Инферняня - Лилия Роджер

– Конечно. А куда?

Томас уже заворачивал за угол, когда я догнала его – он обернулся, отчего мы едва не стукнулись носами, и ответил:

– К Зевсу.

– Это его Гермес боится?

– Да.

– Но зачем нам к Зевсу?

– Как ты думаешь, от кого он узнал о том, что Селия украла амброзию?

– Думаешь, от Петера?! – вскрикнула я так громко, что какой-то парень в круглых очках шарахнулся от нас и, вписавшись в стену, растерял все свои тетрадки.

Томас приглашающе распахнул тяжелую высокую дверь, мы вышли в холл.

– Но Петер не говорит толком! – уже тише сказала я.

– Думаю, у Зевса на кухне амброзии полно – и детской в том числе.

– Значит, Петер, может быть, уже взрослый? – поразилась я.

– Его украли вчера утром. Амброзию дают вместо еды?

– Ага.

– Но чем старше ребенок, тем больше может съесть амброзии. Так что… В школу его отправлять можно наверняка.

– В школу никого отправлять нельзя.

– Негативный личный опыт?

Мне вспомнились плевки жеваной бумагой в голову в младших классах и унизительные лапания в старших. Неужели большую часть учеников составляют дети бандитов?

– Бр-р, – только и произнесла я.

– Понятно, – кивнул Томас. – Я бросил школу в последнем классе. Надоело возвращаться битым каждый день. Потом сам готовился к выпускным экзаменам.

– И сдал?

– С высшими баллами, – горделиво сказал он.

Влившись в толпу выходивших студентов, мы вышли на улицу и направились к припаркованному на месте желтой машинки лимузину.

Томас оглянулся вокруг:

– Интересно, куда подевались эти двое?

Он раскрыл сотовый, снова закрыл с досадой.

– У тебя нет их номеров? – догадалась я.

– Нет. Наверное, Швайгер потащил Вивиан завтракать в кафе, – Томас указал на кафе в соседнем здании и уселся на водительское сиденье. – Поехали.

Я влезла в салон.

– Пристегнись, – велел Томас.

Я нашла ремень, прятавшийся в глубине велюрового диванчика, но едва защелкнула его, как на крышу прямо над моей головой что-то сверзлось – наверное, метеорит. И крыша прогнулась, прям до моей макушки!!!

Вместо того, чтобы спокойно отстегнуться, я сначала рванулась вперед, как испуганная лошадь, потом осознала, что ремня не порвать… А по крыше что-то с грохотом каталось туда-сюда, потом будто исчезло, но через секунду снова упало, создав вторую вмятину… К этому моменту я каким-то образом умудрилась выползти из-под ремня вниз и на карачках направилась к выходу. Не думайте, что все это время я молчала как рыба! Томас сказал, что ему сначала показалось, что включилась сигнализация, потом, когда в визге он разобрал некоторые слова – не могу их здесь привести, вы и сами догадались, какие примерно, – он понял, что это всего лишь я.

Мне показалось, я полчаса дергала ручку дверцы, прежде чем она открылась и я наконец кубарем вывалилась на асфальт.

Но и тут мне не было спасенья! Не успела я подняться, как меня сбили с ног… А потом наконец-то появился Томас, схватил меня за руки и оттащил в сторону. От двоих дерущихся человек.

Швайгер сцепился с Гермесом, и они катались по тротуару, молотя друг друга.

Томас на них и не смотрел, он с сожалением разглядывал крышу автомобиля, похожую на поверхность луны. (Да не изучала я астрономию. Зачем, когда есть телевизор?)

– Садись впереди, – перекрикивая шум драки, сказал он.

Возле парковки уже собирался народ, от входа в библиотеку затрещал свисток, с другой стороны улицы ему ответил еще один, и я увидела, что от здания с куполом, на которое недавно указывал Томас (пантеона, да), к нам спешит полицейский.

– Быстрее! – сказал Томас, кивая на переднее сиденье.

– Мы их оставим?

– Да, – сказал он, как обычно, коротко. – Да садись же!

– А мы? – раздался позади крик Вивиан, когда я открыла дверцу.

Я села, и кто-то ввалился в салон. Мы не успели тронуться – у бампера возник полицейский и строго заверещал.

Томас улыбнулся и покивал ему. Приоткрыл дверцу, будто собираясь выходить, а сам быстро взглянул влево и вправо – машин на дороге не было. Томас нажал какой-то рычаг – и машина подпрыгнула! Как кузнечик! Но с полуразворотом вбок! Мы перемахнули над соседними авто на парковке и плюхнулись прямо на дорогу. (Могли бы в этой машине кресла помягче сделать, раз уж пружины под колеса затолкали!)

Томас протянул руку и застегнул поверх меня ремень. Крикнул назад:

– Пристегнитесь!

Дальше все понеслось быстрыми картинками (правда, по стенам мы больше не ездили), и только где-то за городом мы остановились. Было так тихо и мирно. Какой-то лес, какие-то поля. Зелень, солнце.

– Мы пока что больше не поедем? – спросила я Томаса.

– Да куда на ней уедешь? Не видишь, что с машиной? – удрученно сказал Томас. И обратился к тем, кто был в салоне:

– С вас бы за ремонт взять!

А кто там, кстати? Прямо под вмятиной, пристегнутая и взъерошенная, сидела Вивиан. На полу в обнимку лежали Гермес и Швайгер.

Вивиан отстегнула ремень безопасности и сказала устало:

– Кажется, они оба приложились головой о потолок, когда ты прыгнул возле университета, – и она тихонько ткнула в них носком туфли: – Эй.

Боже, неужели кто-то из них убился?! И я даже знаю, кто. Потому что другой этого не может по своей натуре.

Но застонал Швайгер, открыл один глаз – второй опух и полиловел – и оттолкнул от себя Гермеса. Томас уже вышел из машины и полез в салон – помогать бедолагам.

Я вышла тоже, ноги меня едва держали. А коленки, боже мой! – содраны до крови и в пыли. О колготках я вообще молчу.

Томас помог выйти из автомобиля Вивиан, Швайгеру, потом – с другой стороны машины – и Гермес показался: он был помят, усы метелками торчали не в те стороны, куда раньше, а левый рукав пиджака был почти полностью оторван. Он покивал Томасу, мол, я в порядке, и, обойдя машину, уселся на траву у обочины рядом со Швайгером, который вздрогнул и отстранился.

– Мир, – выдохнул Гермес.

Швайгер только вздохнул. Обернулся ко мне – я стояла, опершись о крышу лимузина:

– А вы голодные?

Я так удивилась этому неожиданному вопросу, что кивнула, хотя на самом деле не чувствовала ничего, кроме огромной усталости.

Швайгер полез в карман и достал оттуда бумажный кулек:

– Я вам круассанов купил. Одни с сыром, другие с джемом.