Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев

Каждый моделирует реакции других по своим внутренним лекалам, и не все, наверное, готовы поверить, что я действительно не парюсь, когда мои экзерсисы используют коллеги. Позаимствовали? Нет, надо называть вещи своими именами. Своровали. И ничего в этом нет необычного. Таковы нравы медийки. Да и не только в отрасли дело. Ведь верно подметил Сергей Капков, который, будучи женихом иконы внесистемной оппозиции Ксении Собчак, с одной стороны, и чиновником — с другой, может утверждать, «находясь в материале»: мы живем в стране воров & жуликов.

Сейчас настало время осмысления брежневского периода, и заоблачные рейтинги сериалов на эту тему — тому доказательство. Но с фактами авторы обращаются пренебрежительно, и лишь про четырехсерийную работу 2005 года «Брежнев» люди, которые в материале, отзываются позитивно. Что касается «Казнокрадов», то это вовсе за гранью добра и зла. Мне, повторю, забить на факт «заимствования». Но, переврав нюансы, можно полностью исказить суть. И превратить неоднозначных вождей «застоя» в плоских бесполетных воров, что и сделали авторы картины. «Казнокрады»? Есть такое слово «крады». Это погребальные костры. Так вот наша медийка — местами такой же костер, где умельцы, халтурно зарабатывая себе на жизнь, ритуально уничтожают в ТВ-жертвенниках целую эпоху. Воруют наше прошлое. Без которого будущего нет.

Генеральный секретарь ЦК КПСС (1982–1984 гг.), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1983–1984 гг.), Председатель КГБ СССР (1967–1982 гг.). Отец — Владимир Константинович Андропов — железнодорожный служащий, окончил или учился в Московском институте железнодорожного транспорта. Работал телеграфистом на станции Нагутской. Умер от сыпного тифа в 1919 году. Мать, учительница музыки Евгения Карловна Флеккенштейн, была приемной дочерью уроженцев Финляндии — торговца часами и ювелирными изделиями Карла Францевича Флеккенштейна и Евдокии Михайловны Флеккенштейн, которая после смерти Карла Флеккенштейна в 1915 году занималась делами мужа. Развелась с отцом Андропова вскоре после рождения сына. Второй раз вышла замуж в 1921 году. Умерла в 1927 году.

Владимир Александрович Крючков:

— Юрий Владимирович поражал собеседников своей эрудицией, легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы.

Филипп Денисович Бобков:

— Он унаследовал лучшие качества революционеров старой закалки, был настоящим строителем нового общества, высокообразованным человеком, много читал и следил за литературой, любил музыку, писал стихи.

Ну конечно. Угу. Даже среди дремучих членов Политбюро, отнюдь не блиставших по этой части, Андропов выделялся самым низким образовательным цензом — не закончил даже средней школы. Среднюю школу он бросил в 16 лет, не смог позже одолеть и учебную программу Рыбинского техникума речного флота. Будучи же ответственным комсомольским и партийным работником, так и не получил диплома Петрозаводского университета, куда его чуть ли не силком затолкал первый покровитель — Отто Куусинен.

Не смог закончить даже Высшую партшколу при ЦК КПСС, которую просто нельзя было не закончить. Лишь будучи во главе КГБ, он таки сдал экзамены в ВПШ экстерном.

Благодаря протекции Куусинена провинциал-аппаратчик сподобился попасть в столицу. Московский дебют в аппарате ЦК оказался недолгим: умер Сталин, пошла очередная кадровая чехарда, и Юрия Владимировича перебросили в МИД — это сродни ссылке. Потом отправили в Венгрию: советник, затем посол. Дипломат Андропов запомнился многим: стройный, холеный, элегантный, завораживающий всех умением слушать. Собеседники уходили в полной уверенности, что дипломат с ними согласен.

Как свидетельствуют документы, именно «совпослу в Будапеште» принадлежало реальное решение вопроса, именно Андропов напрямую обратился к командующему дислоцированного в Венгрии Особого корпуса советских войск с требованием силой оружия усмирить венгров. Генералу потребовался приказ министра — Андропов обращается в Москву, и приказ появляется! Той осенью Андропов не только завалил Москву угрожающими донесениями, заставив матерых кремлевских мужей вновь взяться за оружие, но и предложил четкий, предельно конкретный и жестокий план подавления «мятежа»: набор военных, политических и чисто чекистских мероприятий. Это был тот самый универсальный рецепт, коим впоследствии и «лечили» подобные болячки: под прикрытием переговоров произвести перегруппировку войск и ударить по всем центрам страны; сформировать марионеточное правительство, которое тут же попросит помощи у советских войск для отражения натиска «фашистов, империалистов и контрреволюционеров»; после — классическая чекистская «зачистка» страны, то есть массовые аресты, интернирование на территории Советского Союза и — образцово-показательные военно-полевые суды и казни. Стремительное появление этого чисто сталинского рецепта означает, что он возник в голове посла не спонтанно: все было продумано заранее и в нужный момент обросло плотью конкретики — имен, дат, цифр. Выходит, Андропов прогнозировал события и, прогнозируя, направлял в нужное русло, провоцируя именно тот их ход, при котором лекарями неизбежно становились танкисты и чекисты? План не просто принят — самому послу в нем отведена ключевая роль. Пока маршалы подтягивали свежие части, а шеф КГБ Серов изготавливался к «зачистке», совпосол сладкими речами убаюкивал венгров, тихо формируя марионеточное правительство. До последнего часа Андропов убеждал венгерского премьера Имре Надя: «Это явное преувеличение — говорить о массовом вторжении. Просто одни части заменяются другими. Но скоро и они будут выведены. Весь вопрос не стоит выеденного яйца». Венгерским же военным Андропов предложил начать переговоры о выводе войск на советской военной базе в пригороде Будапешта. Где они, получившие личные гарантии совпосла, были предательски захвачены офицерами КГБ: план Андропова сработал блестяще, повстанцы обезглавлены. Так он впервые на практике отработал свой излюбленный вариант, наконец-то попав в родную стихию, где раскрылись его истинные задатки — карателя и инквизитора.

После «пражской весны» главной заботой Андропова стали диссиденты. А главным оружием — Пятое управление КГБ. Генерал Бобков вспоминает, как Андропов вызвал его к себе, долго говорил о том, что главный противник — идеологический: «Мы обязаны знать их планы и методы работы, видеть процессы, происходящие в стране, знать настроения людей. И здесь очень важна роль чекистских методов работы. Чекистские методы у многих отождествляются с тем, что именуется политическим сыском, охранкой.

Так и было, на все один ответ — военно-полицейский рецепт от всех болезней «тащить и не пущать».

Собственно, диссидентское движение он мог разгромить с легкостью. Но зачем тогда колоссальный аппарат госбезопасности? Короче, если врагов нет, их создают. И андроповская машина делает гениальный ход: от тактики полного разгрома диссидентов переходит к тактике их подконтрольного взращивания. Как в парнике, чтобы в нужное время сорвать плод, преподнести высокому начальству и доложить: враг не дремлет, но и мы бдим. Тут важно не перестараться: нет диссидентов — за что ордена получать, много — плохо работаете, товарищи! Гений Андропова позволил держаться золотой середины: кого-то высылали, кого-то сажали в лагеря, кого-то — в психушки, иных просто убили — целая серия таких убийств в начале 1970-х прокатилась по Украине и Москве. Всплеск международного терроризма в лубянско-кремлевский период жизни Юрия Владимировича, разумеется, чистой воды случайное совпадение. Совершенно случайно известные террористы типа Карлоса-Шакала под руководством офицеров КГБ прошли подготовку в советских, кубинских, восточноевропейских спецлагерях или на палестинских базах. Со временем таких случайных совпадений становилось все больше и больше, все чаще после очередного теракта след вел на Восток: бандит арабский, взрывчатка — чешская, пистолет — польский, инструктор — немецкий, хозяин — советский.