Пепел стихий - Элис Клер

— Это, я осмелюсь предположить, едва ли длилось все утро, — заметила Элевайз.

Сестра Эмануэль с благодарностью взглянула на аббатису, и так же быстро ее лицо приняло обычное выражение величавого спокойствия.

— Вы хотели поговорить со мной, — напомнила Элевайз.

— Да, аббатиса. — Сестра Эмануэль оглядела комнату и, заметив еще одну работавшую там монахиню, едва заметным жестом показала ей, что они отлучатся. Монахиня понимающе кивнула. Эмануэль продолжила: — Сестра позаботится обо всем. Мы могли бы выйти и присесть снаружи, аббатиса?

— Как вам угодно.

Сестра Эмануэль подвела аббатису к скамейке, где они сидели накануне. Потом, удобно устроившись, заговорила:

— Эта девушка, Эсиллт, отсутствовала. — Сестра остановилась, как будто до сих пор не была уверена, должна ли она рассказать аббатисе о странном поведении Эсиллт. Потом продолжила: — Я хорошо понимаю, что я… мы… не можем контролировать ее приходы и уходы за исключением часов работы, но… — Она замолчала.

— Но она отсутствует и тогда, когда должна работать, — закончила Элевайз вместо нее. Да. Вероятно, именно этим и объясняется испачканное покрывало, которое не привели в порядок достаточно быстро.

Сестра Эмануэль поспешно кивнула.

— Да.

— Она сейчас здесь? — спросила Элевайз.

Лицо сестры Эмануэль выдавало внутреннюю борьбу.

— Ну… аббатиса, я совершенно уверена, что-то задержало ее, и очень скоро она вернется. Я убеждена, когда она появится, будет работать с удвоенной энергией, чтобы наверстать упущенное.

— Я понимаю. — Элевайз усиленно размышляла. Как она хорошо знала, Эсиллт была подарком Небес для преданной своему делу и чрезвычайно загруженной сестры Эмануэль, и аббатиса понимала борьбу в душе сестры. Если об отсутствии Эсиллт стало бы известно, это вполне могло бы повлечь за собой наказание девушки. С одной стороны, сестра Эмануэль боялась потерять свою лучшую помощницу, но с другой — не могла позволить Эсиллт и дальше пренебрегать правилами, что на деле означало бы: дому для престарелых все равно придется обходиться без нее.

Элевайз осторожно заговорила:

— Сестра, когда Эсиллт вернется, не будете ли вы так любезны сразу прислать ее ко мне? Я не хочу присваивать себе ваши полномочия — здесь вы полностью отвечаете за все, и тем не менее, может быть, вы позволите мне вмешаться в это дело?

— С радостью! — ответила сестра Эмануэль. — Но, аббатиса, вы… — Она тотчас умолкла. Ей, самой послушной из монахинь, была совершенно чужда привычка задавать вопросы настоятельнице.

Понимая это, Элевайз спокойно проговорила:

— Я, кажется, догадываюсь, в чем тут причина, сестра Эмануэль.

— Она не находит себе места, бедная девочка, — сказала сестра Эмануэль, качая головой. — Если ей можно помочь, аббатиса… — И сестра снова оставила предложение незаконченным.

— Я молюсь, чтобы так и было, — сказала Элевайз. — Если я не ошибаюсь, сестра, и найдется средство справиться с ее бедой, права ли я, предположив, что вы будете рады, если Эсиллт продолжит работу здесь с вами и пожилыми людьми?

— О да! — воскликнула сестра Эмануэль с несвойственной ей горячностью. — Аббатиса, она лучшая работница, какая у меня когда-либо была.

* * *

Вечер был вялым из-за стоявшей, в середине лета жары. Маленькие голубые бабочки порхали над кустами розмарина — живой изгородью с южной стороны монастыря, и Элевайз, не испытывая никакого желания сидеть взаперти в своей душной комнате, опустилась на каменную скамью, которая тянулась вдоль стены.

«Эсиллт глубоко страдает, — думала она с грустью. — И, не решившись прийти ко мне со своей болью, кажется, пытается справиться с ней самостоятельно. О, но она еще так юна! И несмотря на всю беспечную самоуверенность, столь присущую ей, на самом деле она всего лишь неопытная девочка».

Покойный муж Элевайз обычно говорил: «Не ищи тревог на свою голову и не трать время, беспокоясь о том, чего, возможно, никогда не случится».

Однако аббатиса не обладала таким жизнерадостным мироощущением, всегда настраивалась на встречу с худшим из того, что могло произойти, и заранее придумывала, что делать, если это случится. Она обнаружила, что, как правило, все заканчивается благополучно. Тем не менее, принятое решение отгоняло ужасные ночные мысли, которые поедают душевный покой и отметают любую возможность уснуть.

Элевайз все больше убеждалась: самое худшее, что могло приключиться с Эсиллт, — столкновение в лесу по каким-либо еще неизвестным причинам в ночь последнего полнолуния с Юэном Ашером, удиравшим из рощи с поваленными дубами, где тот искал сокровища.

Тогда он, возбужденный и трепещущий оттого, что нашел нечто ценное, и пребывавший в паническом страхе, который заставил его почти обезуметь, был не в силах устоять против женственности и хорошо развитых форм, которые буквально свалились на него. Он набросился на Эсиллт и был готов изнасиловать ее — возможно, ему это даже удалось, бедная девочка! — и тогда она, переполненная ужасом и отвращением, выхватила его нож и вонзила в него.

И вдобавок ко всему, с грустью думала Элевайз, теперь она — бедное дитя! — вынуждена находиться здесь, зная, что другой, совершенно невиновный человек заключен в тюрьму и ожидает суда за убийство.

Что произойдет, если Сифа Миллера признают виновным — а это весьма вероятно — и отправят на казнь? Допустит ли Эсиллт, чтобы его повесили или признается во всем?

Элевайз уже знала ответ. Но это нисколько не утешало ее.

Пытаясь выбросить из головы ужасную картину — красивое женское тело, дергающееся и крутящееся на конце веревки, темнеющее лицо и вывалившийся распухший язык, аббатиса быстро встала, вернулась в свою комнату и плотно закрыла дверь.

Элевайз собиралась направиться в церковь аббатства на несколько минут тихой молитвы перед Часом девятым, когда откуда-то снаружи услышала громкие голоса, сопровождаемые топотом бегущих ног.

Аббатиса уже подходила к двери, когда кто-то начал колотить по ней. Открыв, она увидела перед собой незнакомца.

— Аббатиса Элевайз? — выдохнул мужчина.

— Да.

— Аббатиса, у вас ли сэр Жосс Аквинский, рыцарь короля, остановившийся здесь? — торопливо спросил он.

— Да. Сейчас он отдыхает внизу, в долине, где монахи заботятся о пилигримах, которые…

— Аббатиса, простите меня, но прошу вас, не могли бы послать за ним? — Отчаяние мужчины было очевидным. — Нам срочно нужна его помощь!

— Конечно, — сказала Элевайз, выходя вместе с незнакомцем наружу и оглядываясь по сторонам в поисках посыльного для Жосса. — Брат Майкл! — позвала она. — Подойдите сюда, пожалуйста. — Снова повернувшись к мужчине, она добавила: — Теперь скажите, откуда вы прибыли и что случилось?

Незнакомец наблюдал за братом Майклом, спешащим к ним из больничного покоя. Его лицо застыло в напряжении, и сначала он не отвечал.