Игрушка Тирана - Эрика Адамс

Потому что мне не нравится жалкое подобие Рэмиана Гая, которое я замечаю на месте себя.

И мне даже не придётся долго искать шлюху, чтобы попытаться отвлечься. Всего уровнем ниже моего находится Надина. Сука считает себя провинившейся, значит, будет стараться втрое усерднее.

Поздним вечером Надина появляется по первому зову и занимает привычное место у ног. Серпентка не теряет времени зря…

Уже через минуту моя рубашка оказывается расстёгнутой. Надина сидит на полу у моих ног держа свои руки на моих коленях и вылизывает тело языком.

Раздвоенный кончик лижет соски, покусывая мускулы груди. Надина обводит языком контуры пресса и причмокивает губами.

Я жду, когда меня прошибёт возбуждением, или хотя бы слабо заденет его отголоском. Но не чувствую ничего. Надина, шикарнейшая из шалав, вот-вот доберётся до пряжки ремня и приникнет жадной пастью к члену. И ничего…

Абсолютно. Меня будто выключило напрочь. Или я превратился в гребаного импотента. Движения Надины не вызывают во мне ничего. И я лишь терпеливо их сношу, надеясь, что всё-таки меня заставит возбудиться хоть что-то из происходящего.

Внезапно изнутри меня начинает колоть безотчётным страхом. Страхом, который мне не принадлежит. Я настораживаюсь. Надина, не замечая напряжённости, продолжает скользить раздвоенным языком по прессу, спускаясь к паху. Она постанывает, оттопыривает круглую задницу так, чтобы мне было видно всё.

Каждый изгиб её тела со змеиной грацией и вкрадчивостью. Приторный тошнотворный аромат её духов липнет к моей коже.

Но своё дело Надина знает, в постели ей нет равных. Она заткнёт за пояс самую умелую шлюху. А так сосать и лизать член, как она, не умеет никто. Можно даже не делать ни хрена. Надина трахнет меня и себя. Сама. Но тонкая струна внутри уже натянулась и звенит, не давая расслабиться. Тревога и страх заставляют эту струну дрожать и надрывно звенеть. Это не мои чувства. Чьи?

Нетрудно догадаться, блядь. Кейтлин Роу Маленькая дагоррианка. Хамелеончик.

Что-то не так с ней. С некоторых пор я чувствую отголосок её эмоций и мыслей даже на расстоянии. А если захочу, смогу нырнуть очень глубоко, погрузиться в её головку с невозможно светлыми волосами. Я приоткрываю заслон и позволяю своему сознанию устремиться к ней. Иду по зову пульсирующей, отчаянно бьющейся тревоги и пробую её на вкус. Вглядываюсь и погружаюсь в её сознание.

Очень осторожно, чтобы она не почувствовала моего присутствия.

Я смотрю глазами Кейтлин на то, что тревожит её в такой поздний час. Что, блядь, может быть не так, если она в отведённой ей комнате? Кейтлин колотит от ужаса. Я позволяю заполнить себя её мыслям и едва не дёргаюсь на месте от первобытного и беспричинного страха.

Я знаю, что увиденное мной — нереально. Всё, что проносится в моём и её сознании, нереально. Она спит в кровати. И всё это ей только снится, чудится в кошмарном сне.

Перевернись на другой бок, хамелеончик, и спи спокойно. Но кошмар вгрызся глубоко в голову Кейт и безжалостно кромсает, рвёт на части её, бессильно бьющуюся на одном месте.

Рот Кейтлин разинут в беспомощном и немом крике. Потому что девчонку в её кошмаре засыпает землёй. Всё тело уже погребено под толщей, но комья земли продолжают сыпаться сверху, частицы земли вбиваются в ноздри и мешает дышать. Она жадно глотает воздух ртом, но вместо кислорода наполняет себя лишь комьями влажной, липкой земли…

Меня прошибает насквозь и пришпиливает к месту Мне, постороннему в её кошмаре, жутко. А ей… Каково приходится ей?.. Незаметно для себя я вскочил, отпихнув Надину.

— Рэмиан, что случилось?

Желтые глаза серпентки с вертикальными зрачками непонимающе уставились на меня.

Я быстрым шагом пересекаю комнату. Я ещё сам не понимаю, что случилось. Но уже выхожу в коридор и спешу к лифту, долбя кулаком по кнопке. Лифт ползёт очень медленно до этажа, где находятся комнаты Кейтлин. Ловлю себя на мысли, что надо бы переселить девчонку поближе к себе. Пальцы сами набирают код доступа на панели возле дверей в её комнаты.

Призрачным голубоватым светятся крошечные бра по углам. Их тусклому свету не под силу разогнать абсолютную темноту, почти такую же плотную, как в кошмаре Кейт. Кейтлин мечется на кровати, прикусив губу. Я присаживаюсь на край. Меня уже топит в её кошмаре с головой. Нет, не топит, а присыпает. Кошмар настолько детален, что кажется, будто частички земли скрипят на зубах.

Я сжимаю руку Кейтлин и погружаюсь в её сознание. Теперь иначе. Получится ли?

Осторожно добавляю посторонние элементы в её кошмар. Шорохи. Звуки шагов.

Давление земли становится всё меньше и меньше. Я посторонним чужаком разгребаю земляные завалы в её кошмаре, нащупываю узкую ладошку и тяну на себя, вытаскивая из гибельных объятий ужаса. Кейтлин цепляется за моё сознание как утопающий за соломинку. Вцепилась зубами и руками так, что не отодрать.

Я вытаскиваю её, изменяя реальность сна понемногу Чуть больше света и изменённая поверхность. Отпускаю и разрешаю себе подглядеть глазами Кейт на происходящее. Дальше — её дело. Её фантазий и сна. Я лишь сижу посторонним в углу и впитываю. Кейт во сне всё ещё держится за чью-то ладонь. Мужское лицо оказывается очень близко от её лица. Кто? Расплывчато, черт лица не разобрать.

Этот кто-то из её сна гладит лицо и плечи, прикасается губами к тонкой бледной коже.

Это её сон, куда я всего лишь заглянул. Я отдаю себе отчёт в происходящем. Я разграничиваю реальность и марево сна. Но как будто со стороны наблюдаю за собой, внезапно склонившимся над лицом Кейтлин. Падаю вниз будто с обрыва в эти распахнутые объятия тонких рук. Они тонкие, как сухие ветки дерева, схлестывающиеся за моей шеей. Впивается в шею коготками.

Это я или не я?..

Не понимаю, не чувствую границ, теряю связь с долбаной реальностью и прижимаюсь к тёмным, налитым кровью губам. Распахивающимися перед моими.

Биение сердца рваное, частое, отчаянное… пульсирует на кончике языка. Жаркие, влажные губы охотно отвечают на поцелуй, скользят по моему лицу и возвращаются к губам, чтобы подразнить, завлечь, околдовать.

В Кейтлин нет ничего сексуального, но то, что вытворяет у меня во рту её влажный язык, похлеще жаркой прелюдии к самому отвязному сексу. Жадно, остро, возбуждающе. Нет, это не я.

Другой «я» накрывает её тело своим, упираясь эрекцией в низ живота. Руки сами стискивают маленькую сладкую грудь с острыми, как пики гор, сосками. Вкусно, блядь. Наверное, я сошёл с ума, потому с меня, настоящего, только что слезла змееподобная Надина. Но несколько минут назад у меня член даже не напрягался от вызывающей сексуальности змееподобной Надины. А сейчас меня пропирает так, члену становится тесно и больно в штанах. И хочется погрузиться им в ещё более тесное, узкое, влажное лоно девчонки, распростёртой подо мной.