Обреченный пророк - Алексей Атеев

– Так что вас интересует, молодой человек? – задала она вопрос, с любопытством разглядывая Олега.

Он кратко рассказал ей о прочитанной когда-то брошюре, поинтересовался, не того ли это Карауловского фотография на стенде, который был близок к окружению Троцкого.

– Того, именно того, – воскликнула заведующая. – У этого человека интереснейшая судьба. В свое время, еще при царизме, он был сослан в Тихореченск, прижился здесь, служил на мукомольном заводе статистом. После семнадцатого года возглавил местных большевиков, а чуть позже ЧК. Крутой был товарищ! – с неодобрением произнесла заведующая. – Долго его старики вспоминали. В конце восемнадцатого года Тихореченск захватили белые, и Карауловский был схвачен, но каким-то образом сумел бежать. Позже сблизился с Троцким и резко пошел в гору. Ну а финал вам известен, – сказала она. – Но самое интересное, что после процесса его опять сослали в Тихореченск. Тут он снова работал на мельнице, но уже инженером, тут и умер, а жена его дожила до наших дней, скончалась всего года два назад. Очень она хотела, чтобы имя ее мужа выплыло из забвения, хлопотала, ездила в Москву… Но увы! Дальше нашего музея его известность пока не шагнула. Я очень удивилась, когда вы вспомнили это имя. Тут где-то есть кое-какие личные вещи Карауловского.

Она порылась в шкафу и достала большую картонную коробку.

– Вот, смотрите, жена принесла незадолго до встречи с ним.

– До какой встречи? – не понял Олег.

– Ну, до своей смерти, – поправилась заведующая. – Я хотела сказать, до встречи с ним в другом мире.

Олег удивленно посмотрел на нее:

– Вы что же, верующая?

Заведующая кивнула.

– А вы разве нет? – произнесла она в ответ.

Олег неопределенно пожал плечами.

– Уж кому-кому, а вам вера необходима, – непонятно сказала она.

– Что вы имеете в виду? – воззрился на нее Олег.

Заведующая так же непонятно усмехнулась и подвинула к нему коробку. В коробке лежало несколько самых обычных вещей: костяной мундштук, очки, булавка для галстука, запонки, часы. Олег равнодушно перебирал предметы чужого быта и уже сожалел, что затеял этот разговор. Его немного заинтересовали большие серебряные карманные часы фирмы «Павел Буре». Олег достал их из коробки и начал рассматривать. На задней крышке имелась потертая гравировка, из которой следовало, что часы – награда Казимиру Карауловскому за храбрость, проявленную в боях с белополяками. Стрелки часов застыли на цифре пять.

«Интересно, утра или вечера?» – равнодушно подумал Олег и в ту же минуту испытал совершенно необъяснимое ощущение. Комната, в которой он находился, словно растворилась, стены исчезли, исчезла и заведующая. Олег находился совсем в другом месте и времени. Он стоял возле выщербленной кирпичной стены. Ночь кончалась, небо начинало чуть светлеть, шел мелкий дождик. Стена, у которой он стоял, была сильно освещена, по-видимому, прожектором. Олег отчетливо видел все ее щели и выбоины, напоминавшие следы от пуль.

– …Товсь! – услышал он слова команды. – Пли!

Что-то со страшной силой ударило под левую лопатку, и все исчезло.

Олег пришел в себя и обалдело уставился на заведующую. От удивления он открыл рот. «Что это было, – лихорадочно соображал он, – что это было?!» В руке он продолжал судорожно сжимать часы Карауловского.

Заведующая смотрела на него, удивленная мгновенной переменой выражения лица, но молчала.

Внезапно Олег понял, что место, где он только что мысленно побывал, – Монастырь.

– Его что же, расстреляли? – шепотом произнес он, указывая на часы.

Заведующая кивнула.

– В Монастыре?

Снова утвердительный кивок.

– Я только что… – начал Олег и не докончил.

Что он скажет, что побывал на месте казни и пережил смерть?

– Ну-ну? – подбодрила заведующая.

– Что-то голова закружилась, – не глядя на нее, заявил Олег.

– Может, воды? – участливо спросила заведующая.

– Уже все прошло, спасибо. Так, значит, Карауловский и погиб в Тихореченске?

– Да, – буднично сказала заведующая, – в тридцать седьмом году его арестовали и расстреляли именно у той стены, у которой он в восемнадцатом расстреливал других. В охране тюрьмы (а Монастырь до войны был именно тюрьмой) служил человек, который знал Карауловского еще с гражданской, он и передал его личные вещи жене.

– Вот оно что, – протянул Олег. – Значит, эти часы были при нем в тот момент, когда его расстреливали?

– Скорее всего да, – подтвердила заведующая.

– Ну что ж, – поднимаясь, сказал Олег.

– Заходите почаще, – приветливо произнесла заведующая, – очень приятно было с вами общаться. Здесь редко кто интересуется историей, а ведь в ней столько поучительного.

Олег шел домой, ничего не видя перед собой. Перед глазами стояла выщербленная кирпичная стена, он и сейчас помнил все ее трещины. Капли дождя, струившиеся по лицу, отрывистые слова команды – все это настолько запечатлелось в памяти, точно произошло с ним самим совсем недавно. Но главное не это. Главное, что он не просто смотрел на все происходящее как бы со стороны, а ощутил себя именно тем человеком. Тем, кого расстреливали. То же тупое отчаяние пережил он в ту минуту, ту же надежду, которая теплилась до последнего мига, до страшного удара в спину.

Пытаясь успокоиться, Олег пошел медленнее.

«Попытаемся разобраться в произошедшем. А может, это просто богатое воображение? Обстановка музея, эти старые пулеметы и ружья, потом разговор с заведующей да еще фотография Карауловского, его личные вещи… Может быть, все вместе и послужило толчком к мгновенной галлюцинации? Такие случаи неоднократно описаны, и ничего таинственного в них нет. И все же… Заведующая вначале не рассказала, что его расстреляли именно в Монастыре, она просто сообщила, что он умер в Тихореченске, не упоминая обстоятельств смерти. Но ведь ясно и без ее сообщения, что он скорее всего погиб. Год смерти об этом говорит. Что послужило толчком к видению? В какой момент оно, собственно, началось? – Олег даже приостановился от внезапной догадки. – А не с того ли момента, когда я взял в руки часы Карауловского? Именно! Я стал разглядывать часы, и эту самую минуту перевоплотился в их обладателя. А заведующая потом сообщила, что часы находились при Карауловском в минуту смерти… Точно! Но тогда стоит только снова взять часы в руки, и если дар существует, то все должно повториться.

Но должно ли? Несложно проверить, и лучше прямо сейчас. А что я скажу заведующей? – Олег задумался. – Лучше всего сказать правду, то есть не всю, конечно. Необязательно рассказывать о прорицателе и о передаче дара. Просто опишу свое видение и попрошу еще раз подержать в руках вещи Карауловского. Заведующая мне понравилась, к тому же она верующая и не постеснялась признаться в этом. Значит, должна понять. А ведь я даже с ней не познакомился». – Олег почти бегом зашагал назад в музей.