Концы узла - Валерий Александрович Пушной

Машина ехала мягко. Хичков шумно дышал, смотрел, не моргая, в боковое стекло. Мысли съедали его. Чуть отвислая нижняя губа, когда он злился, отвисала еще больше, но он не замечал этого. Так глупо упустить Стрелка. Так глупо вляпаться в непонятную историю непонятно с кем. Безусловно, Стрелок теперь в их руках. Что это, случайность, или охота на Стрелка? Тогда чья охота? Этот вопрос вонзился в мозг, будто нож под лопатку. Уставившись в приборную панель автомобиля, Вадим не видел ее, та была просто черным пятном перед глазами. И это черное пятно расплывалось вширь, начинало тревожить, как будто проникать внутрь него. Он оторвал глаза от панели, повернул лицо к водителю, решительно скомандовал:

— Назад!

Прижав тормоз, водитель круто через белую сплошную линию пошел на разворот. Не доезжая до дома сестры Стрелка, Вадим остановил автомобиль.

— Высаживаемся десантом, — распорядился. — Врассыпную к дому! Наблюдаем за подъездом. Рано или поздно они выйдут. Уверен, что поведут с собой Стрелка. Нужен его труп! Задача ясна? Рассредоточиться по одному! Чтобы никакая собака вас не обнюхала! Смотреть и ждать! Пошли!

Быстро все заняли позиции. Видели, как приехала полиция и «Скорая помощь», как затем увезла раненую женщину. У подъезда собралась толпа жильцов. Полицейские опрашивали их. Некоторые жители говорили спокойно, некоторые размахивали руками, что-то показывая этим. Потом полицейская машина уехала, и толпа медленно рассосалась.

49

Прибывшим на вызов оперативникам, Исай ничего не сказал о сморчке, так Стрелка назвал охранник. Решил сначала сам разобраться с ним. Передать полиции, если потребуется, всегда успеется. Поприсутствовал при вскрытии полицейскими квартиры на втором этаже, видел раненную хозяйку, которую соседи называли Веркой, видел, как ее увезла «Скорая». Он не был знаком с нею, встречал иногда в подъезде, здоровался. И не более того. Сморчок говорит, что она его двоюродная сестра. Может и так. Только Исай никогда его не видел. Потом, закончив свои дела, оперативники уехали. Исай вернулся в свою квартиру. В трусах и майке, Стрелок по-прежнему сидел в углу, подтянув к себе колени. Вялый, неказистый. По внешнему виду никогда не скажешь, что такой человек на что-то способен. Однако, закравшаяся в голову к Исаю мысль, точила мозг, как червь, не оставляла ни на минуту. Он сел на стул, молчком долго смотрел на задержанного. Стрелок пригибался головой к коленям, пытался прятаться от его взгляда. Наконец, сердито, без улыбки Исай выговорил:

— Рассказывай все, как на духу! Верка из-за тебя пострадала?

Голова Стрелка замоталась из стороны в сторону. Но эти мотания головой показались Исаю не очень убедительными.

Было очевидно, что сморчок пытался скрыть правду. Исай надавил сильнее:

— Тебя хотели пришить? За что? Отвечай! Ну?

И вдруг неожиданно для Исая у Стрелка прорезался возмущенный голос:

— Не запряг!

— Ого! — усмехнулся Исай и оглянулся на охранников, стоявших за спиной. — А он не так прост, как прикидывается, — сказал им, а потом твердо проговорил Стрелку. — Если они начнут запрягать, тебе тошно станет! Итак, я жду ответ! За что тебя хотели отправить к праотцам?

По-прежнему не зная, с кем имеет дело, чувствуя себя полностью в руках этого парня, Стрелок начал паниковать. Ему совсем не хотелось, чтобы к его виску приставили ствол эти люди. Какая разница, чья пуля разнесет мозг. Хичкова или этого парня. Смерть всегда имеет одну окраску. Поэтому глупо сейчас лезть на рожон. Тут хотя бы какая-то есть надежда. Само собой придется раскрыться. Конечно, ничего хорошего для него в этом нет. Если не брать во внимание жизнь, не считать ее хорошим приобретением. Однако ради нее можно пожертвовать чем угодно. А что делать, когда прижат к стенке? Этот парень, видать, серьезный человек, сразу раскусил, сразу стал бить в яблочко. С такими людьми крутить динамо не стоит. И Стрелок решился:

— Я скажу, только без свидетелей, — посмотрел на охранников.

— Хорошо, — согласился Исай, — если это что-то серьезное.

— Серьезнее не бывает, — сказал Стрелок.

— Выйдите, — распорядился Исай охранникам.

Один за другим, охранники вышли на площадку.

— Ну, слушаю тебя, — сказал Исай, когда двери за охранниками захлопнулись.

Прежде чем начать, Стрелок вытянул тощую шею и сделал глубокий вдох, точно этим вдохом подгонял свою мысль. Вытянул перед собой тонкие кривые ноги. Напряженно дрогнул губами:

— Ты прав. Они приходили по мою душу! — произнес на одной ноте и сделал передышку, как будто эта фраза отобрала у него всю энергию. Вероятно, это было именно так. Начать всегда трудно. Трудно подобрать первые слова, трудно их произнести. Но когда они произнесены, последующие фразы катятся легко, словно по накатанной дорожке. — Сестра, дуреха, полезла меня защищать. Вот и нарвалась. Не надо было ей соваться! Хотя без ее вмешательства мне уже, возможно, была бы крышка. Дырка в голове. Но мерзость в том, что я сам подставился. Не следовало у сестры уходить в лежку. Ведь чувствовал, что могут вычислить. Так и случилось. Надо было найти другое берлогу. Поспешил. Не мои дни сейчас, не мои.

— Как я догадываюсь, — перебил его Исай, выпрямил спину, плотно прижал ее к спинке стула. — Подставился ты раньше, иначе они не искали бы тебя у сестры. Так что же произошло раньше?

— Очень просто, — глаза Стрелка забегали, и в них было такое же беспокойство, как прежде. Ведь он не знал, как этот парень отнесется к его информации. Напряжение натянуло его жилы, как натягиваются струны гитары с помощью колков. — Он посчитал, что я плохо выполнил его заказ.

— Он это кто? — спросил Исай.

Из горла Стрелка вырвались хрипящие звуки, он силился, но ему трудно было преодолеть внутреннее сопротивление, которое внезапно обожгло грудь и не давало ни языку, ни голосовым связкам преобразовать эти звуки в слова. Страх надавил на недавнюю решимость и подмял ее собой. Стрелок судорожно глотал слюну, но та застревала в горле и не шла дальше. Ему сделалось так погано, что из головы вылетело все, что он намеревался сказать Исаю. Видя, как страшно парню произнести имя того, чей заказ он выполнял, начальник охраны повысил голос, стараясь встряхнуть парня, чтобы тот переступил через страх. Подумал при этом, что нежданно-негаданно угодил в чужую игру. Знал, в любой чужой игре всегда можно найти для себя плюсы, но и минусы тоже могли быть. И подчас они способны были перевесить все плюсы. Между тем, останавливаться на полпути он не привык. Повторил вопрос:

— Его имя!?

Преодолевая хрип, Стрелок выдавил:

— Вадим Хичков, — перевел дыхание. — Он заказал мне убрать