32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января» - Роман Пономаренко

Между тем, Ханс Кемпин развернул свой командный пункт в лесничестве Мертенсмюле. Вокруг него собирались остатки дивизии. На командном пункте были выставлены часовые, кипела работа некоторых штабных отделов, в частности разведывательного, что в условиях настигшей армию дезорганизации достаточно показательно. Кемпин собирался начать прорыв еще в течение ночи. По некоторым данным, вокруг Кемпина собралось около 400 солдат, принадлежавших к разным подразделениям 32-й дивизии СС[475]. Нервозность достигла крайней степени: когда начали взрывать оставшиеся без топлива машины, часовые доложили, что это диверсии «армии Зейдлица». Один из солдат раздобыл где-то 40 литров бензина, которые залил в бак самоходки, на которой должен был ехать Берманн. Прорыв решено было начать после полуночи. План был прост – ехать вперед, пока хватит топлива. После небольшого совещания оберштурмфюреры СС Хёрль и Берманн простились с Кемпиным, оставив ему свои домашние адреса.

Уже на рассвете 1 мая на подходе к Хенникендорфу немцев с небольшого холма обстреляли советские противотанковые орудия. Несколько ответных выстрелов из самоходок заставили их замолчать. Через несколько сот метров у Перечного ручья эсэсовцы наткнулись на противотанковое заграждение. Карл Хёрль со своей самоходной гаубицей занял позицию слева, на опушке леса, откуда открывался отличный обзор. Немцы засекли несколько советских танков и даже одну «Катюшу». Танки, скорее всего, принадлежали 63-й гвардейской танковой бригаде. Отметим, что в этом же районе действовали части 72-го гвардейского тяжелого танкового полка и отдельный самоходно-артиллерийский полк[476].

После этого под прикрытием одного «Королевского тигра» начался прорыв. Советская сторона открыла огонь, немцы отвечали огнем 88-мм орудия «Королевского тигра», 105-мм орудия гаубицы Хёрля и пулеметным огнем прибившейся к их группе бронемашины из 10-го разведывательного батальона СС дивизии СС «Фрундсберг». После того как точным попаданием была разнесена «Катюша», советские танки откатились назад, освободив путь. Так колонна войск 9-й армии миновала Добриккау и двинулась дальше, к Рибену. Советская авиация постоянно атаковала отступающих немцев, однако остановить марш не могла. Так же как и не дать немцам войти в Рибен, который был взят отчаянным штурмом. Отметим, что немцам удалось прорваться на стыке 117-й гвардейской стрелковой дивизии и 63-й гвардейской танковой бригады, после чего они вышли в район Цаухвитц – Рибен – Добриккау. Затем колонна войск 9-й армии вышла на шоссе Рибен – Шёнефельд – Беелитц. Отдельные немецкие части вышли прямо к штабу 4-й гвардейской танковой армии.

В этих условиях командующий 4-й гвардейской танковой армией генерал-полковник Д.Д. Лелюшенко бросил в угрожаемый район части 68-й отдельной гвардейской танковой бригады, 7-й мотоциклетный полк, 71-ю легкую артиллерийскую бригаду, 61-ю гвардейскую танковую бригаду 10-го гвардейского танкового корпуса, 12-ю гвардейскую механизированную бригаду 5-го гвардейского механизированного корпуса, а также некоторые находившиеся в районе Беелитца корпусные части 5-го гвардейского механизированного корпуса[477].

Эти меры быстро дали эффект: уже под Шёнефельдом немцы натолкнулись на очередное противотанковое заграждение и не менее десятка советских танков Т-34. Два боеспособных «Королевских тигра» открыли по ним огонь, и стреляли до того момента, пока не израсходовали все снаряды. Толку от этой стрельбы было не много, пробиться здесь немцам так и не удалось, а танк гауптшарфюрера СС Эрнста Штренга в итоге подбили, а у второго «Королевского тигра» заглох мотор. В итоге часть оставшейся бронетехники, в том числе и самоходные установки 32-го противотанкового дивизиона СС, повернули налево и рванули через поле по проселочной дороге. Советская сторона открыла огонь, но несмотря на это немцам удалось добраться до какого-то поросшего лесом холма, в 400 м к югу от Шёнефельда, на котором стояла радиомачта. Здесь они остановились, чтобы сориентироваться, а затем направились к Беелитцу.

Отдельно, южнее Беелитца, для последнего броска собирались подразделения 32-го противотанкового дивизиона СС. Гауптштурмфюрер СС Краусс мог еще рассчитывать на две самоходки и один бронетранспортер. При решающем прорыве к остаткам его дивизиона присоединился командующий 9-й армией генерал пехоты Буссе со своим штабом. Также к Крауссу примкнули остатки роты материально-технического обеспечения во главе с командиром (судя по всему, Карлом Хёрлем). Ценой больших усилий этот прорыв увенчался успехом; хотя оба самоходных орудия были потеряны, но людей удалось вывести на сборный пункт 12-й армии в районе Беелитца. Этот сборный пункт обеспечивала пехотная дивизия «Шарнхорст» генерал-лейтенанта Хайнриха Гётца. Краусс вспоминал: «Примерно через километр нам встретились трое немецких солдат, в основном вспомогательный персонал зенитной артиллерии или члены РАД. В деревне, расположенной за сборным пунктом, мы сделали привал. Название деревни вылетело у меня из головы. Когда генерал Буссе в последний раз видел проходящие перед ним остатки своей армии, в его глазах стояли слезы. Это была разбитая армия, без оружия, большинство солдат были ранены. Колонны продолжали двигаться в направлении Эльбы»[478]. 5 мая подразделения Краусса сдались американцам севернее Магдебурга.

Часть подразделений 32-го противотанкового дивизиона СС откололась от основных сил и выбиралась самостоятельно, среди них был и оберштурмфюрер СС Берманн. Он вспоминал о своем последнем прорыве: «Немецкая передовая линия не могла быть далеко. По мере продвижения дальше я скоро перестал чувствовать мою раненую ногу. Пара наших ребят помогла мне перебраться через дорогу, которая простреливалась русскими. Параллельно ей проходила железнодорожная линия, а за ней начинался немецкий передний край. Это было 1 мая, 13 часов 30 минут. Вот и все.

На железнодорожном полотне лежал немецкий парнишка лет шестнадцати с русским пулеметом. Я спросил его, один ли он здесь. Он сказал: нет, в 150 метрах отсюда лежит еще один с пулеметом»[479]. Севернее Эльсхольца Берманну удалось выйти на один из сборных пунктов 12-й армии, а затем через лес и луг – к Шёпе. Легким это путешествие также не было. Советские войска, артиллерия и авиация, простреливали зону прорыва с фланга из района Беелитца. Тем не менее, Берманну с несколькими солдатами дивизиона, удалось благополучно прорваться. Из-за его ранения его поместили в лазарет в Бурге, под Магдебургом, где врач осмотрел его раненую ногу. Как только в воздухе запахло срочной ампутацией, Берманн предпочел не расставаться с частичкой себя, коей бесспорно, была его нога, и тихонько исчез из госпиталя. Оставшиеся товарищи из дивизиона помогли ему дойти да расположения американских войск на Эльбе.