Сладкая улыбка зависти - Марта Таро

– Итак, сударыня?.. – повторил Ресовский.

– Я приехала услышать ответ на своё вчерашнее предложение.

– По-моему, «вчера» разительно отличается от «сегодня», – усмехнулся князь. – Вчера вы были камер-фрейлиной императрицы, кузиной всесильного военного министра, а сегодня я даже и не понимаю, кто вы есть на самом деле.

«Знает, – поняла Наталья. – Да и бог с ним, это не помешает расставить всё по своим местам».

Она подняла на собеседника непроницаемый взгляд и отчеканила:

– Я думаю, что это недоразумение. Меня оболгали, подбросили мне чужие вещи, а навредить хотели графу Аракчееву. Мы с ним потом по-родственному во всём меж собой разберёмся. Я приехала выяснить наши с вами отношения.

– Почему вы считаете, что они у нас есть? – удивился Ресовский. – А тем более после того, что с вами случилось.

– Вы пригласили меня танцевать на вчерашнем балу. Мы потом долго беседовали. Вы обнадёжили меня! – гнула своё Сикорская, хотя и чувствовала, как почва уходит у неё из-под ног.

– Вы перечислили обычные знаки внимания – они ничего не значат! У меня нет обязательств перед вами.

– Но как же так?! – испугалась Наталья. – Вы искали моего общества, дали понять, что имеете на меня виды.

– Да, не отрицаю, виды на вас у меня есть, только боюсь, что они вам не понравятся, – ухмыльнулся Ресовский. – Впрочем, если вы настаиваете, я могу изложить свои мысли.

– Излагайте!

– Я не женат и жениться не собираюсь, но сейчас я – единственный представитель рода. Мне нужен наследник. Если вы в состоянии родить ребёнка, я сделаю своё предложение, если нет – то разговор окончен.

– Я могу иметь детей, я уже родила сына, он живёт с родителями моего покойного мужа, – объявила Сикорская.

– Мне всё равно, какого пола будет ребёнок, в моей ситуации даже лучше, если родится девочка. Я поступлю так же, как поступил Аракчеев со своей Минкиной. Я выдам вас замуж за умирающего человека. Мой управляющий болен чахоткой и долго не проживёт, а потом я из самых благородных побуждений усыновлю или удочерю ребёнка.

– А как же я? – прошептала изумлённая Сикорская. – Ребёнок должен быть законным. Зачем усыновление?

– А вам – много чести! – фыркнул князь. – Но пора заканчивать разговор. Или соглашайтесь, или уезжайте…

Чтобы не разрыдаться у него на глазах, Наталья собрала всё своё мужество. Справилась – не заплакала.

– Я согласна, – прошептала она, но потом, вспомнив ворожею и безумные деньги, заплаченные за приворот, спросила: – Неужели вас совсем ко мне не тянет? Мне казалось, что вы думаете обо мне…

– Да, в последнее время я и впрямь думал о вас и не мог понять почему, пока до меня не дошло, что вы – именно та женщина, кто родит мне наследника. Поняв это, я сразу успокоился. А что касается слова «тянет», то должен вас разочаровать: меня вообще не тянет к женщинам. Даже оплодотворить вас мне будет не так-то просто. Но это всё мы обсудим потом. Приезжайте через два дня, к полудню. Я обвенчаю вас со Смушкевичем и поселю во флигеле. Будете там жить, пока не родите, а потом решим, что с вами делать.

Обозначив, что разговор закончен, Ресовский встал из-за стола. Наталья поднялась вслед за ним и сразу же рухнула обратно – ноги её не держали.

– Мне плохо, ног не чувствую, можно мне уже сегодня остаться здесь? – затравленно прошептала она.

– Через два дня, – холодно повторил Ресовский. – Вас проводят и отвезут, куда скажете, а мне пора к министру.

Он распахнул дверь, окликнул слугу и распорядился:

– Найдите для дамы извозчика и выпроводите её.

Не оглядываясь, Ресовский вышел из комнаты.

Слуга помог Наталье подняться и повёл к выходу. По дороге он успел крикнуть дворовому пареньку, чтобы тот нашёл извозчика, и пока Сикорская дотащилась до двери, парнишка уже отрапортовал, что пролётка ждет у крыльца. Слуга усадил в неё Наталью. Возница принялся разворачивать лошадь, чтобы ехать на Охту, и Сикорская с раздражением узнала в нём того самого извозчика, который вез её сюда. Впрочем, какая теперь разница? Наталья сразу углубилась в свои печальные мысли:

«Господи! Ну почему так не везёт? Зачем я выбрала Ресовского, когда могла опоить при дворе любого? – терзалась она. – К чему была вся эта спешка?»

Ответ Наталья прекрасно знала: дело было в известии, что Курский сбежал. Она просто запаниковала. Сама виновата. Мать ведь всегда твердила, что никогда нельзя спешить, а Наталья всегда поступала назло ей.

Сикорская вдруг впервые с сожалением поняла, что никогда не слушала советов матери. А вдруг мать смогла б спасти Наталью от сделанных ошибок? А может, дело в другом и все её беды от сотворённого зла? Наталья ненавидела собственных родителей, обманом использовала мужа, и даже к сыну была равнодушна. Ведь уехав, она ни разу не вспомнила о ребёнке.

«Я не думала о Брониславе, потому что у мальчика всё хорошо. Дед и бабка любят его, мой сын будет богатым, – оправдывалась Сикорская. – Может, я просто не знаю, как вести себя с детьми? Наша мать всегда была очень суровой».

Наталья задумалась о предложении, сделанном Ресовским. Получить наследника – естественное желание для мужчины, а тем более – богатого и знатного. Но как же она? Неужто у князя хватит жестокости оторвать её от ребёнка и выгнать? Бог весь… Этот лощёный красавчик способен и на большее. Как бы то ни было, дети быстро не рождаются, а за это время можно что-нибудь придумать и обвести Ресовского вокруг пальца. Наталья повеселела, успокоилась, и будущее перестало казаться ей таким беспросветным.

Два дня спустя во флигеле, где помещался безнадёжно больной управляющий Смушкевич, стояли Наталья, немолодой усталый батюшка и князь Ресовский. Жених лежал в постели, лицо его было измождённым, похожим на череп, глаз бедняга так и не открыл.

– Ваша светлость, жених-то без памяти, – неуверенно заметил священник. – Как же венчать его?

– Вы уж постарайтесь, батюшка! – жёстко отрубил Ресовский. – Я думаю, что всё будет по закону.

Священник вздохнул, открыл томик в потёртом окладе, что-то забормотал себе под нос. Не было ни аналоя, ни венцов, всё это походило на бред, однако Наталья не возражала. Она пока была не в том положении, чтобы диктовать условия. Ничего! Она подождёт и, когда придёт время, нанесёт ответный удар и вырвет у судьбы главный приз, а сейчас что ж – можно и промолчать. Надо усыпить бдительность Ресовского. Пусть он успокоится и пустит Наталью в свой дом, а когда она забеременеет, тогда и будет видно, кто станет диктовать условия.

Батюшка протянул Сикорской тонкое оловянное кольцо и предложил:

– Наденьте на палец супругу.

Наталья содрогнулась от омерзения, но продвинула гладкий ободок по холодному пальцу полутрупа, выбранного ей в мужья по капризу судьбы. Батюшка сам надел кольцо на её палец. К счастью, хотя бы оно оказалось золотым. Пробормотав, что объявляет Смушкевича и Сикорскую мужем и женой, поп удалился вместе с князем в соседнюю комнату. Наталья осталась наедине с супругом. Она вгляделась в его лицо, и ей показалось, что новобрачный не дышит.