Звонок - Кодзи Судзуки

По пути навестив Хаяцу и поблагодарив за неоценимую помощь, Асакава направился в отель «Осима-онсэн». Хотелось вдоволь попариться на горячих источниках, а заодно в тишине подытожить свои великие достижения.

3

В тот самый момент, когда Асакава переступал порог отеля, Рюдзи спал, уронив голову на стол, у себя в квартире в Хигаси-Накано. Губами и носом он уткнулся в неоконченную статью, в лужице слюны переливались темно-синие чернила. Он настолько вымотался, что так и задремал, зажав в руке свою любимую ручку «Монблан» (до сих пор не удосужился купить ничего электронного и писал по старинке).

Плечи его дернулись, прижатое к столу лицо неестественно исказилось. Он невольно подскочил. Резко выпрямил спину и так вытаращил глаза, будто и не спал еще секунду назад. Когда человек, который обычно прикрывает глаза веками, вдруг распахивает их до отказа, он всегда выглядит неожиданно забавно. Глаза налились кровью. Он видел сон… Рюдзи, всю жизнь кичившийся своим бесстрашием, теперь дрожал всем своим существом. Конечно же, увиденного во сне он не помнил. Но дикая дрожь во всем теле лучше всего показывала, насколько этот сон был ужасен. Почувствовав удушье, он взглянул на часы. Девять сорок. В первый момент даже не понял, что означает это время. Люминесцентная лампа на потолке и светильник на столе поблекли — они по-прежнему горели, но тусклым, неровным светом. Инстинктивный страх темноты… А ведь и там, в его сне, безраздельно господствовал мрак, ни с чем не сравнимая тьма.

Рюдзи повернулся на крутящемся стуле и впился глазами в видеодвойку у стены. С того самого вечера он так и не вытащил кассету. Он не мог отвести глаз, смотрел, смотрел и смотрел. Дыхание стало прерывистым. На лице застыло недоумение. Отчетливый образ возник в сознании, не оставив места для логических измышлений.

— Приперлась, сука…

Рюдзи схватился руками за край стола, прислушался: за спиной кто-то был… Квартира находилась в тихом закоулке, и шум автострад почти не долетал сюда. Только изредка слышался рев двигателя и визг покрышек резко рванувшейся с места машины, а звуки улиц сливались в единый гул и еле слышно витали в углах комнаты. Хорошенько прислушавшись, можно было даже угадать источник некоторых из них, вплоть до жужжания насекомых. Теперь этот рой бесчисленных звуков превратился в единое целое, что-то туманное, колыхающееся как привидение. Рюдзи почувствовал, что утрачивает чувство реальности… И чем дальше уходила реальность, тем больше возникало в теле щелей и лазеек, в которые упорно просачивался бесплотный, призрачный дух смерти. Промозглый вечерний воздух и оседающая на коже неприятная влага превратились в подобие тени, обволакивали со всех сторон. Биение сердца участилось и уже обгоняло мерное тиканье секундной стрелки. Призрак подступал, сдавливая грудь. Рюдзи снова взглянул на циферблат. Девять сорок пять. Каждый взгляд на часы заставлял его с шумом сглатывать слюну.

…Сколько было времени, когда неделю назад у Асакавы я впервые посмотрел эту дрянь? Вошли мы около девяти, я еще спросил, спят ли его бэйби… потом включил видео… а во сколько кончил смотреть?

Рюдзи не помнил точного времени, когда он досмотрел видеокассету, но было примерно столько же, сколько сейчас, это однозначно. И еще он абсолютно точно знал, что призрак, присутствие которого чувствовалось в комнате — никакой не розыгрыш. Это не страх, подстегнутый больным воображением — случай не тот. Мнимой беременностью тут и не пахнет. Это уже совсем близко, подступает как вода, заполняя собой всю комнату.

…А почему только ко мне? Вот вопрос.

…Почему только ко мне, почему не к Асакаве? Эй, какого черта, что за дискриминация!

Неудержимый поток вопросов.

…Что творится? Мы же нашли заклинание, разве нет? Тогда почему? Почему? Почему?

Сердце бешено колотилось. Как будто кто-то влез своей лапой прямо под ребра, сжал его в кулаке. Режущая боль в позвоночнике. Что-то холодное коснулось шеи, Рюдзи вздрогнул, попытался подняться со стула, но тут же нестерпимая боль прошила спину и поясницу, повалила на пол.

…Думай! Думай, что делать!

Воля упорно сопротивлялась, приказывала телу бороться. Встань! Встань и задумайся! Рюдзи прополз по татами, добрался до видеодеки. Нажал на кнопку, вытащил кассету из слота. Зачем… А что еще можно сделать? Что, кроме как снова досконально исследовать пленку, с которой все и началось? Ничего больше не сделаешь. Рюдзи еще раз осмотрел кассету со всех сторон и уже снова хотел вставить ее в магнитофон, но остановился. Взгляд упал на этикетку с названием. На корешке рукой Асакавы написано: «Лайза Минелли, Фрэнк Синатра, Сэмми Дэвис — 1989». Здесь была запись с телевизора. Асакава записал на ее место копию пресловутого видео. По спине побежал электрический ток. Рюдзи осенила одна простая мысль. Догадка эта была у него и раньше, но он еще подумал, что вряд ли, и на время забыл о ней. Но теперь, перевернув кассету, он на какое-то мгновение ощутил в теле прилив энергии, которая тут же преобразовалось в уверенность. Мгновенно сообразив, что к чему, он нашел ключ сразу к нескольким вопросам. Загадка заклинания, предсказание старухи и еще одна, ранее незамеченная сила, заключенная в самой кассете. Так вот почему эти четверо недорослей, снявшие коттедж, не попытались применить заклинание… Вот почему Асакава спасся, а над ним самим нависла угроза смерти… Вот оно, истинное порождение Садако… Подсказка здесь, совсем рядом. Он не учел, что кроме способностей Садако, тут задействована другая сила, совсем иного порядка. Она хотела ребенка, но родить его физически не могла. И тогда заключила договор с самим Дьяволом, чтобы не одного, а уже многих детей… Рюдзи представил себе… представил, какие будут последствия, и, корчась от боли, разразился хохотом. Безудержным, гомерическим смехом.

…Да-а, тут уж не до шуток! Хотел увидеть конец света, а теперь вот так, здесь… В первых рядах…

Рюдзи подполз к телефону и уже собирался было набрать номер Асакавы, но тут вспомнил, что тот сейчас в Осима.

…Соб-бака… Вот он удивится, если я подохну!

Грудь сдавило так, что затрещали ребра.

Рюдзи набрал номер Маи Такано. Он сам плохо понимал, что его, собственно, заставило это сделать: то ли он так цеплялся за жизнь, то ли просто хотел в последний раз ее услышать. Внутренний голос требовал: «Остановись! Не смей ее впутывать!»

Но подленький голос надежды одновременно нашептывал: «Все нормально, мужик, есть еще время»…

В глаза бросились часы на столе. Девять сорок восемь. Прижав к уху телефонную трубку, Рюдзи ждал ответа. Голова невыносимо зудила. Рюдзи почесался, и ему показалось, что выпала прядь волос. Услышав второй гудок, он поднял голову. Впереди стоял шифоньер с большим зеркалом, в котором он увидел себя. Забыв, что плечом прижимает трубку, придвинул лицо вплотную к стеклу. Трубка упала, но Рюдзи уже не обращал на нее внимания и только глядел на отражение в зеркале. Это был не он. Желтые щеки иссохли, ввалились, потрескались, волосы выпадали целыми прядями, обнажая темно-синие струпья.