И, если фамильные черты окажутся сильными, у него появятся похожие на нее племянники или племянницы, дети, которые будут смотреть на него ее ясным бескомпромиссным взглядом. Господи помилуй!

Уилл в ответ лишь согласно кивнул, но его мудрого, закаленного в политических баталиях отца было не так легко провести.

— Признаюсь, у меня есть другие заботы, — с улыбкой откинулся на спинку кресла граф. — Я забеспокоился, когда получил известие, что ты, возможно, решил посоревноваться с братом за мисс Престон, но мне следовало бы знать, что тебя больше заинтригует пыл и смелость младшей, мисс Антигоны.

Черт! Уилл с трудом сглотнул, словно крепкий кулак с размаху угодил ему в горло.

— Заинтригует? — Это самое скучное и респектабельное определение, какое можно придумать.

— Тебя заинтриговала мисс Антигона Престон, — четко изложил отец. — Наша соседка из Западного Суссекса. Уверен, ты ее помнишь. Чудесная девушка. Мне говорили, что она — лихая наездница, и у нее прекрасная кобыла. Пожалуй, сними свой сюртук. Гейнз? Спасибо, дружище. — Граф взял предложенный дворецким стаканчик бренди и подождал, пока Гейнз поможет Уиллу освободиться от тяжелого морского сюртука.

Граф неторопливо отпил глоток, молча присматриваясь к сыну.

— Забавно, — начал отец. — Никогда не считал тебя порывистым. Не могу представить, чтобы ты в такой манере действовал на борту корабля, иначе ты бы так не продвинулся по службе.

— Да, — поколебавшись, ответил Уилл, не зная толком, к чему клонится разговор. Но отец прав, море научило его суровой самодисциплине. — Я никогда…

— …прежде не влюблялся, — дружелюбно закончил его фразу отец. — У тебя просто не было времени на это.

Вот оно, так ужасно сформулировано, что ему не уклониться. Да, эта странная смесь гнева, веселья, досады, закипавшая в его жилах от одной мысли о Престон, что-то значила. Но любовь?

Отец снова улыбнулся потрясенно молчавшему Уиллу.

— С нынешним законотворчеством Хлебные законы приведут к весьма предсказуемому и взрывоопасному результату, — энергично сказал граф Сандерсон. — Но я слишком увлекся делами палаты лордов и мало занимался делами Джеллико. Я намерен это изменить. И позаботиться о сыновьях, которые могут в этих делах напортачить.

— Как ты узнал? — Это ужасно, что кто-то из семьи знает или хотя бы догадывается о том, что Уилл считал своим личным делом.

— Мой дорогой мальчик, это мое дело — знать, что происходит в моем доме. И за его пределами, — мягко ответил отец, не обидевшись на горячий тон Уилла. — Ты бы удивился, сколько всего я знаю. Особенно о тебе.

У Уилла возникло отчетливое ощущение, что ему предстоит худшая выволочка. Он неловко шевельнулся в кресле, ожидая неудовольствия отца.

— В моем возрасте у меня масса друзей, которые бывают во многих местах и делают множество дел, — обычным ровным тоном продолжал отец. — Они мне и сообщают. Например, один мог сообщить «твой мальчик был отмечен за выдающуюся храбрость в действиях при Бресте», или «твой второй сын весьма успешно провел абордаж в ближнем бою». А другой мог рассказать, что недавно видел тебя на Лондонской дороге с чудесной леди. «Красивая пара», — сказал он мне. И это действительно так, если я хорошо помню мисс Престон.

Граф Сандерсон посмотрел на сына, прежде чем продолжить:

— Больше того, у меня есть друг, который рассказал, что мой сын посреди ночи завел компанию, а потом продолжил развлекаться в «Веселом погонщике». Не смотри так удивленно, — сказал он, когда лицо Уилла вспыхнуло. — Этот человек — мой кучер, и он очень осторожный. И ты таким был по большей части. Сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме меня, Здоровяка Хэма и, возможно, твоей сестры Клер, понимает истинную природу твоего участия в этой истории.

Уиллу нечего было сказать такого, что не смутило бы их обоих.

Граф прервал разговор, чтобы сделать очередной глоток бренди.

— На мой взгляд, твое стремление к осторожности высоко характеризует силу твоего характера и твою привязанность к мисс Престон. Я хочу сказать, что твой характер, чувство чести и собственного достоинства, твое поведение всегда заставляли меня гордиться тобой. Ты стал человеком слова. Ты подтверждаешь свое слово делом и поступком.

Уилл был ошеломлен размахом того, что затронула неожиданная речь отца. Он чувствовал себя выставленным напоказ, словно его личные мысли, равно как и личные поступки, откровенно выложены не только перед отцом, но и впервые в жизни перед ним самим.

Если Уилл и влюбился в Престон, то, черт его забери, понятия не имел, что с этим делать. Сейчас он только был способен сказать:

— Спасибо.

— Наша страна вполне процветает, но было бы гораздо лучше, если бы она меньше руководствовалась влиятельностью, а больше качеством. Влияние, конечно, помогло тебе получить место гардемарина, но я всегда знал, что у тебя более чем достаточно качеств, чтобы самому проложить себе дорогу. Что ты и сделал. Я всегда считал, что ты из тех, кто предпочитает именно такой подход. Ты был таким с детства. Ты всегда расценивал помощь как вмешательство в твои дела. — Он торжественно взглянул на сына. — Я ошибался?