Гобелен с пастушкой Катей - Наталия Новохатская

В приемной посетительница подхватила Кирюшу, вытерла ему руки носовым платком и увела с собой. Так Прекрасная Маркиза покинула контору «Аргуса», не представившись и не утолив своего любопытства. Зато меня раздразнила до крайности. Вместо трепетно ожидаемой Глебовой получить от неосведомленной посланницы три письма: два невиданной давности, а третье — от кого, к кому? Ну и… Влезть в галошах в чужие тайны, ознакомиться с содержимым конверта? Умственный зуд был просто нестерпимой силы, видит Бог! Я вертела конверт в руках и активно боролась с искушением.

С одной стороны, дело Глебовой меня не касалось совершенно, и мой интерес к нему был неуместен. Валентин о нем умолчал, и даже Людмила Евгеньевна оставила старую подругу в неизвестности. Недаром Маркиза кипела негодованием и поделилась кое-какой информацией. Думаю, что Глебова ей таких инструкций дать не могла.

Ну хорошо, из всего этого следует, что конверт надо оставить в покое, подложить к «Домику деревянному» и в дальнейшем передать Валентину, как о том просила Глебова Маркизу Томочку. Не забыть бы только о словесном поручении, что в конверте — «прощальный дар и обо мне забудь». Сказать велела Глебова Маркизе, Маркиза мне, а я должна донести до Валентина.

Романтично крайне, почти как в шпионских романах, по-моему, Маркиза Томочка именно на это намекала, только лояльность к подруге Люсе не позволила сформулировать подозрение.

С другой стороны, Отче доверил мне прослушать исповедь Глебовой, поскольку ждал ее во плоти, значит ничего особо криминального, тем более шпионского в ее тайнах не предполагал. Можно сказать, что я была допущена к информации. Отче меня по необходимости допустил и надеялся, что Глебова последует его примеру. А она, пользуясь услугами Прекрасной Маркизы, добровольно выпустила информацию из рук. Следовательно, мне не возбраняется…

Однако, с ранее указанной стороны, на кой черт мне это сдалось? Одно неприличное любопытство и ничего более. Добродетель восторжествовала, я решила воздерживаться, пока на то хватит моих сил. Засунула конверт в сумку и демонстративно открыла «Домик деревянный» на нужной странице.

Время приближалось к двум часам пополудни. Контора постепенно остывала от наплыва посетителей и возвращалась к своему элегантно-отстранённому состоянию.

Основная задача дня мною была худо-бедно выполнена, и, не свяжись я с идиотским делом Ады-Оли, то могла чувствовать себя свободной, как птичка.

К тому же после приема многочисленных клиентов аппетит дал о себе знать, и съеденная маркизовским ребенком пицца начала занимать мое воображение. Самое время было вывесить на дверях табличку «Ушла на базу» и пойти в «Горницу» перекусить, заодно сменить обстановку. Буквально на полдороге мои гастрономические размышления прервал телефонный звонок.

— Агентство «Аргус» — машинально ответила я.

— Знаю, Малышева, знаю, — заявила мне младший редактор Ванда. — Просто удивительно, какой на тебя сегодня спрос. Пожалуйста, всегда к твоим услугам. Так вот, только что звонил тебе дяденька, говорил, что твой автор, работает в журнале «Химия нового века». Ты, девушка, совсем зашилась, то Аргус, то какая-то химия, но это неважно. Дяденька очень желал с тобою переговорить, настаивал, что очень срочно. Я ему, конечно, этого телефона без разрешения не дала, но пообещала тебя разыскать. Какие будут указания, капитан?

— Вандуля, я никогда не устану повторять, что ты у нас полное совершенство во всех отношениях! — бессовестно польстила я. — Еще бы в институт поступила, быстренько его закончила, так давно была бы у нас главным редактором вместо Марата. А дяденьке скажи, если прорежется, что я сама ему позвоню в ближайшее время. Кстати, как твоя стрижка?

— Отдала 200 рублей, в результате пока не разобралась, — ответила Ванда. — Вот приходи скорее на службу, посмотрим вместе. Викеша сказал, что очень даже ничего. Кстати, он купил в буфете чешского пива, засунул в портфель и доложил, что поехал к тебе. Может, правда?

— Да, разумеется, делать ему нечего. А больше так никто и не пришел?

— Нет, никого пока. Может придут еще, может, Викеша вернется. А ты знаешь, что он разводится? Он мне сам сказал, между прочим…

Мы могли обсуждать с Вандой эту сенсацию вплоть до 6-ти часов пополудни, но тут заверещал второй телефон. Я пообещала Ванде перезвонить, положила одну трубку и сняла другую. Как в фильмах из жизни американских бизнесменов, право слово.

— Катюш, — сказала Света из «Горницы». — Тебя просто не добьешься. У нас пицца еще есть. Как насчет второй порции, или фигуру бережешь?

— Светуля, ты меня просто избаловала. Спасибо. Вот сейчас я один звоночек сделаю и приду к вам, хорошо?

— Жду, — ответила Света.

В предвкушении обеда звонить в «Химию нового века» крайне не хотелось, поскольку сладкие разговоры с Мстиславом напрочь отбивали аппетит, но делать было нечего, раз обещала, то надо звонить.

— Еще раз приветствую вас, Мстислав Викторович. Мне передали, что вы мною интересовались. Разумеется, верю, что ваш интерес неизменен… Ах, вот в чем дело… Ну, право, мне неудобно, спасибо за ваше любезное внимание…

…Я вас слушаю. Да, вы правы, странная бумага, пишу: Костя Бочкин, ор. яма, грач, Люба, тел. 433-15-161. Записала. Абсолютно загадочно, вы правы, вполне может иметь отношение. Еще раз спасибо. Позвоню вам в июне-июле, если не раньше.

«Боже, правый и истинный!» — я мысленно возопила, швырнув трубку прочь.

С моей подачи Мстислав, надо понимать, учинил форменный обыск в бумагах Леры Суровцевой и в результате откопал более чем туманный документ. Ему показалось, что эта бумага может помочь в поисках! Нет, никогда больше не буду пользоваться услугами авторов, тем более облеченных административными полномочиями! Я оценила моральный урон, нанесенный маленькому коллективу редакции «Химии нового века» и даже подвыла вполголоса.

Представьте себе, что наш милый Марат попросил кого-либо из коллег порыться в моих неслужебных бумагах? Мрак, жуть… Ну просмотреть календарь — туда-сюда, ну залезть в ящик в поисках сигарет — все не без греха, однако прицельно изучить внедолжностные листки, обрывки и записи… Ох, на что же я их толкнула! Никогда не прощу Мстиславу своего позора, теперь пускай Викеша занимается его опусами. К тому же плоды неправедных трудов какие-то невнятные. Чей телефон? Любы, Кости Бочкина? Сначала был Бочаров, который в больнице. Он же Бочкин? Бред полный. Ладно, соображать будем после обеда, может быть муки совести утихнут заодно с муками голода.

Я заперла Валентинов офис на ключ и отправилась в дружественную «Горницу». Она оказалась чистенькой, светлой и приятной, явно кооперативной, то есть очень недешёвой. Однако цены волновали мало, я не сомневалась, что меня опять покормят за агрусовский счет. Света усадила меня за уютный столик в углу, под сень кружевной занавески и принесла вожделенную пиццу. Когда она подсела вроде как на минутку, я поняла, что девушкино хлебосольство питается дополнительными источниками. Свету томило любопытство относительно проблем соседки Оли, но я ее вежливо разочаровала. Сказала, что Валентин Михайлович голову оторвет, если узнает, что я нарушила профессиональную тайну.