Стрелок. Несостоявшийся граф - Иван Оченков

– Уцелевшие сообщники бомбистов тоже? – не без иронии в голосе осведомился Дмитрий.

– Умеешь ты все перевернуть с ног на голову! Отчего ты думаешь, что злоумышленники могут избрать Степаниду своей мишенью?

– А Семка им чем помешал? Он своей грудью царя не заслонял.

– Пожалуй, ты прав, – после недолгого раздумья согласился Алексей. – Опасность, о которой ты говоришь, возможно, и несколько преувеличена, но все же вполне реальна. Во всяком случае, вреда от этого не будет.

– Но я не хочу! – топнула ногой от избытка чувств Стеша. – Зачем мне куда-то уезжать, что я там не видела?

– А что ты вообще видела в своей жизни? – усмехнулся Будищев. – Грязную слободку разве да фабрику. А чужую страну посмотреть всегда полезно для общего развития. Причем спокойно и в мирное время, а не так как мы с Лехой.

– Дмитрий Николаевич прав, – мягко добавил Лиховцев, обращаясь к девушке. – Мир велик и разнообразен, так что с ним стоит ознакомиться!

– Не-по-е-ду! – отчеканила в ответ Стеша и с видом оскорбленного достоинства покинула гостиную.

– О, характер! – ухмыльнулся ей вдогонку наставник.

– Это точно, – поддакнул приятель.

– И поэтому тебе придется поехать с ней. Чтобы дров не наломала.

– Я понимаю, – с явным сожалением в голосе вздохнул бывший сослуживец.

– Ну, а что, хоть развеешься немного. А то сидишь один как сыч в имении и никуда носу не кажешь.

– Ты не прав, мой друг, – покачал головой Алексей. – Там всюду люди, и зачастую только от меня одного зависит все их благосостояние. Ты знаешь, я очень благодарен за то, что ты дал мне это место. Ведь это настоящее живое дело, а не бесплодные умствования, которыми я, что греха таить, занимался до сих пор. Человечество, конечно, не осчастливлю, но облегчить жизнь вполне конкретных крестьян могу. И это очень приятное чувство, доложу тебе.

– Не за что. Но сейчас зима, никаких особых забот в деревне нет, так что можешь позволить себе небольшой отпуск.

– Не совсем так, – помялся Лиховцев. – Хозяйственных дел, действительно, никаких, однако кое-что следует все же предпринять.

– И что же?

– Точнее о ком.

– Леха, хорош говорить загадками. Я почти двое суток на ногах и хочу спать, а ты мне мозг сношаешь. Говори, что задумал?

– Я считаю, что мы должны позаботиться о ребенке нашего боевого товарища. И уж, разумеется, о матери этого малыша.

– Ни хрена не понял, но звучит благородно.

– Господи, да что же тут непонятного. Ведь у Штерна есть сын!

– Какого на фиг Штерна?

– Дмитрий, умоляю тебя, очнись! У нашего Штерна, у Николаши!

– В Болгарии?

– Да чтоб тебя! Здесь, в России!!!

– Тьфу ты пропасть, – засмеялся Будищев. – Что-то я и впрямь торможу. Ты, верно, про ребенка нашей новой знакомой, как ее, путаю все время, Лауры?

– Дуняши!!!

– Да хоть Глаши с Анфисой, мне без разницы.

– Что? – переменился в лице приятель. – Сын нашего боевого товарища находится в беде, а тебе нет до этого дела?

– Я этого не говорил, – нахмурился Дмитрий. – А что с ними не так?

– Нет, право, я тебе удивляюсь. Молодая мать вынуждена заниматься проституцией, чтобы прокормить ребенка, а ты спрашиваешь, что не так?!!

– Хм, я как-то не смотрел на ситуацию с такого угла. Слушай, а почему ты решил, что она выбрала эту профессию от безденежья, может, ей нравится?

– Не смей говорить гадости об этой женщине! – вспыхнул как маков цвет и без того уже заведенный Алексей. – Ты не знаешь и не можешь знать, через что ей пришлось пройти. Одна! Оставшаяся без поддержки нашего погибшего друга! Несмотря ни на что не бросившая… мы просто обязаны протянуть ей руку помощи и вытащить из этого болота!

– Охренеть ты себе навыдумывал, – удивился его пафосу приятель. – Ты еще скажи, что собираешься жениться на ней и воспитывать ребенка как своего?

– Ну-у, – протянул Лиховцев, и Будищев вдруг понял, что его боевой товарищ готов и не на такую жертву.

Более того, подобная мысль уже приходила ему в голову, и он в случае надобности согласен. Почти…

– Ха-ха-ха, – покатился со смеху Дмитрий. – Я-то, дурак, думал, надо Стешку спасать и прятать, а оказывается, тебя! Блин, он на клофелинщице жениться собрался, держите меня семеро!

– Если вы, милостивый государь, сейчас же не прекратите балаган, я пришлю вам вызов! – вскочил резко побледневший Алексей.

– Прости, – попытался пойти на попятный приятель, но натянутые в течение последних дней нервы не выдержали, и он снова свалился в приступе хохота.

– На пистолетах… с двадцати… не с пятнадцати шагов!

– Тиха будь, бретер недоделанный, – с трудом успокоился Будищев. – Если мы сейчас друг друга перестреляем, кто о ребенке Николаши позаботится?

– Вы – подлец!

– Я знаю, не парься.

– Не желаю с вами разговаривать!

– Тогда сиди и слушай. Желаешь позаботиться об отпрыске павшего друга? Базара ноль, дело по-любому богоугодное. Хочешь падшую женщину на путь истинный вернуть? Тоже без вопросов! Только давай сначала более насущные проблемы порешаем. Лады?

– Хорошо, – вздохнул немного пришедший в себя Лиховцев. – Я несколько погорячился. Успел подзабыть твой характер и манеру общения.

– Мир? – протянул руку Дмитрий.

– Мир! – ответил на его рукопожатие однополчанин. – Только скажи мне, отчего ты не веришь, что это ребенок Николая?

– В смысле не верю?

– Но я больше ничем не могу объяснить твое нежелание ему помогать!

– Послушай, Леш, – помялся, подбирая слова, Будищев. – Давай начистоту. Наш Колька такой ходок был, что у него в любом городе от Рыбинска до Бухареста может быть по ребенку. В Болгарии он вообще, если помнишь, женился. Ну, мы реально всех не усыновим!

– Я говорю не про всех, а про одного. Того самого, что родила влюбленная горничная, которую хозяева выгнали на улицу, как только стал расти живот. Как по мне, это невероятная подлость, но будь жив Николаша, он наверняка позаботился бы о ней и ребенке. Но его нет, и наш долг взять это на себя. Кстати, а что значит «клофелинщица» и отчего ты назвал так Дуняшу?

– Масть у них с Тихоном такая, – пожал плечами Дмитрий. – Она денежных кавалеров в тихие места заманивает и там дурманом поит. А ее кавалер либо бесчувственного от лишних вещей освобождает, либо добивает.

– Ты уверен?!

– Процентов на девяносто.

– А остальные десять?

– Ну, теоретически зелье в водку могут и в трактире добавлять. С теми же целями, но уже после работы нашей Лауры. В качестве оправдания могу заметить, что участвует в этом промысле наша подопечная сравнительно недавно. Год назад в Москве она, если можно так сказать, работала честно и с должной отдачей!