За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков

коров между военными укреплениями строго воспрещается. Коровы с теперешнего времени должны пастись все вместе под наблюдением пастуха, который должен иметь удостоверение от военной комендатуры».

Ознакомившись с этим приказом, мы сделали для себя два вывода. Во-первых, что партизаны нагнали страху на оккупантов: не зря они понастроили вокруг города укрепления. И во-вторых, мы поняли: захватчики решительно никому не доверяют, видят в каждом человеке, даже в пастухе, нашего разведчика. И здесь они, пожалуй, были правы. Достаточно сказать, что текст приказа мы имели у себя уже на второй день после его появления.

Комендант был прав, проявляя осторожность, мы действительно максимально усилили разведку. Нам требовалось совершенно точно знать, что задумал враг, зачем сосредоточил вокруг нас большие гарнизоны, каковы его планы на будущее. Мы достоверно знали, что в гарнизонах появились части, снятые с фронта. Эти и другие ценные сведения мы получили благодаря взаимному обмену информацией с полком имени 24-й годовщины РККА и помощи штаба 2-й партизанской дивизии. (Командование дивизии имело данные фронтовой разведки и разведки группы войск генерала Белова.)

Резко усилилась охота за «языками». И не случайно в эти дни можно было прочитать такие распоряжения по полку имени Лазо:

«30 апреля 1942 года. Штаб полка. Болоновец.

Приказ № 35

Всем комбатам.

Командир полка приказал в двухдневный срок поймать «языка».

Приказ № 50

4 мая 1942 года.

За поимку фашиста и доставку в штаб полка старшему хозгруппы 5 батальона Орлову и партизану Молчанову от лица службы объявляю благодарность.

Командир полка Казубский».

В отряде с первых дней его организации воевал бригадир колхоза «Новый путь», Малышевского сельсовета, Андрей Изотьевич Гончаров. В то время ему уже перевалило на шестой десяток. Это был скромный и даже застенчивый человек. То, что удалось сделать Андрею Изотьевичу, может показаться на первый взгляд просто невероятным. Он один захватил заместителя коменданта лагеря военнопленных города Рославля и группу полицейских из двенадцати человек во главе с начальником полиции.

А произошло это так.

В деревнях Борок и Белик, Стодолищенского района, постоянно находились крупные отряды полицейских. К весне 1942 года немцы стянули туда несколько сот человек и организовали школу младших командиров и разведчиков. У нас давно чесались руки разогнать это осиное гнездо. В мае отряд под командованием Федора Пялова и Саши Спивака получил задание разгромить гарнизон полицейских в деревне Борок. Партизаны напали ночью, неожиданно, полицейские в панике стали разбегаться. Пялов с Сережей Голиковым вбежали в дом, из которого только что выскочили несколько полицейских. Хозяйка дома Евдокия Афанасьевна Добровольская, мать коммуниста Володи Добровольского, указала глазами на пол, давая знать, что там кто-то прячется. Сережа Голиков приподнял половицу и приказал вылезать. Один полицейский вылез, а второй, считая сопротивление бесполезным, там же, под полом, застрелился. Воспользовавшись суматохой, выбравшийся из-под пола полицейский (это был начальник полиции) шмыгнул за дверь и убежал.

Несколько кинут спустя Андрей Изотьевич Гончаров, оказавшись несколько в стороне от основных сил отряда, заметил пробирающуюся из села группу полицейских. Выбитые из деревни, они разбегались, кто куда. Гончаров был один. Что делать? И он рискнул.

— Спивак! — громко скомандовал он. — Заходи со своим взводом справа! Лахматов, пулемет к бою! Остальным приготовиться к атаке.

Команды были поданы так решительно, что полицейские подумали: они окружены. На это и рассчитывал смекалистый партизан.

— Вы окружены, — спокойно сказал Гончаров полицейским. — Сопротивление бесполезно. Бросай оружие! Руки вверх! За попытку к сопротивлению — смерть!

Среди этих «вояк» оказались бежавший из дома Добровольской начальник полиции и заместитель коменданта лагеря военнопленных города Рославля...

Андрей Изотьевич Гончаров многие годы после войны жил и трудился в родном селе. Вместе с орденом Красной Звезды он бережно хранил выписку из приказа по полку имени Сергея Лазо:

«Выписка из приказа № 50

по партизанскому полку имени Сергея Лазо от 4 мая 1942 года

§3

За поимку заместителя коменданта лагеря военнопленных г. Рославля и группы полицейских во главе с начальником полиции и доставку их живыми в штаб полка партизану Гончарову Андрею от лица службы объявляю благодарность.

Командир полка имени С. Лазо Казубский

Военком полка имени С. Лазо Юденков

Выписка верна.

Начальник штаба майор Хотулев.

6.10.42 года».

Партизан Гончаров не придавал особого значения этому случаю. Когда он слушал слова благодарности, его лицо и вся фигура выражали смущение. Казалось, он говорит: «А что, собственно, произошло? Ну, поймал и поймал, как же иначе? Ведь они только полицаи, а я — партизан!» Думаю, что и к самой войне Андрей Изотьсвич относился так, как привык относиться к любому порученному делу: «Неприятное, мол, это занятие — война, да ведь что поделаешь — надо...»

* * *

Немало добывали мы сведений о противнике. И все равно их было явно недостаточно. Когда к середине мая бои в нашем районе несколько поутихли, в штаб 2-й партизанской дивизии направились сначала Казубский и его заместитель Зыков, потом начальник штаба полка Хотулев, затем Гусев, а позднее там побывал и я.

Перейти на территорию, занятую полком имени 24-й годовщины РККА, где в то время находился штаб 2-й партизанской дивизии, было делом нелегким даже зимой, а тем более весной и летом. В населенных пунктах на всем протяжении Спас-Деменского большака и вдоль железной дороги из Ельни на Сухиничи располагались немецкие гарнизоны, от деревни к деревне постоянно двигались патрули. Несмотря на это, все мы с помощью разведчиков благополучно пробрались на территорию, занятую соседями, и так же благополучно вернулись обратно.

Во время пребывания в штабе дивизии мы познакомились с ее командованием. Все они — и командир дивизии полковник Москалик, и начальник штаба Петр Иванович Русс, и комиссар Гумер Гарифович Янузаков, и все другие командиры — были военными людьми, многие из них участвовали еще в гражданской войне.

Как появилась 2-я партизанская дивизия?

В результате боев в тылу врага кавалерийские войска группы генерала Белова понесли значительные потери. За счет командования одной расформированной дивизии генерал Белов нашел возможным и необходимым выделить группу кадровых штабных офицеров для руководства партизанским движением. К тому времени в районе Ельни и была создана 2-я партизанская дивизия, в которую в течение двух месяцев входил и наш полк под названием «5-й партизанский полк имени Сергея Лазо».

Командование нашего полка получило в штабе дивизии немало важных разведывательных данных и рекомендаций по реорганизации полка. Во всех подразделениях полка вводилась единая система информации, отчетности и т.