Сука-любовь - Дэвид Бэддиэл

— Нет, все нормально. — Джо глубоко вздохнул. — Это очень странно. Почему эти письма переправили именно тебе? Не понимаю.

— Я тоже, — она пожала плечами и засунула руки в карманы.

— Что ты сделала с ними?

— Отослала их обратно в больницу с пометкой «Адресат неизвестен».

Джо кивнул, затем откинулся на спинку сиденья.

— Послушай, — спросил он, сосредоточенно о чем-то думая, — ты не помнишь имени того невролога?

Тэсс поднесла руку ко рту.

— Гм… сложновато. Это важно?

— Ну, это из-за той биопсии — образец ткани был очень интересный. Для моих исследований было бы очень полезно узнать о пациенте больше.

— Она уже, возможно, умерла.

Он быстро помотал головой.

— Неважно. У них все равно остаются все данные. Может, какие-нибудь заключения аутопсии.

— Ну… Джо, я читала эти письма два месяца назад. Они даже не мне предназначались.

— Попытайся.

Она посмотрела на него: его глаза казались светло-голубыми в лучах заходящего солнца.

— Профессор… Дуайер? Дуайт? Динкинс? — Тэсс растерянно развела руками. — Извини.

— Хорошо, послушай — если я тебе пришлю по электронной почте список всех неврологов «Ройял Бромптона», ты сможешь вспомнить его имя?..

Она посмотрела на него сверху вниз, гадая, не было ли это всего лишь уловкой — пусть даже на подсознательном уровне. Может быть, примирившись с болью от утраты Эммы, он решил начать все с того места, где они остановились в ночь ее смерти.

— Хорошо, — Тэсс выудила из кармана белых хлопчатобумажных брюк свободного покроя визитку, которая отличалась от той, что все еще хранилась в бумажнике Криса Мура, изображенным на ней крестом Санто-Доминго.

Джо положил ее в карман и улыбнулся.

— Я буду на связи.

— Будь.

Он опустил очки на глаза и перекинул через грудь ремень безопасности.

— Джо… — сказала она, как только он снова взялся за ручку двери.

Тэсс нагнулась и нежно поцеловала его в лоб. Его лицо, когда она отодвинулась назад, было довольным и благодарным.

— Береги себя.

— Обязательно, — сказал Джо и закрыл дверь.

Когда машина устремилась вперед, выбрасывая облака пыли из-под колес, Тэсс почувствовала смутное беспокойство. Джо явно прибыл сюда с какой-то целью. В «Ресторане на краю света» ей, по-видимому, удалось немного успокоить Джо; Шарлин наверняка одобрила бы это свидание. Но что-то в их прощании заставило Тэсс почувствовать, что она помогла Джо затворить лишь одну дверь в доме его души, а все остальные оставались настежь открытыми и хлопали на ветру, похожем на ветер с мыса Креус.

Профессор Антон Дьюар занимал настолько высокое положение в медицине, что, даже находясь на работе в госпитале, для него было не обязательным надевать белый халат. Вместо него, впрочем, ему приходилось носить синий костюм в тонкую полоску. Джо — сидевший напротив Дьюара в его частном консультационном кабинете на Харли-стрит — никогда не мог этого понять; он был уверен в том, что ученые, какими бы выдающимися они ни были, обязаны носить белые халаты. Пока профессор Дьюар энергично раскладывал на своем столе скрепки, пресс-папье и бумаги, Джо немного ушел в себя, представив халат, который с каждым новым достижением его хозяина, вплоть до Нобелевской премии, становится все белее — до состояния белее белого, блестя белизной; и вот его берет напрокат корпорация «Персил» для торжественных корпоративных мероприятий.

— Еще раз прошу прощения за то, что вам пришлось проделать весь этот путь от Бромптона, — с улыбкой сказал профессор Дьюар.

Он был одним из тех людей, которые улыбаются все время; с каждым словом его губы сохраняли форму полумесяца, словно приглашая собеседника разделить шутку, перекосить лицо в гримасе «ну-вы-знаете-как-оно-бывает». Интересно, подумал Джо, как этот человек сообщает людям, что у них рак.

— Ничего, все нормально, — сказал Джо.

Он записался на прием к профессору Дьюару в его кабинете в отделении неврологии в больнице «Ройял Бромптон», но, прибыв туда, услышал от чрезмерно возбужденной работницы регистратуры о том, что профессор по четвергам всегда занят частной практикой. Когда Джо позвонил по номеру, который она ему сообщила, профессор сам взял трубку и — хотя Джо терзали смутные сомнения, что профессор не знал, кто он такой, — густой шотландский голос на другом конце линии бесконечно извинялся и настаивал на том, чтобы Джо приходил на Харли-стрит в любое время, когда ему будет удобно. Ранним вечером того же дня Джо был в кабинете Дьюара.

— Возникла небольшая проблема, так как оказалось, что есть еще один доктор Дьюар, который занимается иммунологией.

— Маркус! В аллергической клинике! Да! — Глаза профессора Дьюара заблестели, словно он наливал солодовый виски в приятно большой стакан. — Часто путают. А ведь он даже не настоящий шотландец!

— В аллергической клинике?

— Гордость отделения иммунологии. Большие успехи в снижении аллергических реакций путем инъекций пациентам постоянно увеличивающихся доз аллергенов: пыльцы — людям с сенной лихорадкой и так далее. — Улыбка профессора Дьюара стала шире. — Но если вы спросите Маркуса о том, как это получается, он не сможет высказать даже догадки. Даже догадки! Иммунная система — это большая загадка! Которая… — Дьюар достал из кипы бумаг на столе копию письма Джо на фирменном бланке «Фрайднера», — ведет нас прямиком к сфере ваших интересов, не так ли?

— Да, — сказал Джо, испытав облегчение оттого, что профессор уже успел выяснить, кто он такой. — Как я предполагаю, там должно быть указано, что я заведую лабораторией в корпорации «Фрайднер». Работаю над вакциной ВИЧ. И, конечно, над лекарственными препаратами для уже инфицированных пациентов.

— Точно, точно, конечно, — профессор Дьюар немного нахмурил брови, сразу ставшие кустистыми, с заметной сединой; с такими бровями — сомкнувшимися у переносицы и с поднявшимися кверху уголками — часто изображают оборотней. Над бровями начинались владения сверкающей лысины. — По-моему, я что-то читал в «Ланцете» о сокращении «Фрайднером» расходов на финансирование исследований ВИЧ, разве нет?

Чувствуя безмерную усталость, Джо провел ладонями от макушки вниз и прикрыл ими лицо. В то же время он был впечатлен осведомленностью профессора Дьюара в области медицины. Джо подумал, что во всех других отношениях тот, видно, из числа людей, чьи контакты с внешним миром не распространяется дальше волны радиостанции «Радио-4».

— Да, но нам удалось продолжить исследования на прежнем уровне, почти.

— Великолепно! Может быть, вы уже на пороге какого-нибудь серьезного открытия? — В тот момент он выглядел, как самонадеянный инспектор Скотланд-Ярда, задающий вопрос Шерлоку Холмсу.