Легкий флирт с тяжкими последствиями - Сандра Даллас

– Рассказывать что? – спросила я. Первое, что пришло мне в голову, это что Тони убили.

– Бастер, – сказала она.

Но Бастер не пошел на войну, это все какой-то абсурд. «Соберись, Эффа Коммандер, – сказала я себе, – и постарайся понять, что тебе говорят».

– Бастер в тюрьме, – сказала Виппи Берд.

– За что?!

– За убийство.

– Убийство? – прошептала я.

Мун перестал пить молоко и уставился на меня. «Мэй-Анна…» – начала было Виппи Берд, но тут в трубке послышался шум, как будто с ней заговорил кто-то, стоявший рядом. При мысли, что Бастер мог убить Мэй-Анну, мне стало просто дурно, мне казалось, что мне раскаленным вертелом проткнули кишки, и этого чувства я не забуду до конца моих дней. Я задрожала.

Мун вскочил со стула и схватил меня за руку. «Еще телеграмма?» – испуганно спросил он. Бедный мальчик, сначала он думал, что телеграммы приносят радость, но вскоре ему пришлось осознать, что телеграмма может означать и беду. По выражению моего лица он пытался понять, на кого в этот раз пришла похоронка, а я по выражению его лица видела, как он испуган.

Эта новость не укладывалась у меня в голове, ведь Бастер любил Мэй-Анну, он всегда защищал ее, еще с пятилетнего возраста, он ни при каких условиях не мог причинить ей боль, никогда в жизни. Я ни за что не поверю, что он мог ее убить, ни намеренно, ни случайно.

– Виппи Берд! – заорала я в трубку. – Куда ты делась, черт возьми?! Что случилось?!

– Ах, извини, извини, – снова раздался ее голос. – Меня отвлекли. Вот здесь, в утреннем номере «Стандард», я купила его на улице, здесь все написано, и я поняла, что сразу нужно тебе звонить, я даже не успела снять пальто. Под заголовком «БОКСЕР ИЗ БЬЮТА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ».

– За что он убил Мэй-Анну?

– Да не Мэй-Анну! Почему Мэй-Анну? Просто это случилось в ее доме. Он убил Джона Риди, помнишь его? Этого пуделя Мэй-Анны?

Со вздохом облегчения я опустилась на табуретку, стоявшую рядом с телефоном.

– Все в порядке. – прошептала я Муну. – Ступай доедай свою кашу.

Он не шевельнулся.

– Он его кулаком? – спросила я.

– Он его застрелил.

– Из пистолета?

– Ну разумеется, ведь это самый лучший способ застрелить человека.

– У Бастера никогда не было пистолета. Зачем ему с его кулаками вдруг понадобился пистолет?

– Это был пистолет Мэй-Анны, – пояснила Виппи Берд. – Здесь написано, что между Бастером и Риди в доме Мэй-Анны произошла ссора, они начали бороться и вырывать пистолет друг у друга из рук, и он выстрелил.

– В таком случае это не убийство, а несчастный случай, – сказала я.

– Черт возьми, Эффа Коммандер, все, что я знаю, я прочла в этой статье. Тут написано: «Против боксера возбуждено уголовное дело по обвинению в убийстве». Боксер – это Бастер, как ты понимаешь.

– А что говорит Мэй-Анна?

– Ничего никому не говорит, в газете написано, что она от всех прячется.

– Прячется?! Какое еще, к черту, «прячется»! Кто тогда там помогает Бастеру?

– Я сама хотела бы это знать. Может быть, она тоже уже в тюрьме, или, может, они с Бастером поссорились. Скажи, что, по твоему мнению, мы теперь должны делать?

Слава богу, я знала, что мы должны в данный момент делать.

– Виппи Берд, – сказала я, – я немедленно звоню Мэй-Анне, мы должны во всем этом разобраться, и мы в этом разберемся, будь спокойна.

Когда я повесила трубку, маленький Мун посмотрел на меня, склонив головку к плечу.

– Неприятности? – спросил он, прищурившись.

Тогда он учился в третьем классе, но был не по годам умен, и мы с Виппи Берд относились к нему, как ко взрослому мужчине.

– Неприятности, но это никого не касается, – ответила я.

– Дядя Бастер застрелил тетю Мэй-Анну? – спросил он, и от этого вопроса и вида его огорченного лица мне опять стало не по себе.

– Ничего подобного! Твой дядя Бастер жив, здоров и в полном порядке, чего и тебе желает, и тетя Мэй-Анна тоже в полном порядке. Бери ложку и доедай кашу, пока не остыла.

Мун снова сел за стол, взял ложку и стал медленно мешать кашу в тарелке, а я тут же заказала междугородний разговор. Мы постоянно писали Мэй-Анне, изредка посылали телеграммы, но звонила я ей в первый раз. Виппи Берд до этого тоже звонила ей всего раз, когда умерла Мэйберд. Когда же погибли Чик и Пинк, мы ей телеграфировали. Так что я целых десять минут искала, где записан ее чертов телефон.

Когда оператор междугородних линий ответил, я сообщила, что заказ экстренный, но все равно ждала соединения минут двадцать. Трубку взяла не Мэй-Анна, а ее горничная.

– Хэйзел, где Мэй-Анна? – с ходу начала я, потому что не хотела оплачивать междугородние разговоры с горничными.

– Она не подходит к телефону, – ответила Хэйзел.

– Это Эффа Коммандер говорит. Вы должны меня помнить, Хэйзел, мы с Виппи Берд приезжали в прошлом году. Скажите Мэй-Анне, что это я.

– Простите, мэм, но она сейчас спит. У нас в доме произошло несчастье.

– Я знаю – кто еще будет ей звонить в таких обстоятельствах? И вообще, почему она спит, когда Бастер в беде?

– Доктор дал ей успокоительное, она сейчас как выжатый лимон. Она просто не в состоянии говорить, мэм.

– Ладно, тогда вы расскажите мне, что произошло, – попросила я.

– Мисс Стрит запретила мне это делать.

– Что за вздор! – Я оглянулась на Муна, чтобы посмотреть, слушает ли он, но на сей раз он был весь поглощен едой, прилежно соскребая остатки каши с краев тарелки. – От меня она ничего не стала бы скрывать.

В нашем разговоре наступила пауза, во время которой Хэйзел обдумывала мои слова.

– Я ничего не знаю, мэм, – наконец проговорила она. – Когда это случилось, меня здесь не было. В этот день прислуги вообще не было дома, у нас был выходной. Когда мы пришли на следующее утро, полиция выносила тело мистера Риди, мистер Миднайт был уже в наручниках, а у мисс Стрит была истерика. Она тоже пострадала.

– Она ранена?

– Нет, мэм, но, кажется, ее били. Вы ведь никому не скажете, правда? Мы не хотим давать репортерам никакой информации, а Луэлла Парсонс, например, звонила сюда уже трижды. Другие звонят и кричат на меня. Вы ведь правда ничего им не скажете, мэм?

Нет, конечно, я ничего им не скажу, успокоила я ее. Я была рада, что сейчас рядом с Мэй-Анной была Хэйзел, которая защищала ее от этого назойливого любопытства, но не было нужды защищать ее от нас с Виппи Берд.