Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские

— То есть… Как это… А что, не нужно?

Директор агентства сообразила, что вопрос задан не самым корректным образом. Тепло улыбнувшись, она соврала:

— Мне для тестирования нашего клиента нужны простые ответы на простые вопросы. Итак. Можете объяснить, почему вы работаете?

— А разве можно жить, не работая?

— Ну хорошо, — терпеливо вздохнула мучительница. — Предположим, у вас любовник — олигарх и вам не нужно работать. Что вы станете делать?

— Я? — неуверенно протянула Вика.

— Да. Вы. — Сотникова уже не понимала, почему ей так важно узнать мнение собственной секретарши о проблемах работы и карьеры. И готова была рассердиться на саму себя.

И тут Виктория отчебучила такое, чего бизнес-леди никак от нее не ожидала.

— Если честно, Дарья Николаевна, я работаю у вас из-за стимула. У нас в универе, на курсе западной литературы, препад рассказывал, что по-латыни слово «stimulus» означает остроконечную палку. Ею кололи зверей на арене и гладиаторов, чтобы не ленились и лучше дрались. Другими словами, стимул — это вид издевательства или пытки…

— Вика!.. — в полном недоумении воскликнула начальница, присаживаясь на гостевой диванчик.

— Не пугайтесь вы так, Дарья Николаевна, ничего страшного! — Безмятежный взгляд девичьих глаз был устремлен прямо на Сотникову. — Вы спросили, я ответила.

— Так вы работаете у меня по принуждению? Для вас работа — пытка?..

— Вначале, когда я только пришла, так и было. Представьте, что вы попали на работу к китайцам или голландцам: вы сидите, что-то делаете, но толком ничего не понимаете. Не соображаете, чего от вас хотят и что должно в результате получиться. Потому что вы ни китайского, ни голландского языка не знаете!

— То есть… — начала догадываться директриса.

— То есть вы впервые слышите, что ваш профессиональный рекламный язык не всем понятен. По глазам вижу, впервые. Правильно?

— Да, — созналась Даша. Ей действительно и в голову не приходило, что кто-то может не понимать такого простого языка рекламы.

— Вот. А теперь, представьте себя на моем месте! Приходит девчонка после филфака и получает задания в такой форме. Цитирую дословно: «Сбрось мыло в ладошки». Или: «Позвони юзеру Юрику, пусть кинет сеть». Или самый главный шедевр, который я даже записала, чтобы не забыть: «Впихни в макет реквизиты заказчика, даже если они туда не впихиваются»… Во как! Что я должна была делать? Как можно сразу понять, что «мыло в ладошки» означает отправить электронное письмо в газету «На ладонях»? А Юрик, наш системный администратор, должен связать по сети офисные компьютеры? Про последнюю фразу я вес же догадалась, что требуется не забыть поставить телефон клиента в рекламный блок, иначе в нем нет смысла.

— Бедная вы моя, несчастная! — расхохоталась Даша, и Вика звонко, с подвизгиванием поддержала ее.

— Но почему вы мне ничего не сказали? Мы бы ликбез устроили, — улыбнулась своей помощнице Дарья.

— Боялась, что выгоните. Найдете более компетентную. Мне у вас атмосфера очень понравилась. Вот и появился тот самый стимул, который заставлял все время что-то узнавать, ребят расспрашивать, книжки по рекламе читать… Ну что, я подробно ответила на ваш вопрос?

— Да уж. Вы меня озадачили, Вика! Но все равно — спасибо.

Дарья Николаевна вернулась в свой кабинет и решила перейти от теории к практике. Она работала в рекламном бизнесе с самого начала возникновения дикого капитализма. Сама много раз нанимала и увольняла работников, сотрудничала с кадровыми агентствами, знала все плюсы и минусы их работы. Что ж теперь, она не сможет стать агентом по трудоустройству своей лучшей подруги? Еще как! Да и есть для кого постараться. Вера не просто врач, она доктор от Бога, с уникальными способностями и чутким сердцем. И разработаем-ка мы для нее «пошаговую кампанию» по трудоустройству. Первым шагом у нас будет телефонный обзвон, вторым — личная встреча. По телефону многое можно решить, но по-настояшему важное дело — только лично. Только глядя в глаза собеседнику, чтобы понять, кто он: либо «и не друг, и не враг, а так» — по Высоцкому, либо человек благодарный. Тогда он поможет доктору Вере, которая в свое время помогла ему.

Правда, благодарность — вещь непростая. Нет чувства более эфемерного и ненадежного. Кто знает, почему значительно дольше и лучше помнятся неприятности, почему быстро забываются те, кто помог, вылечил, оказал важную услугу. Однажды Даша с мужем шла по улице, и навстречу им попался такой себе импозантный мужчина, образец жизненно успешного человека. Увидев Дашиного супруга Игоря Андриановича, мужчина остолбенел, дернулся и почему-то перешел на другую сторону улицы, где продолжил свое неспешное движение. В ответ на вопросительный взгляд жены нейрохирург по профессии Игорь Сотников сказал:

— Это мой бывший пациент.

— Ты что, плохо его прооперировал? — нахмурилась Дарья.

— Наоборот, — спокойно ответил муж. — Привезли его с тяжелой черепно-мозговой. Я сшил ему черепок по кусочкам. Потом он еще два месяца лежал в санатории, в Пуще-Водице. Меня туда его замы возили, чтобы посмотрел.

— Но он бежит от тебя без оглядки!

— Видимо, не умеет выразить свою признательность, — пожал плечами хирург.

Дарья не понимала, как это кто-то может «не уметь выразить признательность». Она считала чувство благодарности таким же простым и естественным, как желание пить, есть или спать.

— Послушай. Ведь он же не бомж какой-то, чтобы стесняться своего внешнего вида, или не идиот, во всяком случае внешне, а вполне нормальный мужичонка. Чего ему тушеваться?

— Значит, ему трудно сказать «спасибо». Есть такие. Вид доктора напоминает, как ему было плохо, напоминает о прежней беспомощности. А зачем ему это?

— А он кто?

— Да какой-то чиновник, — отмахнулся Игорь.

— Н-да. Чиновники у нас не умеют делать элементарных вещей, — решила тогда Даша.

С психотерапевтами наверняка еще хуже, подумала Сотникова. Ведь тут доктор всегда прав. Особенно такой, как

Лученко. Может, поэтому и опасаются психотерапевтов. К ним обращаются за советом, когда утрачивают радость. А в таком состоянии пользу в полученном совете увидеть трудно… Она достала из сумки взятые у Веры визитки и положила перед собой первую. Так, первым будет главврач частной клиники «Материнство и детство» Олег Семенович Генкин. Он прекрасный специалист и, возможно, даже лучший акушер города. А главное, он несколько раз прибегал к помощи доктора Лученко, стало быть, знает о ее работе не понаслышке. Вера говорила, что его идея-фикс — создать в клинике психотерапевтический кабинет. А что!.. В клинике, где занимаются проблемами бесплодия и регулярно помогают появиться на свет младенцам, порой после осложненной беременности, действительно назрела потребность в таком специалисте.

Дозвониться до Олега Семеновича оказалось непросто: то он па операции, то на приеме. Наконец Сотникова добилась от секретарши внятного ответа: дескать, Олег Семенович пошел обедать в кафе, ну, знаете, наше, в вестибюле клиники. Хорошо, что клиника недалеко! Она вылетела во двор, села в свой «фольксваген» и помчалась в «Материнство и детство» по узким улочкам Лукьяновки. Войдя в небольшое кафе на пять столиков, Даша сразу узнала доктора в крупном мужчине, с аппетитом доедавшем сметану.