Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - Мари Бреннан

Услышав, как он вскрикнул от боли, Луна устремилась на помощь, но Энтони толкнул ее вперед.

– Бежим!

Вдохновлять ее дважды не потребовалось. Вкруг подножия эшафота, сквозь редеющую толпу… Здесь путь им преградил кавалерийский конь. Вильнув вправо, оба шмыгнули под арку ворот, ведущих во двор Уайтхолла.

– Сэр Пригурд… – вспомнила Луна, оглядываясь назад.

– Задержит их, чтоб мы успели уйти. Это были дивные, Луна, и не думаю, что из твоих.

Двор отнюдь не пустовал: в ворота они с Луной вбежали не первыми. Выстроившиеся впереди, солдаты разгоняли в стороны прочих зрителей. Скверно выругавшись, Энтони метнулся налево, в узкий проход, что вел мимо комнат гофмейстера. Уайтхолльский дворец, разрази его Бог, являл собой сущий лабиринт: в конце прохода пришлось повернуть направо, в еще один внутренний двор.

Одного взгляда на Луну хватило, чтобы понять: не бывавшая здесь многие годы, она растеряна пуще него самого. Моля Бога, чтоб память не подвела, Энтони снова свернул налево, в еще более узкий проход, изгибавшийся едва ли не к собственному началу и завершавшийся новым двором.

Но этот двор выходил назад, на Кинг-стрит. Теперь они оказались так далеко от эшафота, что солдаты внимания на них не обратили, а путаность Уайтхолла сослужила им добрую службу: преследователи-дивные на время потеряли беглецов.

Однако считать, будто все опасности позади, не стоило, пока они не доберутся до Халцедонового Чертога.

– Река, – сказал Энтони.

Но Луна покачала головой.

– В уэрри мы станем легкой добычей. За рекой будут следить. Дальше идти можешь?

– Смогу, – мрачно ответил Энтони и захромал к Чаринг-Кросс.

Вестминстер, затем Лондон, 30 января 1649 г.

В груди – в самой ее глубине, глубже отчаяния и скорби – болезненно ныло. Казалось, земля под ногами Луны может разверзнуться, провалиться в любой момент, как будто весь мир утратил некую внутреннюю цельность.

«Король умер».

Луна спешила вперед, рядом с Энтони. Пересохшие, широко раскрытые, глаза ее жгло, как огнем.

«Король умер».

От этих слов все тело, до самых костей, пробирал озноб.

«Король умер, да здравствует король»… но нет. По решению парламента молодой Карл еще не занял место отца. Трон оставался пустым. Бывало такое и прежде, с минуты смерти одного суверена и до коронации нового, но то были перерывы иного свойства – все равно, что паузы меж двумя вдохами. Этот же казался чистилищем, коему не видно конца.

Впрочем, сие еще ничего не значило. В скором времени вести достигнут ушей принца, будущего короля – ведь народ возведет его на трон, несмотря ни на какие законы. В конце концов, милостью Божией король Англии – это он, а не какой-нибудь парламент.

Да, все это не значило ничего… и в то же время значило слишком многое.

Англия осталась без короля. И где-то в самой глубинной, духовной основе страны отсутствие монарха гремело, раскатывалось эхом, словно жуткий колокольный набат.

Однако позволять себе этаких мыслей было нельзя, пока оба не окажутся в безопасности, а до нее еще далеко. Несмотря на ужасную стужу, лицо Энтони покрылось крупными бисеринами пота. Прыгая с крыши, она не успела подумать: ведь он – человек, да к тому же уже немолод. Теперь его хромота усиливалась с каждым пройденным фарлонгом[45], но, зная, что Луна его не оставит, он упорно шел вперед.

* * *

Ближайший вход был единственным за пределами Сити. Туннель открывался в городской стене, но выводил в клоаку реки Флит. Пожелай Луна бросить вызов сей сточной канаве, ведьма, хозяйка Флита, может их не пропустить. Придется идти через Ладгейт, к арке на Фиш-стрит…

Нет. Федельм так и не смогла догадаться, с какой целью в Лондон послана Красная Ветвь, однако то, что они охотятся за Луной, за Энтони, а то и за обоими, казалось очевидным. В таком случае, будь у них хоть капля здравого смысла, возле Ладгейта – там, куда, весьма вероятно, направятся королева с Принцем – ждет засада.

Скольких рыцарей отправил сюда Конхобар? Там, на Кинг-стрит, было восемь. Однако хозяин дубовой рощи видел только один отряд, а на деле отрядов могло оказаться больше. Хотя для засад возле всех входов и всех ворот Сити их наверняка не хватит.

Между тем оба свернули на Флит-стрит. Пора принимать решение. Взглянув на Энтони, ни на миг не разжимавшего крепко стиснутых зубов, Луна убедилась: до Ислингтона, к сестрам Медовар, ему не дойти. Придется рискнуть.

– Ступай за мной, – сказала она, сворачивая к северу, на Феттер-лейн.

Миновав низшие судебные инны, они перешли Флит по Тернэгейн-лейн и вошли в город через Ньюгейтские ворота. Спина меж лопаток так и зудела в непрестанном ожидании пущенной сзади стрелы, но нет, выстрела не последовало. Дойдя до мясных рядов, Луна помогла Энтони спуститься в подвал, что перестал быть подвалом, стоило им пересечь его из конца в конец.

Оказавшись в безопасности, дома, Луна с неимоверным облегчением перевела дух. Оставленная железом рана давала о себе знать острой болью, а, приземлившись на платформу, она сломала планшетку корсета, и обломки чувствительно впивались в живот. Бледный, как смерть, если не брать в расчет лихорадочного румянца щек, Энтони бессильно привалился к стене и не сумел даже выпрямиться, когда двери с грохотом распахнулись и на порог ступили два вооруженных рыцаря.

Луна рванулась вперед, заслонив собой Энтони и сбросив обличье смертной. Рыцари замерли, в изумлении уставившись на нее.

– Идемте, – не позволяя им собраться с мыслями, сказала она. – Лорд Энтони нуждается в помощи, и к тому же на нас напали.

Благословен будь Валентин Аспелл, встревоживший Луну известием о появлении Красной Ветви! Халцедоновая Стража держалась наготове. Эти двое, Эссен и Меллеган, служили в ее рядах недавно, однако с отменной расторопностью взялись за дело. Меллеган подхватил Энтони со стороны пострадавшей ноги и помог ему встать прямо.

– Мы слышали о волнениях, Ваше величество, – сказал Эссен. – Ваши рыцари собираются в большом приемном зале…

Луна скверно выругалась.

– Оставили посты? Я приказала охранять входы! Сэр Пригурд еще снаружи…

Ну и встрепанный же вид имели они, спеша по лабиринту коридоров и галерей в тронный зал! Однако это мало что значило: никого из придворных им по пути не попалось. Наконец впереди показались двустворчатые двери, распахнутые в ожидании королевы.

– Не знаю, что замышляют наши преследователи…

Ответ ожидал внутри.

– Привет, Луна, – сказал Ифаррен Видар, с удобством развалившийся на ее троне.