32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января» - Роман Пономаренко

Мы приблизились к Хальбе. В селе было полно танков, грузовиков, лошадиных упряжек, солдат и гражданских. Три четверти села занимали русские. Постоянно взрывались снаряды. Везде лежали убитые и раненые. Вдруг кто-то крикнул: “Справа идут русские!”. Мы отъехали на боковую улочку и, подпустив их поближе, отбросили русских парой фугасных снарядов. Затем мы вернулись назад к главной улице»[456]. В итоге Берманну со своим штурмовым орудием удалось прорваться через Хальбе, действуя с частями дивизии «Курмарк», боевой группой из роты охраны XI танкового корпуса СС и сотнями других солдат.

В большинстве случаев, ни о каких организованных действиях речь не шла. Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам из полковой группы 86-го полка СС вспоминал: «Прямо перед Хальбе был какой-то промышленный комплекс, огороженный большой проволочной сеткой. Со всех сторон громыхало и ревело. Мы торопливо идем среди мертвецов. Улицы покрыты сотнями раненых и мертвых солдат и гражданских, танк просто едет по ним. Мы пересекли улицу под сильным ружейным огнем. Ужасный удар в мою грудь. “Все, – думаю, – я убит!» и падаю. Однако почти сразу же осознаю, что со мной все в порядке – висевший на груди бинокль принял пулю на себя и теперь разбит на куски. Чтобы немного передохнуть, я присел у входа в какой-то дом и неожиданно встретил своего старого знакомого из юнкерской школы СС в Позен-Трескау. Мы снова устремляемся вперед, но уже вскоре мы с ним потеряли друг друга. Только некоторые из нас сумели достичь деревни (Хальбе. – Р.П.). Мы не можем поверить, что мы сделали это»[457].

В целом, немецкая колонна ворвалась в Хальбе между 8 и 9 часами вечера. В селе царила суматоха, все перемешалось – солдаты, гражданские, бронетехника, автотранспорт, подводы. Советская артиллерия вела по Хальбе огонь, снаряды рвались среди людей. Тем не менее, решительными действиями отдельных сохранивших боеспособность подразделений и некоторых сборных боевых групп войскам 9-й армии удалось очистить деревню Хальбе от советских войск и выйти в леса южнее Хальбе.

По советским данным, в полосе обороны 5-й стрелковой дивизии немцы во второй половине дня 28 апреля предприняли две контратаки силой свыше полка пехоты с 10–12 танками из района Меркиш-Буххольц, и потеснили правофланговые части 5-й стрелковой дивизии на западную окраину Хальбе. К исходу дня данная дивизия вела бои на линии западная окраина Хальбе – пять километров севернее Хальбе[458]. Таким образом, советские историки были вынуждены констатировать, что к рассвету 29 апреля немцам удалось прорвать фронт 21-го и 40-го стрелковых корпусов, овладеть Хальбе, выйти в лес южнее Хальбе и перерезать автостраду в трех километрах юго-восточнее Торнова. В ходе последующих боев 9-й армии, стремившейся расширить фронт прорыва, удалось отбросить войска 21-го стрелкового корпуса к северу[459].

После прорыва через деревню боеспособная немецкая бронетехника начала концентрироваться к западу от Хальбе. По воспоминаниям Берманна, без всякого приказа сверху здесь сформировалась новая колонна в составе двух «Королевских тигров», трех «Пантер», двух «Хетцеров», нескольких бронетранспортеров, самоходных 20-мм зениток и нескольких автомашин самых разных марок. К бронетехнике присоединились пехотинцы, хотя многие из них не имели никакого оружия. Фактически основу этой боевой группы составили остатки 502-го тяжелого танкового батальона СС, отдельные подразделения дивизии «Курмарк», 561-го противотанкового дивизиона СС и 32-го противотанкового дивизиона СС. В ночь на 29 апреля эта боевая группа двинулась в свой первый и последний поход. Оберштурмфюрер СС Берманн вспоминал: «Пехота испуганно теснилась вокруг танков. Я гнал их прочь, так как они должны были обеспечивать ближнее охранение для всей колонны по краям лесной дороги. Когда наконец рассвело и наступило 29 апреля, мы со всеми предосторожностями продолжили свой путь. Вскоре мы увидели противотанковое заграждение, а за ним – два танка Т-34. “Тигр”, следовавший сразу вслед за нашим, тотчас же открыл по ним огонь. Я крикнул вниз наводчику: “Прицел на два часа – цель справа!”. Совместными усилиями мы расстреляли противотанковое орудие и оба танка за заграждением»[460]. Этот неожиданный успех поднял боевой дух солдат. Настроение улучшилось. Следующее противотанковое заграждение на шоссе западнее Хальбе, на которое наткнулись танки, было расстреляно из орудий. Когда рассвело окончательно, в небе появилась советская штурмовая авиация, попытавшаяся атаковать колонну, однако единственная немецкая самоходная счетверенная 20-мм зенитка открыла огонь из всех стволов и сорвала советским пилотам прицельное бомбометание. С боями колонна достигла лесничества Массов, где был установлен пункт сбора остатков 9-й армии.

Между тем, пока авангард ударной группы еще стоял перед въездом в Хальбе, многие другие немецкие подразделения попытались обойти село. Среди них были и остатки 32-го противотанкового дивизиона СС. Перед началом прорыва в лесу северо-восточнее Хальбе они уничтожили свои последние автомашины. Первым делом гауптштурмфюрер СС Краусс вместе со своим ординарцем ван Хогеном отправился на рекогносцировку. Оставшиеся бойцы дивизиона во главе с оберштурмфюрером СС Мартином Шнуром[461] должны были последовать за ними через 20 минут. Примерно в это же время немецкая танковая колонна приблизилась к Хальбе.

Итак, Краусс и ван Хоген достигли лесного массива, где столкнулись с большой смешанной группой немецких солдат и гражданских. Впереди лежал перрон вокзала Хальбе, занятый советскими подразделениями. Оттуда красноармейцы из пулеметов и минометов обстреливали занятый немцами лесок. Ответного огня из леса не велось, немецкие солдаты были полностью деморализованы и в отупении ждали развития событий. Казалось, они смирились со своей неизбежной судьбой. Однако появление уверенного и решительного офицера войск СС, каким был Краусс, все поменяло. Краусс рассказывал после войны: «Повсюду слышались крики раненых и умирающих. Нужно было срочно что-то предпринять. Пока ван Хоген отправился за нашими людьми, я нашел нескольких офицеров и унтер-офицеров. Объяснив им наше положение, я сказал, что принимаю командование, и как только мои люди будут здесь, мы попробуем прорваться. Кто хочет, может присоединиться к нам». В итоге гауптштурмфюрер СС Краусс объединил под своим началом несколько разрозненных отрядов солдат разных родов войск, собрав их в импровизированную сводную боевую группу численностью до 300 человек. Осталось только дождаться ван Хогена с остатками дивизиона. Однако ожидание было напрасным, вместо этого с той стороны донеслись звуки боя. Больше ждать было нельзя и Краусс с криком «Вперед, гренадеры, вперед!» повел доверившихся ему людей на прорыв. Немцы двинулись к красному кирпичному зданию, стоявшему неподалеку от железнодорожных путей. Вместе с солдатами за Крауссом устремились и некоторые гражданские, в том числе женщины и дети. «Наши устрашающие вопли и пальба, видимо, заставили русских подумать, что наступил конец света, так что те бегом покинули здание вокзала. Мы ворвались на перрон и, миновав его, добежали до противоположного участка леса. Те, кто погиб или был ранен во время этого прорыва, так и остались лежать там же», – вспоминал Краусс[462].