Веслом по фьорду! - Андрей Белянин

Надо отвечать.

Один?

Сам?!

Значит, всё — смерть?

Непохоже, он сам не приходит. А прекрасных валькирий что-то не видно…

Значит, пока ещё жив?

Говорить трудно. Викинг потерял ощущение рта, зубов, языка и губ. Ощущение рук, ног и всего остального потерялось тоже.

«Гуннар! Знаю, тебе трудно говорить, но достаточно просто думать, чтобы я услышал. Это Один. Да-да, тот самый!»

«Что со мной?» — подумал крашеный Гуннар.

«Тобой управляет таинственная сила, сынок. Сейчас ты шагаешь в туннеле между двумя высокими вулканами, которые овладели твоим телом и разумом».

«Это боги острова?»

«Нет, боги острова здесь, рядом. Мелочные таможенные надоеды, а не боги. Просто стыд, позор профессии! Страшные, прям как их из камня вырезают, так и выглядят. Тьфу! Да если б я сюда не приехал, они бы и знать не знали, что их народ на грани гибели».

«Тогда кто?»

«Я проверил, боги и великаны здесь ни при чём».

«Тогда что?»

«Не мой канал, сынок[72]. Всё, что могу сделать, — разбудить тебя. Чем ближе к Лунгме и Джаме, тем сложнее это сделать, так что давай-ка просыпайся».

«А Стилета и Чаку сможешь?»

«Облом, они иноверцы!»

Гуннар почувствовал, что ноги его идут. Ощутил собственное дыхание. Сумел открыть глаза.

«Удачи, викинг! — Голос Одина растворялся в шуме многочисленных шагов. — А умрёшь если, при встрече в Вальгалле расскажешь, что там к чему… Мне тоже интересно».

Дорога резко пошла вниз, и все пошли вниз.

Пламен вновь ощутил себя героем — поправил сплетение ремней на теле, улыбнулся приятной тяжести двух мечей на спине, но идти с закрытыми глазами фьорд его знает где, будучи в здравом уме, оказалось просто невозможно! Он присмотрелся и увидел впереди себя курчавый затылок Шакарры. Кто-то сзади мычал простенький мотивчик, получая удовольствие от процесса. Так, что ещё?

Воздух посвежел, освещение хоть тусклое, но кое-что проглядывается.

Значит, это пещера.

По стенам струятся ручейки, сверху шипы сталактитов, был он уже в такой разок.

Лучше не вспоминать.

Стилет тоже здесь. Значит, все на месте.

Отлично, осталось придумать, как привести друзей в чувство.

Кто-то высокий обогнал их. Жаль, не успел разглядеть, но, похоже, это он пел, а все прочие как молчали, так и молчат. Плам обернулся и поразился, сколько спящего народу топало сзади.

Ладно, примерно понятно, что ничего не понятно. Викинг осторожно поднял руки и обеими ладонями резко хлопнул Чаку по ушам!

Ноги зулуса подкосились, и северянин еле успел подхватить просыпающегося негра.

— Молчи! — предупредил он, грозно сверкая глазами.

Сын небесного народа внял и врубился довольно быстро. Оставалось таким же образом подключить Стилета.

— Не стоит, дам сдачи, — шепнул вдруг лейтенант, когда рыжеволосый гигант подошёл поближе, встал на цыпочки и приготовился к хлопку. — Я с самого начала притворялся. Как вам здесь нравится?

— Могу одно сказать: боги здесь ни при чём, — уверенно поделился Пламен. — Тот, что нас обогнал, кто он, как вы думаете?

— Трудно сказать, он плохо пахнет, это пока всё, что я знаю.

— Чувствуете? Потеплело, — перебил их Шакарра. Температура действительно поднялась градусов на пять. — Как вы смотрите на то, чтобы сбежать отсюда?

— Мы должны разгадать тайну, — настоял чёрный прыщ.

— Зачем лезть в чужие тайны?! Бежим!

— Стоять, танцор, — тихо буркнул рыжий Плам. — Дорога одна — к победе!

— Я покажу вам другую, к мирной жизни и бананам! Нет? Ладно, иду со всеми…

Пещера стала сужаться, с каждым ярдом превращаясь из просторного туннеля в довольно узкий коридор. Посланцы Витторио дель Сико вынуждены были заткнуться, потому что из полумрака снова возник высокий разум. Группа остановилась — путь преградила белая стена.

— Епона-мать! — крикнул высокий прямо в стену.

— Наверное, пещерой ошибся, — предположил зулус.

— Епона-мать![73]

— Или лбом ударился, — кивнул северянин.

— Епона-мать!

— Вряд ли. Скорее это похоже на тайное слово, — возразил лейтенант.

— Знаете что, пока он сюда не смотрит, предлагаю затеряться в толпе, а то идём первые, нам же первым и достанется, — разумно предложил Плам.

— Ты прав, — кивнул Стилет, — давайте осадим назад.

И они переместились из первого ряда в шестой.

Когда «мать» упомянули в третий раз, белая стена чудно раздвоилась и исчезла. В вулканический коридор хлынул голубой свет и какой-то другой, прохладный воздух с запахом специй.

— Явился, — хмуро изрекли из голубого пространства. — Где тебя носило, И-Тить?

— Мам, мам, я потерялся, мам, честное слово, потерялся! — торопливо заговорил высокий.

— Ага… — Голос из странного места звучал по-прежнему сухо и недоверчиво. — В пятой галактике он не потерялся, в третьем звёздном кольце не потерялся, а на какой-то, прости меня солнечный ветер, вшивой Земле мы шляемся реактор знает с кем и корректор знает в чём!

— Мам, ну прости, — виновато шмыгнув носом, попросил высокий.

— Кремень-мама, — шёпотом заметил Шакарра, — прямо как моя. Уважаю.

— Тихо ты, — заткнул его Плам. — Слушать мешаешь…

Люди стояли как столбы, будто зрители на безумном торжестве — ничего не видели и ничего не слышали. Голубой свет бликовал во влажных закруглённых стенах.