Мумия в меду - Татьяна Коростышевская

– Существо хотело канопу, – пропищал Баринов, о котором Наг, честно говоря, успел позабыть.

– Какую именно? – Дайгон присел на корточки. – Что в ней?

Он скользнул в сознание Аристарха, пытаясь продавить, собрать какие-то осколки информации, но разум не откликался, нейронные связи в мозгу были нарушены необратимо. Итиеш умел наказывать нерадивых слуг.

Разогнувшись, Наг заметил, что несколько блестящих жучков ползут по его ноге. Широко раскинув руки, дайгон дождался, пока взлетевший в воздух рой полностью облепит его тело. Бортовой компьютер хотел пообщаться.

Мир роя был трехмерной проекцией, а сам он, бледным контуром, отдаленно похожим на человека.

– Что? – спросил Наг.

– Рашук попал в засаду, Таисия с ним.

Таисия

Рашук смотрел по телевизору какую-то утреннюю передачу. Ведущие были до отвращения бодры и веселы, заряжая своим позитивом зрителей. Мальчишка открыл мне дверь и вернулся в кресло:

– Хлеб и пиво.

Я тяжело опустилась на диван рядом с Тимуром, парень поминутно сглатывал, веки его дрожали. Пора заканчивать балаган. Я не была уверена, что долгое пребывание в гипнотическом трансе безопасно для здоровья.

– Идем домой, – жалобно сказала я Рашуку. – Я очень устала.

– Доспех сними, – велел тот. – Он истощился, уж не знаю, что ты там делала, что потребовалось столько энергии, но истощенный доспех не сможет держать даже сам себя.

Я, не снимая спортивного костюма, отстегнула колечко на запястье, доспех осыпался.

– Чудесно, – сварливо проговорил Рашук. – Пару минут подождать не могла? Нам теперь его по всей квартире собирать придется.

Он вышел в коридор, притащил оттуда чемодан на колесиках и кивнул:

– Собирай.

– Мы украдем чемодан Маргариты Александровны?

– Она не расстроится. Я тут пошурудел немного, у мамочки этого разгильдяя здесь столько денег по углам порассовано, что она будет счастлива тем, что откупилась всего лишь чемоданом.

Я стала собирать свои браслеты:

– А остальное подчищать не будем?

– Что? Мед? Пустые банки? Мне неохота. Пусть Тимур Олегович сам что-нибудь придумает.

– О, ты даже отчество его выяснил?

– Тоже мне проблема, – мальчишка присел рядом со мной на корточки и посмотрел мне прямо в глаза.

У него не было зрачков.

– Прикинь, я все-таки хакнул вашу систему.

– В смысле, систему «Пирамиды»

– Не-а, – он улыбнулся, мне показалось, что в глазных яблоках его мелькают строчки кода, – вообще планетарную. Но ты в чем-то права, нам бы хватило и системы торгового центра. Итиеш все это время компактненько существовал в пределах четырех квадратных километров.

– Ух ты! – восхитилась я, застегивая молнию чемоданной крышки. – Тогда мне можно вернуться домой и поспать? Вечером неплохо было бы еще Баринова в больничке навестить.

– Тебя там что-то держит? – в коридоре спросил Рашук. – Я имею в виду в твоей избушке? Какая-нибудь памятная вещь? Что ты хотела бы взять с собой, если бы покидала эти места навсегда?

– Все, что у меня есть, – грустно улыбнулась я и прижала руку к груди, – здесь.

Рашук вышел первым, волоча за собой чемодан на колесиках. Черт, я забыла вывести из транса Тимура.

– Синхрофазотрон! – прокричала я из прихожей. – Отомри.

В комнате царило безмолвие, я немножко струхнула. Неужели я его сломала?

Я вбежала в комнату, с порога увидела, что диван пуст и полетела лицом вниз от подставленной подножки. Без браслетов я была слабее котенка. Тимур этим воспользовался, он дернул меня за плечо, перевернул, навалился сверху, прижав руки к полу над головой?

– Мы еще не закончили, кошечка.

– Отпусти, идиот, – взвизгнула я. – А то хуже будет.

Дурак, какой же он дурак! Я не боялась насилия, я боялась, что этого придурка не успеют откачать.

Он потянулся ко мне лицом, я отдернула голову, отвернулась, пряча рот. Тимур, перехватив оба мои запястья одной рукой, второй вцепился в мои волосы, потянул, поворачивая голову, мазнул влажными губами по уголку рта и обмяк.

– Как только разберемся с твоим сердцем, змейка, – Рашук подал мне руку, помогая выбраться из-под неподвижного тела, – ты начнешь тренировки. Твоя физическая форма – позор для любого рашука.

Я покраснела, опустив голову. Без своих инопланетян я на Земле не выживу. Вибрации стальных змеек в сочетании с виктимностью, которой я раньше за собой не замечала, убьют меня раньше остановки сердца.

– Что с ним? – я указала на распластанного Тимура.

– Подожди у подъезда, я сам тут разберусь.

Я послушалась. Не воспользовавшись лифтом, чтоб дать себе время успокоиться, я спустилась по лестнице на первый этаж и толкнула подъездную дверь.

– Девушка, а вы туфельку не теряли?

У кованых перил стоял невысокий полноватый молодой человек.

– Тут я должна спросить: «Какую?», – я чуть не прыснула, вспомнив, где видела его раньше, это был приставала из электрички, – а ты ответить: «Хрустальную?»

– Ну да, – выдохнул он. – А потом ты должна сказать, как тебя зовут и дать номер телефона.

На толстячка явно действовали вибрации, он смотрел на меня так, будто пытался запомнить каждую черточку, и громко сопел.

– Бог подаст! – раздраженно бросил выходящий из подъезда Рашук. – А это, извини, мужик, не твоей лиги барышня.

Мой достойный учитель тащил чемодан и, кажется, нелегкая ноша добавляла ему раздражения.

– Не злись, Рашук. Может, это любовь с первого взгляда, – я отобрала у него чемодан. Доспех мой, значит, мне его и носить.

Они еще немного поскандалили на кураже, но толстячок огрызался без задора, норовя разузнать мое имя и телефончик, потом стал совать визитку, где были только имя «Эдик» и номер телефона.

– Возьми! Если захочешь меня найти…

– Тоже мне, неразрешимая задача! – Рашук, кажется, растерял остатки терпения. – Тебя! Самца озабоченного! Найти!

Его глаза стали неподвижны, зрачки растворились в строчках кода:

– Эдуард Сидоренко, двадцати трех лет, проживающий с родителями по адресу: улица Индустриальная, пятнадцать, квартира три, временно безработный, вторая группа крови, плоскостопие…

– Рашук!

Он моргнул:

– Живи пока, Сидоренко, торопимся мы!

Эдик остался у подъезда.

– Я не хочу возвращаться в твою избушку, – капризно протянул Рашук, когда мы уже пересекли парковку, приближаясь к автобусной остановке. – Далеко, долго, бессмысленно.