Шепот за окном - Алекс Норт

– Двадцать лет?

– Не исключено. – Дейл помедлил, зная, о чем именно спрашивает Пит, а потом показал рукой на вторую каталку по соседству. – Здесь у нас есть также дополнительные предметы, собранные на месте обнаружения останков. Включая и коробку, конечно же, – скелет был привезен сюда в ней, чтобы предохранить его от повреждений. Под костями имелась одежда.

Пит придвинулся на шажок ближе. Одежда была старой и затянута паутиной, но Дейл и его команда осторожно извлекли ее, и теперь она лежала той же нетронутой, аккуратно сложенной стопкой, в какую и была некогда уложена. Ему не потребовалось перебирать ее, чтобы понять, что там, в этой стопке.

Синие тренировочные штаны. Маленькая черная рубашка-поло.

Он повернулся и опять посмотрел на останки. Дело ни на секунду не отпускало его все эти годы, и все же впервые он увидел Тони Смита в реальной жизни. До настоящего момента имелись только фотографии мальчика, навеки застывшего во времени. Сложись все чуть-чуть по-другому, и сегодня Пит вполне мог разминуться с двадцатишестилетним Тони Смитом где-нибудь на улице, даже никогда не слыша этого имени. Он уставился вниз на маленький сломанный каркас, некогда поддерживающий и содержащий в себе человеческое существо, вместе со всеми изначальными возможностями того, кем оно могло бы стать.

«Все их надежды и мечты пошли прахом, и, типа, что же ты, гад, натворил».

Пит вытолкал слова Фрэнка Картера из головы и несколько секунд молча стоял, опустив взгляд, желая проникнуться величием момента. Но только вот почти сразу осознал, что никакого величия тут нет, что его здесь не более, чем присутствия самого Тони Смита в этом пустом панцире из костей, лежащих на каталке. Пропавший мальчик так долго держал Пита на орбите, что вся его жизнь вращалась вокруг загадки местонахождения Тони. Центр притяжения исчез, и все же его траектория осталась прежней.

– В коробке мы еще нашли несколько вот таких, – добавил Дейл.

Повернувшись, Пит увидел, как патологоанатом наклонился вперед, держа руки в карманах и заглядывая в картонную коробку, в которой нашли Тони Смита. Придвинувшись ближе, инспектор разглядел, что внимание эксперта сосредоточено на бабочке, застрявшей в паутине внутри. Бабочка была явно мертва, но разноцветный рисунок у нее на крылышках оставался четким и ярким.

– Трупная моль, – произнес Пит.

– Вот уж не думал, что вы поклонник бабочек, детектив.

– Видел однажды документальный фильм по телику. – Пит пожал плечами. Он всегда считал, что смотрит телевизор и читает, только чтобы попросту убить время, и был несколько удивлен сам собой, обнаружив, что кое-какие знания все-таки застряли в голове. – Надо же как-то заполнить столько пустых вечеров…

– Надо думать.

Пит порылся в памяти в поисках подробностей. Этот вид бабочек водился в стране, но встречался сравнительно редко. Программа, которую он когда-то смотрел, была посвящена команде эксцентричных людей, прочесывающих поля и лесополосы в попытках обнаружить таких вот бабочек. Под конец они все-таки нашли один экземпляр[11]. «Трупную моль» привлекает мертвечина. Сам Пит никогда их не видел, но с тех пор как посмотрел фильм, поймал себя на том, что более внимательно изучает проселочные дороги и лесополосы, в которых ведет свои поиски по выходным, гадая, не может ли их присутствие обеспечить какое-то указание на то, что он ищет в нужном месте.

В кармане у него зажужжал телефон. Вытащив его, он обнаружил сообщение от Аманды. Быстро прочитал: новые сведения по делу. После ночи в камере Норман Коллинз, похоже, пересмотрел свою отказную позицию и теперь был готов поговорить с ними. Она хотела, чтобы Пит вернулся как можно скорее.

Он убрал телефон, но немного помедлил, глядя на картонную коробку перед собой. Она была скреплена нахлестывающимися друг на друга полосами коричневого скотча: контейнер явно заклеивали, открывали заново и опять заклеивали много раз на протяжении многих лет. Коробку теперь предстояло отправить в криминалистическую лабораторию в надежде обнаружить отпечатки пальцев. Взгляд Пита перемещался теперь по ее поверхности, рисуя невидимые руки, прикасавшиеся к ней все эти годы. Он представил себе людей, поглаживающих по ней пальцами, словно картон – это суррогатная кожа, вмещающая кости, что таятся внутри.

Мечта коллекционера определенного сорта.

На миг он подумал, не воображали ли себе такие люди биение сердца. Или же они упивались отсутствием такового?

Усевшись напротив Аманды и Пита в допросной, адвокат Нормана Коллинза тяжело вздохнул.

– Мой клиент готов сделать признание в убийстве Доминика Барнетта, – объявил он. – Но он категорически отрицает любое участие в похищении и убийстве Нила Спенсера.

Аманда выжидающе посмотрела на него.

– Однако мой клиент готов сделать полное и чистосердечное заявление относительно своей осведомленности об останках, обнаруженных вчера на Гархольт-стрит. У него нет желания, чтобы вы тратили на него свои ресурсы, потенциально подвергая опасности какого-то другого ребенка, и он уверен, что имеющие у него сведения помогут вам определить личность человека, действительно ответственного за данное преступление.

– Что мы весьма высоко оценим.

Аманда вежливо улыбнулась, хотя могла сразу распознать, когда ей несут пургу, едва ее услышав. Безмолвно сидящий на противоположной стороне стола Коллинз словно уменьшился в размерах и выглядел совершенно пришибленным. Он не был человеком, созданным для тюрьмы, и ночь в камере напрочь стерла самодовольство, которое он демонстрировал тут вчера. Тот факт, что Коллинз наконец собрался заговорить, не принес ей большого удовольствия, поскольку его мотивом были собственные интересы, а не желание спасти чьи-то жизни. Никакими добрыми побуждениями тут и не пахло: у него попросту было время осознать, что разговор с ними – возможность изложить свою сторону истории – может в ближайшей перспективе принести ему пользу. Что он, скорее всего, будет лучше выглядеть в их глазах, если будет сотрудничать и выкажет желание помочь.

Но теперь не время выказывать отвращение. Особенно если он действительно может помочь.

Она откинулась на стуле.

– Итак, рассказывайте, Норман.

– Не знаю, с чего и начать…

– Вы знали, что останки Тони Смита находятся в доме, так ведь? Давайте с этого и начнем.

Коллинз несколько секунд молчал, уставившись на разделяющий их стол и собираясь с духом. Аманда бросила взгляд на Пита, сидящего рядом с ней, и увидела, что он сделал то же самое. Она беспокоилась за него. Вид у него был еще более подавленный, чем обычно, и после приезда в отдел он едва обменялся с ней парой слов. Казалось, что он вот-вот соберется что-то сказать ей, но по какой-то причине сдерживается. Аманда знала, насколько ему сейчас тяжело. Он приехал прямо с осмотра того, что почти наверняка было останками Тони Смита, мальчика, которого он так долго искал, и теперь ему предстояло услышать правду про то, как все это происходило столько лет назад. Эти годы, может, и закалили его на поверхности, но ей даже не хотелось думать обо всех его старых глубинных ранах, которые в любой момент были готовы вскрыться вновь.