Игра не для всех. 1941 - Даниил Калинин

Когда в деревянных мисках, любезно предложенных хозяином, и наших собственных котелках (не всем хватило посуды) ложки начали скрести по дну, командир блаженно откинулся на спинку стула. Но бросив еще один взгляд на хозяина, он коротко бросил:

– Неси патроны. Все.

Макар выпучил глаза и шумно втянул воздух:

– Да как же так, товарищ лейтенант! Мне же обещали…

Не удержавшись, я влез в разговор, ехидно отметив:

– Так мы с тобой про обрез говорили. Не про боеприпас!

Однако натолкнувшись на тяжелый взгляд Перминова, я тут же замолчал. Командир же безмолвно, но очень выразительно напомнив, что старших по званию перебивать не стоит, вновь обратился к хуторянину:

– Отец, нам патроны нужнее. А тебе они и вовсе не положены, раз ты больше не лесничий. Так что давай, живо!

Хозяин кордона, аж побагровев лицом, пошел рыться в своих вещах, и именно в этот миг в хату вбежал Гринев, оставшийся на часах:

– Немцы!!!

Едва не перевернув стол, все вскакивают и бросаются к стенке, хватая приставленное к ней личное оружие. Тут же мы покидаем избу – только я в последний момент успеваю выхватить у опешившего Макара короб с патронами, в то время как сам Перминов сграбастал потертый мешок-«сидор» с припасами. Уже на выходе кричу хозяину:

– Прячься, отец!

…Однако сами мы уже не успеваем покинуть кордон. Из-за деревьев снайпер заметил приближение противника слишком поздно – да и Саня не все время в оптику пялился, он также жадно хлебал принесенные в котелке щи. Кроме того, противник не выдал себя шумом моторов – когда мы высыпали из дома, на дороге показались велосипедисты! Причем они приблизились к кордону уже метров на сто пятьдесят, непринужденно катя по лесной дорожке.

– Разбежались по двору! Занимайте укрытия!

Даже не отдавая себе отчет в том, что делаю, я с силой хватаю Ольку за руку и, едва ли не силком волоча ее за собой, одним коротким рывком добегаю до высокой, широкой поленницы. Разбегаются по двору и остальные пограничники; громко лает Гром, посаженный хозяином на цепь.

– Гринев, если там есть пулеметчик, снимешь! Карташов, Петров – по моей команде вдоль отряда, длинной очередью!

Снайпер занимает позицию за углом бани, а у околицы залегает расчет трофейного МГ. Однако командир уже не успевает дать отмашку: фрицы, заметив движение во дворе кордона, успели затормозить и, побросав велики у дороги, рассыпаются, укрывшись за деревьями.

– Встряли…

Коротко ругнувшись, отдаю жене пистолет с последними патронами, загнанными в магазин.

– Оль, только очень прошу тебя – не геройствуй зазря. У нас снайпер, с ним в бою преимущество на нашей стороне. Не лезь под пули!

Девушка серьезно кивает, молчаливо взяв пистолет, а я снимаю карабин с предохранителя; патрон уже в стволе. Однако бой как таковой еще не начался, обе стороны медлят. Наконец, от деревьев раздается уверенное:

– Russen, übergeben Sie, Sie werden nicht gehen!!!

Предлагают сдаться… А вот насчет не уйти – это еще бабка надвое сказала. Той же мысли придерживается и лейтенант:

– Гринев, пулеметчика нашел?

– Так точно, товарищ лейтенант!

После секундной паузы раздается властное:

– Застава! Огонь!!!

Первым сухо щелкает выстрел снайпера, за ним раздается рев трофейного пулемета; оживают самозарядки и трофейные «маузеры» оставшихся бойцов. Приподнявшись над поленницей и поудобнее примостив на ней ствол карабина, я также начинаю искать свою жертву.

Немцы огрызаются редким, недружным винтовочным огнем, однако, стараясь выбрать цель, замечаю движение между деревьями – и не только я. Опасность разглядел и Сашка:

– Командир, пытаются справа обойти!

– Гаси их!

– Есть!

В гуле частой стрельбы я не сумел расслышать выстрела Гринева, но он сам предупреждает Перминова:

– Залегли, товарищ лейтенант! Их трое!

И после короткой паузы добавил:

– Я промазал…

Михаил тут же реагирует на ситуацию:

– Карташов! Обойдите дом и держитесь там! Патроны берегите, бейте короткими очередями! Гринев – выбивай оставшихся по одному!

Снайпер на порядок увеличивает мощь стрелковой роты – не то что отделения. Его огромное преимущество – это возможность выбрать цель едва ли не на пределе дистанции эффективного огня винтовки и поразить ее практически наверняка. Так в самом начале боя мой товарищ тут же снял первого номера вражеского расчета, выстрелил во второго… Но встречная внезапная схватка – это все же не снайперская охота, где главное правило стрелка звучит так: один выстрел с лежки. Максимум два. Саша выстрелил несколько раз с одной позиции – а второго номера пулеметного расчета, как оказалось, он только ранил в руку. Такое бывает… Бывает и так, что даже раненый противник может продолжить бой.

Очередь скорострельного МГ ударила со стороны врага внезапно – и уткнулась точно в голову Гринева, буквально отбросив его на спину. И тут же человек пять фрицев рванулись вперед, под прикрытием машингевера… Как оказалось, зря – у двух погранцов, в частности у лейтенанта, остались еще исправные самозарядки. И когда противник пошел на бросок, их частый огонь прижал фрицев, ранив, а возможно, и убив двух зольдатов. Я также пытался поймать в прицел бегущих врагов, силясь взять упреждение в полфигуры – но единственный выстрел не попал в стремительно движущуюся между сосновыми стволами цель. А вот ответная очередь вражеского пулеметчика ударила чуть ниже головы, угодив в поленницу. Дерево отозвалось от тяжелых ударов пуль, и я рефлекторно нырнул вниз, страшась разделить судьбу товарища.

Сашка, Сашка, как же так…

– Выбивайте пулеметчика! Цельтесь чуть ниже язычков пламени на раструбе, разом!

Коротко взглянув во взволнованные, немного испуганные глаза Оли, ободряюще ей улыбаюсь – и рывком вновь встаю, одновременно дослав затвором очередной патрон. М-да, это тебе не самозарядка с полуавтоматикой и емким магазином в десять патронов, увы… Огонь немецких стрелков усилился, став более плотным и частым; коротко вскрикнув, упал еще один пограничник.

Тут же вновь заговорил МГ – пока, правда, не в мою сторону, а по позиции Кольки Соломатина, бойца с СВТ. Он вынужден залечь, но я успеваю различить язычки пламени, весело пляшущие на раструбе немецкого машингевера, и, сведя мушку с целиком в одну линию строго под ними, на выдохе мягко тяну за спуск.

Очередь обрывается.

Не знаю, я ли задавил второго номера или нет – по нему одновременно стрелял еще и Перминов, – но пулеметчик замолчал. Оставшиеся трое гансов залегают за деревьями, плотность огня их падает. Командир, уловив переломный момент в бою, закричал расчету: