Ожерелье смерти - Борис Бабкин

— На всякий случай — прощайте! — Ухватившись за шнур, Алла быстро заскользила вниз.

— Тебя подстраховать? — Павлов посмотрел на Лютого. — А то твоя нога…

— Бабы сами спускаются, — обидчиво прервал его Лютый. — А я что, хуже?

— Бегом к забору! — шепнул Буров женщинам.

Обе с уважением посмотрели на его едва различимое в лунном свете непроницаемое лицо и, пригнувшись, побежали к забору. Уперев ноги в землю, Буров чуть натянул шнур. Он напряженно ждал появления раненого уголовника. Им обеспечено прикрытие на земле, напарник на крыше сделает так, как надо. Первыми спустились женщины. Третьим будет раненый уголовник. Павлов пойдет последним.

Почти теряя сознание от острой, порой почти невыносимой боли в выбитом колене, отталкиваясь от стены здоровой ногой, Лютый медленно спускался по шнуру.

— Я отолью! — услышал Буров приближающийся голос.

Упав на землю, он дважды дернул шнур, и почти тут же увидел перевалившийся через край крыши темный силуэт. Сузив глаза, достал из висящих на ремне ножен узкий нож. Из-за дома, увеличиваясь в размерах, появилась тень человека. Обогнув угол, высокий мужчина остановился и начал расстегивать ширинку. В отсвете уличных фонарей тускло блеснули три маленькие звездочки на погонах.

Почувствовав два рывка в натянутом шнуре, Лютый понял: его предупреждают об опасности. Нащупав ногой какую-то выбоину в стене, уперся в нее носком здоровой ноги и замер, пытаясь слиться со стеной.

Старший лейтенант милиции, весело выругавшись, расстегнул ремень и стал снимать брюки. Буров напряженно следил за почти невидимой, висящей чуть ниже окон второго этажа фигурой. Затем бесшумно пополз вперед. Остановившись метрах в пяти от кряхтящего милиционера, взялся за лезвие ножа. Убивать не хотелось. Но если раненый уголовник сорвется, шума быть не должно. Старший лейтенант услышал призывный крик из-за дома, выругался и, подтянув штаны, побежал за угол. Облегченно вздохнув, Лев быстро вернулся назад. Отвязал от молодого тополя шнур и трижды дернул.

Чувствуя, что пальцы вот-вот разожмутся, беззвучно матерясь, Лютый ухватился за шнур зубами. В это время шнур трижды дернулся. На всякий случай обложив милицию отборным матом, Дубов начал спуск. До земли оставалось метра полтора, когда подрагивающие от напряжения пальцы не выдержали. Обдирая ладони о шнур, Лютый стремительно заскользил вниз.

Понимая, как тяжело приходится уголовнику, Буров внимательно наблюдал за ним. И когда он вдруг скользнул вниз, Лев прыгнул вперед. Ударившись о бетон ногами, Лютый вцепился зубами в воротник куртки, чтобы заглушить крик от вспышки дикой боли в поврежденной ноге, и потерял сознание. Подбежавший Буров успел поймать падающего лицом вперед уголовника. Легко забросив его на плечи, он побежал к выглядывающим из-за кустов женщинам.

Увидев мгновенно провисший шнур, Павлов понял: уголовник сорвался.

— В темпе вниз! — яростно прошептал он Психу.

— Не гони лошадей. — Псих спокойно взялся за шнур. — Не завизжит Лютый.

Это понял уже и сам Костя. Услышав в голосе уголовника обиду за товарища, буркнул:

— Извини. Но спускаться все равно надо.

— А кореш у тебя правильный, — сказал Смирнов. — С таким можно дела ворочать.

Прошептав еще что-то, он быстро и, что поразило Костю, беззвучно заскользил вниз. «Да ты и сам хоть куда», — пробормотал он. Немного выждав, прикрывая узел ладонью, щелкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к привязанному к скобе шнуру. Как только шнур затлел, ухватился за него и, поджав ноги, на спине съехал по крыше вниз. Свалившись с нее, крепко сжал пальцы. Ободранные ладони вспыхнули горячей болью, но он сумел замедлить падение. Метра за два до земли разжал пальцы и мягко приземлился. На несколько секунд замерев, вслушался в обступившую его темноту. Поднялся, ухватил шнур обеими руками, с силой рванул его к себе. Бесшумной змейкой шнур упал рядом. Намотал его на локоть и, пригибаясь, побежал к кустам. Присевшие рядом с Лютым женщины что-то привязывали к его распухшему колену. Не увидев напарника, Костя спросил всматривающегося в сторону дома Психа с пистолетом в руке:

— Он за транспортом пошел?

— Ну, земляк! — изумленно протянул Смирнов. — Дело у вас на большой поставлено!

Взглянув на часы, Тоня подошла к раскрытому окну. Сейчас должен приехать Арсентий. Она уговорит Черкесов покончить с Дьячковой. Хотя ей, собственно, наплевать, кто займет место Старика, она найдет ожерелье и покинет Россию, но с Нинкой все же надо кончать!

Увидев в проеме раскрытого окна женщину, Валет поднял удлиненный глушителем пистолет. В руке Фили матово блеснуло лезвие длинного ножа.

— Не торопись, — прошептал он и быстро полез вверх по стоявшему под окнами дереву.

— А если Гюнтер думает, что его цена меня устроит, — презрительно улыбнулась блондинка, — он ошибается! Я узнала настоящую це…

Длинное лезвие тонкого обоюдоострого клинка, мелькнувшее в свете окна, быстрым серебряным всполохом воткнулось Спициной в горло. Вскинув руки, она успела коснуться темной рукоятки и, осев на подогнувшихся ногах, упала на бок.

Нина неторопливо спускалась по лестнице. На последнем пролете повстречала поднимавшегося с большим букетом алых роз Арсентия.

— Домой? — не останавливаясь, спросил он.

Не отвечая, Дьячкова с нескрываемой ненавистью посмотрела ему вслед. Стоявший у двери приемной Кралин, покосившись на остановившихся у лестницы двух плечистых парней, боевиков Черкеса, всем своим видом умолял женщину поторопиться. Заметив его, Нина приветливо взмахнула рукой.

— А ништяк лошадка, — бросив на нее наглый похотливый взгляд громко сказал один из парней.

— Что ты сказал? — остановившись перед ним, сердито спросила она.

— Может, тыкнемся? — усмехаясь, сказал он.

Его щеку обожгла хлесткая пощечина. Удивленно отшатнувшись, парень замер. Изумление на его лице быстро сменила гримаса ярости. Взмахнув рукой, он прыгнул к женщине. Кралин с коротким выдохом ударил его ногой в живот. Ловя широко раскрытым ртом воздух, парень грохнулся лицом вперед. Его товарищ выхватил из кармана пистолет. Вышедшая из кабинета женщина в белом халате, испуганно ахнув, бросилась обратно.

— Спрячь «дуру»! — заорал сбегавший по лестнице Арсентий. Остановившись около Нины, ожег ее злым взглядом: — Подставить хочешь? Сучка! — Повернувшись к двери, позвал: — Сюда!

Вбежали трое парней.

— Наденьте халаты, и наверх! — отрывисто приказал Черкес. Повернулся к застывшей Нине и процедил: — Я тебя, сучка, из-под земли достану! Усекла?

— Ты можешь объяснить, в чем дело? — испуганно пролепетала она.

Задержавшись, Арсентий внимательно всмотрелся в заметно побледневшее Нинино лицо.

— А впрочем, похоже, это не ты, — проворчал он и великодушно разрешил: — Хрен с тобой. Живи.