Дневник на итальянском - Элиза Харрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я все таки встретила его. Мы стояли в паре метрах друг от друга, а казалось, что сделай каждый из нас шаг навстречу, окажемся в бездне, из которой уже не выбраться. Мы были не только на разных концах клуба, мы были слишком далеки друг от друга. Я почувствовала желание коснуться его легкой щетины, вновь ощутить тот утренний поцелуй, который вскружил мне голову, прижаться к широкой груди и закрыть глаза, сходя с ума от его парфюма. Мне казалось, я стала одержимой. Что-то слишком быстро влияло на мое сознание и отношение к сводному. Я слишком быстро позволила ему проникнуть через мой выстроенный барьер.
Вся жизнь во мне остановилась, стоило ему так пронзительно посмотреть на меня. Я не ожидала встречи с Джеймсом этим вечером, в ночном клубе…в компании его девушки. Внимание парня полностью было приковано ко мне, и я не могла разобрать, что написано на его лице. Смесь презрения и ненависти, отвращения и неприятной встречи или…другого варианта быть не могло. Он четко дал понять, что до меня ему дела нет, а утренние происшествие — его игра. Джеймс Тёрнер привык играть людьми и их жизнями, привык диктовать свои правила и наказывать тех, кто им не подчинялся, он слишком многое позволял себе по отношению к другим, и позволил это со мной. Воспользовался, доказал, что получает всё, чего захочет, поселил чертову надежду, а потом вновь напомнил о своей сущности.
Во мне всё замерло, стоило ему сильнее прижать к себе брюнетку, и оборвалось, когда их губы жадно слились в поцелуе. Я стояла, как вкопанная, посреди чертового клуба, где было куча парней, прожигающих меня взглядом и применявших попытки познакомиться, но, как дура, жадно и безотрывно наблюдала, как он целовал другую. Точно так же, как недавно меня. Овладел, использовал, а на утро скажет, что ничего между ними не было. Ничего, кроме того, что у него происходит с каждой, которая попадет в поле его зрения.
Мне хотелось расплакаться от разочарования в собственных пустых надеждах, развернуться и убежать, закрыться в своей комнате от всех, и просто лёжа позволять слезам омывать лицо. Но другая моя часть демонически требовала расплаты. Твердила, что не на помойки себя нашла, и может добиться кого угодно, стоит только ей захотеть.
В голове пронеслись отголоски утреннего поцелуя, сцены на кухне, его улыбка и ямочки на щеках…Взгляды в клубе, его напряженные челюсти и девушка рядом, позволяющая себе касаться его. Мстительный поцелуй, которым он ещё раз доказал, как легко играет людьми и их чувствами. Во мне горела злость, ненависть, вспыхнувшая с новой силой, и чувство обиды и разочарования, которого раньше я не испытывала. Я разочаровалась в собственных надеждах и зарождающих чувствах. Но была благодарна Джеймсу лишь за одно — он вовремя напомнил мне о своей сущности, и я больше не совершу одной ошибки дважды.
Глава 24
Love is Gone — Isaac Nightingale
Эрика
Мы с Эбби сидели напротив друг друга на круглых мягких диванах. Музыка пробирала каждую клетку тела, каждый нерв и волосинку. Кругом люди оживали, стоило им выйти в центр танцпола, а диджей заводил толпу ещё резвее.
Я изредка кидала взгляды на Эбигейл, которая сидела в таком же отсутствующем настроении, как и я. И только когда ладони стали белеть от силы, с которой я впивалась в них, как в голове всплыли мимолетные картинки, где Эбби так же отсутствующе сверлила взглядом кузена, который вышел из вип-комнаты, поправляя измятую рубашку и разлохмаченные волосы. Что происходило между этими двумя?
Я пыталась отвлечь свои мысли, больше не искать в толпе его силуэта, и не пытаться вновь взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я окончательно сняла розовые очки в тот вечер.
— Как ты относишься к текиле? — вырвала меня из мыслей Эбигейл, ослепительно улыбаясь, и переклоняясь через столик ко мне.
— Я…не знаю.
— Не стыдись того, что в вои семнадцать ещё не перепробовала все спирты мира. Я тоже никогда не пробовала такие терпкие напитки. Но все случается впервые, правда?
Не знаю, что на меня нашло и откуда во мне появилась такая уверенность, что не думая, я слишком дерзко подозвала официанта, заказав текилу, произношение которой пришлось дважды уточнять у парня.
Я пыталась вести себя общительно и непринужденно, весело болтала и разглядывала танцующих по сторонам, но почему-то не чувствовала необходимости притворяться перед Эбигейл. Казалось, вся её сущность твердила о том, что девушке можно доверять. И рядом с ней не было необходимости казаться лучше, чем я была на самом деле.
Впервые в жизни, я почувствовала, как под кожей стало разливаться тепло от крепкого напитка, голова легко кружиться, размывая картинку перед глазами, а мышцы расслабляться, становясь тяжелыми. Мы с Эбби разговаривали. Много. И уж не знаю, был ли это алкоголь, или необходимость двоих излить душу.
— Знаешь, ведь до недавнего времени я была в их компании. Была такой же надменной стервой, как Ася, голова была забита дорогими шмотками, а взгляд падал только на обеспеченных мальчиков. — с какой-то неприязнью рассказывала Эбби. Ей была неприятна эта тема, и я видела, как тяжело давалось ей каждое слово, вынутое из прошлого. — Только на самом деле я была другой. Мне было некомфортно жить в образе, который я на себя надела. Отвратительно было казаться той, кем я не являлась и вечно притворяться. Ждать одобрения от окружающих, считать, что останься я одна, буду отвергнута обществом. Но ни черта подобного, Эрика! Поверь, стоило мне набраться смелости и взять себя в руки, как весь дискомфорт исчез. Мне не составляло проблемы тусоваться в спортивном зале с парнями, вместо того, чтобы обналичивать карту родителей в дорогих бутиках. Я не паниковала, когда проходила мимо компании бывших друзей, среди которых стала изгоем. Совершенно не парилась о том, что придется стоять за себя самостоятельно, а не прикрываться за престижем компании, в которой гуляешь и громкой фамилией родителей. Перестала принимать пагубное влияние и научилась самостоятельно принимать за себя решения.
Девушка отпила разноцветный коктейль из бокала и широко улыбнулась:
— И знаешь, Эрика, нет ничего лучше, чем когда ты кайфуешь от возможности быть самой собой. Такой, какой ты есть, со всеми вредными привычками и дурацким чувством юмора. Отвратительно
