Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински - Валентина Гордова

— Еся, — позвал ожесточённо и очень серьёзно, — ведьмочка моя… мне очень важно знать, что сказал тебе этот… эльф. Каждое слово, Еся, сможешь вспомнить?

Мне очень хотелось спросить, для чего ему каждое сказанное Норланом слово, но в голове далёким раскатом грома звучало «у нас не больше пяти минут», и вид у Риагана был такой встревоженный, что я решила спросить обо всём попозже.

Вздохнула поглубже и прошептала:

— Наклонись, пожалуйста…

И вот Риаган, в отличие от Эрхейна, про ведьминский способ передачи информации точно знал, и, ни о чём не спрашивая, наклонился близко-близко, так, что практически касался моих губ.

И вот тут возникло затруднение.

От его близости, от ощущения осторожного прикосновения ладоней к нежной коже лица, от тёплого дыхания, щекочущего мои губы, мне в одно мгновение стало крайне неловко, и в теле отчего-то острая чувствительность проснулась, и чёрные мошки перед глазами зароились, и сердце забилось быстро-быстро, и дыхания не хватало, и одновременно хотелось отодвинуться и прижаться, и…

— Еся, — шепотом поторопил маг, не переходя границу дозволенного.

С громом трещащим потрясением осознала, что лично мне очень хочется перейти границу дозволенного. Это же так просто, всего одно маленькое движение вперёд, и наши губы коснутся…

Резко шумно втянув в лёгкие воздух, медленно-медленно выдохнула уже энергию, передавая Риагану все наши с Норланом встречи. Самую первую в лесу, вторую тем же вечером в столовом шатре, третью сегодня.

Поспешила, думая не об эльфе, а о том, какой неоднозначной была наша с Риаганом близость. Какой… нервной. Потому что я нервничала, и сильно, и сердце продолжало биться быстро и неровно, а в груди всё дрожало, и…

Медленно, так медленно, словно сдерживался с большим трудом, Риаган выпрямился, увеличивая расстояние между нами. И я, приоткрыв подрагивающие веки, взглянула на некроманта и поразилась бледности его лица.

В красивых глазах ярости и ненависти было пополам с жалостью… странно. Приглядевшись повнимательнее, поняла, что жалость направлена на меня. А вместе с ней вина и сожаление.

И только после этого осознала, что передала ему всё… абсолютно всё. А Норлан, он в первую встречу домогался и голым остался, во вторую тоже домогался, меня лианами окаменевшими обездвижив, и… такое лучше вообще даже не вспоминать. А я не просто вспомнила — по глупости поспешила и Риагану показала. Со всеми словами и всеми своими ощущениями.

Стало стыдно. Очень стыдно. Настолько, что я голову опустила, не в силах некроманту в глаза смотреть и мечтая прямо сейчас провалиться под землю. Вот здесь же, где стояла.

Головой надо было думать. Зачем всё было показывать? Все ощущения передавать? Вечный Тлен, стыдно-то как…

И вдруг я оказалась в крепких, почти болезненных объятьях. Риаган притянул к себе и обнял, одной широкой ладонью прижимая мою голову щекой к своей груди, второй перехватив поперёк лопаток и тоже прижимая.

— Я его убью, — тихий злой выдох, — убью, Есь, слышишь?

Я слышала, но поверить не могла. Даже пошевелиться не могла, застыв от удивления. Потому что Риаган не обвинял, он… жалел.

А маг продолжил говорить, и всё его тело дрожало от желания сжать меня крепче — желания, которое Риаган с трудом, но подавлял, не желая причинить боли.

— Я могу, как ты, знания передать? — прямой суровый вопрос.

— Нет, — отозвалась растерянно, — ты же не ведьма… передать не можешь, но я могу взять…

Риаган замер на мгновение, а в следующую секунду решительно отстранился, но не отошёл и не отодвинулся, а снова обнял ладонями моё лицо, склонился низко-низко и выдохнул прямо в мои губы:

— Бери.

Растерявшись сильнее прежнего, я попыталась возразить, но лорд Эрхэт накрыл мои слова поцелуем, лёгким, похожим на касание в первый момент, и хотел отстраниться, но не смог.

И поцеловал уже иначе, по настоящему, нежно и чувственно, заставляя моё сердце забиться в тысячу раз быстрее и ноги ослабнуть и задрожать, и позабыть обо всём на свете, и…

Оторвавшись, Риаган практически простонал:

— Бери же, ведьмочка моя, бери…

И я сделала медленный вдох, принимая дыхание некроманта, а вместе с ним и знания, которые он так настойчиво пытался мне вручить.

Парализующее заклинание. Элементарнейшая формула, третий уровень, простое в использовании и не требующее больших энергетических вложений. Действие мгновенное, объект применения застывает без возможности пошевелиться, и стоит так две минуты, давая время убежать… Болезненное.

Но следом за ним видоизменённая формула и то же самое заклинание с тем же эффектом, только боли не вызывает.

И мысленная картинка правильного положения тела и наглядный пример того, какой эффект будет у заклинания, и ощущение восходящих потоков и вкладываемой энергии.

А следом за ним другое заклинание, сильнее и сложнее, действием в сутки — Аматэ. Того, на ком оно использовалось, будет бить энергетическим разрядом каждый раз, как он ко мне прикоснётся. С каждым новым ударом всё сильнее. И к этому заклинанию тоже шла подробная схема и демонстрация правильного применения.

Третье заклинание оказалось неожиданно кровавым, правда, требовалась всего капелька моей крови и зачитанная вслух длинная формула, выпивающая приличную часть моего резерва и… открывающая портал. Судя по формуле, которую передал Риаган, портал выведет меня прямиком к нему, где бы он ни находился.

— Всё запомнила? — тихое и с сердитым отчаянием.

Я разлепила мокрые ресницы, растроганно взглянула в его напряжённо-мрачное лицо и не смогла ответить. Горло сдавило болезненным спазмом.

Потому что я поняла куда больше, чем было сказано.

Риаган не мог остаться со мной и не мог забрать меня с собой, но и уйти просто так он тоже не смог. Вот и помог, чем умел, рассказал, что знал — как защитить себя. И я точно знаю, что у некромантов в арсенале сотни различных заклинаний, но Риаган показал всего три — простых, но действенных, выбранных не случайно, а с расчётом моего небольшого резерва. То есть он заранее это обдумал и заранее принял решение…

— Риаган, — голос дрожал, слёзы застыли в глазах, готовые вот-вот хлынуть по щекам.

— Ведьмочка моя, — судорожный вздох на грани стона.

И поцелуй — осторожный, но полный чувств, такой трепетный, такой жадный, такой отчаянно-необходимый… как воздух необходимый.

Внезапно пришло понимание, что из всех мужчин, посягающих на мои губы, лишь Риаган целовал так нежно, с моего согласия и разрешения, не пытаясь сломать и принудить, не стремясь ничего доказать. И лишь от его поцелуев мне становилось так легко и свободно.

— Ведьмочка, — мой некромант не