Черный Оборотень и другие ужасные истории - Ольга Дзюба

– Вот, – протянул он мне книгу.

Но там я увидел только бессмысленный набор слов и букв. И даже шрифт был не такой, как у меня в книге.

– Читай вслух, – предложил я.

– А, ну да, – сообразил он. И прочитал: – «Ты и Сущий в тебе – несовместимы. Разделить вас сможет огненный круг».

Вот уже и загадки пошли. Новые.

– Ты все прочитал? – уточнил я. – А то тут сущее какое-то.

– Сущий, – поправил Витя. – Он с большой буквы написан, вроде как имя.

Ничего себе имечко! «Сущий». Сущий ужас какой-то.

– У тебя нового ничего нет? – спросил он.

Я пролистал учебник. Кажется, ничего. Даже слова про преграду пропали. Странно. И уроков новых нет.

– Ребята, вы тут? Можно?

– Заходи, – отозвался я.

Виола вошла и сразу закрыла за собой дверь. В руках у нее тоже был учебник. Похоже, в ее книге тоже появилось что-то новое. Я почувствовал досаду – у всех что-то есть, а меня как будто бросили.

– Что у тебя? – повернулся к ней Витя.

– Вот. «Не бойся шагнуть в Неведомое. Если друг сделал первый шаг, следуй за ним». Общие слова какие-то, и Неведомое с большой буквы, – подняла она на нас глаза.

– Как и Сущий, – кивнул я.

– Какой сущий? – удивилась девочка.

Витя прочитал ей свой текст.

– А у тебя? – спросила она меня.

Я развел руками.

– Как это у тебя ничего нет? Не может быть!

«Может, не может», – я разозлился.

– Думаешь, вру?

– Нет, но почему…

– Откуда я знаю! – вспылил я. – Не хотят меня ничему учить! Только одна фраза была, и та дурацкая.

– Та-а-ак, – повернулся ко мне Витя. – А говоришь, ничего нет. Что за фраза?

– Да ну, ерунда!

– Ну да, а у нас с Виолой прямо кладезь мудрости. Рассказывай.

– И пропала она…

– Тем более! Про троих из Леса тоже пропала. Вспоминай давай! – рассердился Витька.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Как назло, никак не мог вспомнить дословно. Вот примерно – пожалуйста. Я сдался и открыл глаза.

– Точно не помню, но что-то про преграду, которую надо обойти. Я еще днем прочитал, когда ехали из лагеря, и не понял, к чему это. Ерунда какая-то.

– Может, и так, а может, и пригодится, – медленно сказала Виола, заглянула в свою книгу и охнула: – Текст пропал!

– Да? – удивился Витя и заглянул в свою книгу. Присвистнул: – У меня тоже.

Виола кинулась в коридор и тут же вернулась с тетрадкой и ручкой. С размаху села на кровать – я аж подпрыгнул – и быстро стала писать. Потом протянула тетрадь Вите:

– Запиши, как помнишь.

Он кивнул и тоже стал быстро писать.

Тут и я сообразил – фразы не так просто появились в учебниках. Книга вообще ничего так просто не показывает. И забыть их будет… ну, скажем, очень глупо. По крайней мере, с Вороном мы смогли расправиться только потому, что я хорошо запомнил, что читал.

Почему же я не могу вспомнить этот новый текст? Я даже разозлился на себя, глубоко вздохнул, закрыл глаза и сосредоточился. Сначала ничего не получилось. Тогда я зажмурился изо всех сил и вдруг увидел страницу из книги:

«Преграду можно обойти. А если ее обойти нельзя, ее нужно уничтожить».

Не открывая глаз, я протянул руку к Витьке, тот понял меня без слов и сунул мне ручку в руку и тетрадь на колени.

И так, не открывая глаз, переписал строчки.

Потом открыл глаза и захохотал: я умудрился написать, мало того, что как курица лапой, так еще и наискосок через все написанное Виолой и Витькой.

– Ничего, – тоже рассмеялась Виола. – Сейчас перепишу.

Она вырвала страницу и переписала все три фразы аккуратным разборчивым почерком.

Мы молча пялились в тетрадь. Стоящие рядом, фразы производили впечатление больного бреда.

– Может, это просто так? – тихо предположил Витя. – Ну, Виола, например, боится неизвестности…

– Можно подумать, ты не боишься! – оскорбленно заявила девочка.

– Ладно, – примирительно сказал я. – Может, потом разберемся, что это все значит. Вон, про стрелу до последнего не понимали, я думал, что стрелять придется. А это оказался ключ к шкатулке.

– Ты прав, – Витя серьезно кивнул.

– Может, у старших спросить? – предложила Виола. – Ну, ту фразу про троих из Леса все видели, может, и эти тоже у всех возникали.

– Но тут фразы у каждого свои, – возразил я. – Что-то тут не так…

Витя молча посидел немного, потом решительно взял у Виолы тетрадь и вышел из комнаты.

«К маме пошел», – догадался я.

Виола снова набрала номер на телефоне, долго слушала гудки, а потом, когда ей ответили, спросила про здоровье Павла Лебедева. И снова, тяжело вздохнув, нажала отбой после короткого ответа.

– Ты в Лес придешь? – тихо спросила она и подняла на меня измученный взгляд.

– Не знаю, – растерялся я. – Может, Витина мама… То есть тетя Рита… Может, она знает, как туда попасть, если долго не был.

– Откуда? – удивилась девочка. – Она же не умеет там не бывать, каждую ночь приходит.

– Дима! – осенило меня. – Дима не ходит в Лес. И Маша…

– Надо позвонить.

– Я телефон не знаю!

– Витина мама знает, – убежденно ответила Виола.

Ну конечно, она должна знать номер – хоть кого: Димы, Маши, Михаила Николаевича. Как-то они ведь общаются в этом мире. Понятно, что они умеют мыслями обмениваться, но не на таком же расстоянии! И потом, наверное, не все это умеют?

Пришел Витька, качнул головой:

– Мама этих фраз не видела никогда.

– Узнай у нее, как позвонить тем, кто с нами в лагере был, – попросил я его. И в ответ на вопросительный взгляд пояснил: – Может, они знают, как мне в Лес попасть?

Витя куда-то потыкал в своем телефоне и протянул его мне:

– Звони Диме.

Разговор с Димой был коротким. Оказывается, чтобы не ходить в Лес, нужно произнести длинную фразу и при этом еще напрячь силы специальным образом. Дима даже пояснять не стал, что именно я должен делать. Если ты достиг нужного уровня, то в Лес при этом не попадешь. Если не достиг – напрягайся не напрягайся, ничего не получится, придешь в Лес как миленький.

– А чтобы специально туда попасть – ну не знаю, – ответил Дима, и я прямо увидел, как он разводит руками. – Это тебе к Николаичу надо. Но он сегодня недоступен. Давай до завтра, ладно? Тебе же не горит?