Последний поезд на Ки-Уэст - Шанель Клитон

— Вон она! — кричит Энтони, и я спешу вслед за ним от входной двери к тому месту, где до удара урагана был причал, а сейчас нас ожидает лодка.

Это береговая охрана.

Наконец-то и до нас дошла очередь.

* * *

В Хомстеде, Флорида, в здании Первой баптистской церкви организован центр помощи жертвам урагана — люди идут сюда весь день, тяжелораненых переправляют на север, в больницу Майами.

В церкви нас встречает местный знакомый и деловой партнер Энтони — он оставляет нам машину, чистую одежду и кое-что из предметов первой необходимости.

Ранним вечером мы прибываем в отель «Билтмор» в Корал-Гейблс и поселяемся в роскошном люксе.

Энтони оставляет меня, чтобы сделать несколько звонков и встретиться с деловыми партнерами. Я снимаю одежду, погружаюсь в теплую ванну и смываю с себя грязь последних дней. Посыльный приносит еду с запиской от Энтони, в которой говорится, чтобы я его не ждала, и после ванны и быстрого звонка родным в Гавану я ужинаю стейком, запивая его изысканным красным вином, — набрасываюсь на толстые сочные куски мяса с каким-то невероятным аппетитом.

Когда я расправляюсь с поданным на десерт шоколадным муссом, дверь открывается и на пороге возникает Энтони. Вид у него измученный, костюм измят, волосы растрепаны.

— Как прошла встреча? — спрашиваю я, поднимаясь, чтобы поцеловать его.

— Кажется, все в порядке. Я купил билеты на поезд до Нью-Йорка. После всего случившегося лучше поехать домой как можно скорее. Если Фрэнк Морган собирается выступить против меня, мне нужно подготовиться. Здесь я слишком уязвим, — он наливает себе вина из бутылки, стоящей на столе. — Давно надо было это сделать. Вместо того чтобы ночевать под открытым небом, надо было остановиться в шикарном отеле. Прости, что затащил тебя туда и подверг опасности. Я хотел, чтобы мы лучше узнали друг друга — вдали от людей и пересудов о моем прошлом, — он невесело хмыкает. — Мне хотелось, чтобы ты разглядела во мне кого-то другого, не гангстера, который тебя недостоин. Я знаю, что мы необычная пара. Я знаю, что в других обстоятельствах ты вышла бы замуж за человека гораздо лучше меня. Но я хотел сделать тебя счастливой.

Я обвиваю его руками, кладу голову ему на грудь, чувствуя себя уютно в его объятиях.

— Я не могу забыть, как тот тип приставил нож к твоей шее, — тихо произносит он.

— А я не могу забыть его глаза за мгновение до смерти, — признаюсь я.

— Ты не должна винить себя в этом.

— Ты все время говоришь так, но от этого не легче. Что, если объявятся другие? Значит, такое нам уготовано будущее? — Я глубоко вздыхаю. — А однажды нож приставят к шее нашего ребенка?

— Я не допущу этого.

— А как ты помешаешь? Ты говоришь, твои враги зарятся на твое, что власть — это мишень на твоей спине.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Чтобы я полностью отошел от дел? Найдутся те, кто расценит мой отказ от сферы не столь законных интересов как проявление слабости, воспрянут духом и нанесут по мне удар, решив, что теперь им это дозволено.

— Тогда сделай так, чтобы они не посмели считать тебя за слабого. Но при такой жизни разве возможно создать семью? Разве можно быть счастливыми, если все время оглядываться, опасаясь нападения?

— Ты этого хочешь от меня — семьи? После всего, что узнала обо мне?

— А есть другие предложения?

— Я не знаю, — он проводит рукой по волосам. — Ты могла бы вернуться на Кубу. Купить дом поблизости от родителей. Там ты была бы в безопасности. Если ты этого хочешь, я понял бы тебя. Что касается нашего брака, то я ошибся, считая, что с такой жизнью могу иметь жену. После всего, что я натворил. Извини.

Но извинений мне недостаточно.

Прежде я обрадовалась бы, схватила бы брошенную мне подачку, решив, что это поступок хорошего человека, что он уважает меня.

Теперь — недостаточно.

* * *

Мне нужно все — партнерство, его любовь, и чувство безопасности, и уверенность в будущем, когда мне не придется переживать о том, что я стану средством возмещения ущерба, возникшего по чужой прихоти.

Я требую этого.

— Я не вернусь на Кубу. Я твоя жена. Мое место рядом с тобой. Клятвы, которые мы дали в день нашей свадьбы, — я хочу их выполнить. Но такая жизнь невозможна, если постоянно находиться в опасности. И какие у нас варианты? Залечь на дно? Я устала. Устала принижать себя, чтобы не навлечь беды на себя и свою семью. Так мы жили на Кубе, когда из-за решений отца оказались в опале, и я не хочу испытать это снова. Я устала вечно бояться и зависеть от чужих решений. Ты хочешь меня, хочешь создать со мной семью, значит, разберешься с этим.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Все, что потребуется.

— И ты будешь рядом?

Это шанс начать наши отношения заново — с чего бы мы их ни начали, но сейчас, ради нашего будущего, я выбираю его.

— Да.

Он достает из кармана пиджака маленькую черную коробочку.

— В первый раз я сделал это не так, как следует. Сейчас надеюсь исправиться.

Энтони опускается передо мной на колено и открывает коробочку.

Бриллиант меньше, чем тот, который он подарил мне в Гаване — то кольцо нашло свое последнее пристанище где-то там, вместе с покойным. У нового — круглый камешек, окруженный маленькими бриллиантиками, закрепленными на тонком ободке.

— Как оно мне нравится!

Я протягиваю руку Энтони, и он надевает обручальное кольцо мне на палец рядом с простым, которое дал мне в день нашей свадьбы на Кубе.

Нами овладевает исступление — сила обуревающего меня желания ошеломляет.

Сколько я себя помню, мне всегда говорили: не желать большего, чем я могу получить, быть приятной, услужливой и соизмерять свои желания с потребностями семьи — меня наставляли, что моим высшим достижением в жизни будет момент, когда я стану принадлежать другому. С этим покончено. Теперь он будет принадлежать мне. Он будет добиваться моего расположения.

На меньшее я не согласна.

Хелен

В «Майами Геральд» опубликовали список погибших и пропавших без вести — я с замиранием сердца просматриваю его, ища Тома.

Его фамилия там не значится.

А вдруг Том ищет в списках меня или уже здесь, разыскивает и думает, не оказалась ли я в числе безымянных жертв, чьи тела найдены, но пока не опознаны?

Меня изводит страх неизвестного.

После урагана мы живем в ожидании новостей. Сколько еще людей не могут найти ответы на вопросы о том, что произошло 2-го сентября? Я не могу представить, что должен чувствовать человек, узнающий из газеты о гибели тех, кто ему дорог. Как после этого жить? Откуда брать силы?