Ваганьковский приют - Михаил Кубеев

– Упаси Боже, – замотала головой Рита. – Этого мне не хватало. Одна женщина меня уже лепила, достаточно. Лучше скажи, что еще рассказал тебе этот Котов?

– Что Катерина большая мастерица лепки, просто уникальная, – Борис поднял свой бокал и протянул его навстречу Рите. – Она легко схватывает любой портрет. Может изготовить его в считаные минуты. – Борис чуть отпил, поднялся из-за стола, принес небольшого глиняного человечка и поставил на стол. Рита тотчас узнала его. Это был уже знакомый ей вольт. Но теперь при взгляде на него не испытывала ни страха, ни сомнений. Все улетучилось. – Катерину стали привлекать всякого рода мистические амулеты, – продолжал он. – Она принялась лепить какие-то непонятные вольты. Вроде этого. – Он протянул его Рите, но она замахала руками.

– Знаю, знаю, видела их на Набережной, даже купила один. Он остался в доме на Рижской. Они меня больше не интересуют. А что эта Катерина…

Борис помедлил.

– Давай выпьем, – он поднял бокал, – и ты расскажешь мне, что ты знаешь о ней, а я дополню своими наблюдениями. Согласна?

– Вполне, – Рита кивнула головой, взяла свой бокал. – Женщина она, конечно, со странностями. Экзальтированная, вбила себе в голову, что должна походить на меня, и старалась всячески приблизиться ко мне. Собственно, – она вздохнула, – все началось с той самой Крымской набережной, куда ты тоже приезжал, покупал картины и где я купила такого же вольта. Позднее я узнала, что эта фигурка была заговоренной. Не стоило мне брать ее к себе в дом. Не стоило, – она отпила и поставила бокал.

– И что дальше?

– Я, может быть, чересчур мнительная, но дальше стали происходить странности, – она внимательно посмотрела на Бориса. – У нас совершенно разладились отношения с Валентином. Потом эта ворожея звонила несколько раз, видимо, проверяла действия вольта. И добилась своего, обманом вошла в наш дом и подчинила себе Валентина.

– Интересно, – подвинувшись ближе к столу, сказал Борис. – Чем же она покорила его?

– Уж не знаю, – Рита развела руками. – Подстроилась под него. Ему такая и нужна. Ладно, не будем об этом. Я думаю, этот случай малоподходящий для парапсихологии. Женщина хотела приблизиться ко мне с одной-единственной целью – походить на меня. И для этого готова была на все. Старалась изучить стиль моего поведения. А потом, видимо, предполагала заменить меня. Не в смысле облика, а в смысле деятельности, – она подняла бокал и выпила.

– И Валентин помогал ей в этом?

– К сожалению.

– Но, может быть, ты зря от нее отдалялась? Удовлетворила бы ее любопытство, и она от тебя бы сама отстала? И тем самым весь конфликт разрешился бы вполне благополучно? – Борис разлил в бокалы вино.

– Спорный вопрос. Могло бы случиться и наоборот. Она бы привязалась ко мне. А я не люблю разного рода фанатичек. Опасные они. От них можно ожидать что угодно. Вот она же украла у тебя баночку с мазью. Кстати, как стала она твоей пациенткой?

Борис поднял бокал, рассматривал на цвет вино, немного отпил.

– Наверное, по рекламе.

– Вот по этой?

– Очевидно.

– В ней, – продолжала Рита, – без моего спроса ты поместил мой портрет, написал, что я твоя пациентка? Откуда такая проницательность? Ты что, знал заранее, что я попаду к тебе в клинику?

– Рита, это пробный вариант, проект, хотел его тебе показать, посоветоваться с тобой, – Борис занервничал. – Думал, что ты поддержишь мою идею, будешь работать рядом со мной в этой клинике. Не всю жизнь выступать тебе на сцене. Понимаешь, – он поднял бокал, – я хочу создать большую психологическую лечебницу, в ней бы лечились жены богатых предпринимателей. – Он изобразил на лице улыбку. – Давай выпьем. Это будет для них большой разгрузочный центр. Своего рода клуб для обеспеченных материально, но душевно неудовлетворенных. Для тех, у которых куча денег. И масса свободного времени. Ну а ты выполняла бы роль гостеприимной хозяйки, рассказывала бы им байки про свою прабабку Софью, про Калиостро, давала бы магические сеансы. Мы с них собирали бы хорошие деньги. В месяц не меньше сотни тысяч баксов. Тебе половина и мне половина. Как? У меня есть уже человек, который готов взяться за дело. Очередь за тобой? Ты нам нужна как воздух. Твое имя, и у нас не будет отбоя от клиенток.

До чего же эти слова были схожи с теми, которые ей вещал Палин. Она подняла бокал, отпила. И вот заманчивое предложение прозвучало снова. Теперь из уст Тушина. Слово в слово.

– Послушай, а кто написал письмо от Светы. Я знаю ее почерк. Это не ее рука.

Борис откашлялся.

– Тебе его кто-то надиктовал?

– Вероника.

– Значит, пока я спала, ты ездил к Веронике, встречался с ней? Верно?

– Примерно так.

Рита закусила нижнюю губу.

– Я это все заметила, – она постучала ногтями по краю стола. – Когда ты вернулся, то вел себя как-то странно.

Рита чувствовала, что, несмотря на алкоголь, у нее внутри зреет неприязнь к этому человеку, который еще пару минут назад пытался расположить ее к себе, заманивал сладкими посулами, который так старался для нее, предлагал свою руку, любовь. Но какими методами? Он, увлеченный парапсихологией, опытами над своими беспомощными пациентками, так и не понял, что для нее любая ложь, даже во спасение, является не чем иным как свойством характера человека. Такому полностью доверять нельзя. Она же раскрыла ему свою душу, он воспользовался этим. Теперь и ей оставалось только одно – действовать таким же образом, лгать и притворяться. Другого с ним не дано. И где-то внутри созревало понимание, что едва ли она рискнет когда-нибудь близко сойтись с этим человеком.

Рита вяло ковыряла вилкой белое мясо лобстера, запивала вином, едва прислушиваясь к оправданиям Бориса, ее мысли приняли уже другое направление. Она поняла, что обошелся он с ней как с уникальной пациенткой, применил свою методику, добился нужного результата, но тем самым разрушил то обаяние, которое она к нему какое-то время испытывала.

– Скажи, – она глубоко вздохнула, – кто платит за аренду этого помещения, за сад? Ты из своего кармана или за тобой стоят какие-то богатые люди?

Борис оторвался от лобстера, с удивлением посмотрел на нее.

– Конечно, один бы я это не потянул, – он отпил вино. – Есть люди, которые мне помогают с финансами. Они видят в этой клинике перспективу и вкладывают деньги. А когда я сказал им про тебя, то мне пообещали сразу большой кредит. Вот что значит твое имя для рекламы. – Борис снова оживился, стал улыбаться. – Поэтому я и хотел предложить тебе сотрудничество. А ты как?

Рита не отвечала. Она отставила бокал в сторону. Ее уже ничто не волновало. Какой пророческий был у нее сон, когда она оказалась в квартире Светы и беседовала там с Катериной. Ведь высказывание ворожеи о том, что влюбленный в нее Антон Палин в целях рекламы готов посадить ее за витрину, а Валентин рад видеть у себя в музее в качестве гида-экскурсовода, все оказалось пророческим. Всем нужны реклама и деньги. Теперь Борис невольно признался, сказал, что хочет использовать ее в качестве приманки. Он готов организовать большое дело. Кто-то дает ему на это деньги. Кто? Не Антон ли Палин?