Избранное. Том первый. Рассказы и сказки - Святослав Владимирович Сахарнов

Вот так раз!

Я обрадовался, что попал в такой морской цирк. Девочка на плоту сделала круг вдоль стенки бассейна, и дельфин увёз её назад в канал.

Потом стали выступать акробаты. Два дельфина-белобочки. Они по команде выпрыгивали из воды и летели по воздуху, как связанные верёвочкой. «Оп! Оп!» Над водой опустили кольцо, и дельфины начали прыгать через него.

Затем над бассейном наклонили доску. На конце её стал человек. В руках у него была миска с рыбой. Дельфины выскакивали из воды и брали рыбу у человека прямо из рук.

Я не выдержал и захлопал.

— Артисты, — сказал помощник капитана. — Ещё клоуна бы сюда!

Между тем бассейн приготовили для игры. Я сразу угадал какой. По краям поставили щиты с кольцами. Под каждым кольцом верёвочная корзина. Баскетбол.

Две команды — животные в красных и животные в синих шапочках — приготовились. Судья свистнул в свисток и бросил на середину бассейна белый мяч.

Первый же дельфин подцепил носом мяч да как швырнёт его! Мяч подхватил второй… третий… Мяч закрутился и подплыл под щит. Тогда дельфин в красной шапочке цап его, подскочил вверх и прямо в кольцо — гол!

Брызги летели на публику дождём.

— Шайбу! — крикнул я.

И тут я увидел, что к краю бассейна подбирается человек в тёмном костюме и в шляпе. В такую-то жару!

Человек подошёл к краю бассейна и стал делать вид, что он очень увлечён игрой. Он наклонялся над краем, наклонялся и наконец — бултых! — полетел в воду.

Клоун! Я сразу понял, что это клоун. Подставное лицо.

Мне стало не по себе. Я встал, чтобы уйти. Но прежде решил сфотографировать на память дельфинов.

Подошёл к самой воде.

Дельфины носились, как торпеды. Белый мяч с плеском скакал по коротким волнам. Бросок — и он опять в корзине.

Видно, мой аппарат был плохо привинчен к футляру. Когда я наклонился вперёд и начал прицеливаться, я почувствовал, что футляр пуст.

Я не видел, долетел мой аппарат до воды или нет. Я видел только, как подо мной метнулось чёрно-жёлтое тело и замерло. Бурля хвостом, у стенки бассейна стоял, наполовину высунувшись из воды, дельфин-афалина. В пасти он держал мой аппарат.

Ему было трудно стоять, и он всё время косил в мою сторону блестящим добрым глазом.

Я протянул руку и взял аппарат. В публике захлопали. Должно быть, меня приняли тоже за подставное лицо. За клоуна.

Но я не ушёл.

Я вернулся на место и сидел до конца этого удивительного представления.

Город осьминогов

Одному кинооператору нужно было снять под водой фильм. Фильм об осьминогах.

Он приехал в приморский город, и там местные рыбаки послали его на пляж, который начинался сразу же за последними домами.

«Где песок, там много света, — подумал оператор. — Неужели там будут жить эти сумеречные животные? И потом, во всех книгах пишется, что осьминоги любят скалы и прячутся днём в расселинах. Странно, очень странно…»

Но всё же он взял подводную кинокамеру и отправился за город. Пришёл на пляж, надел свой акваланг, взял камеру и полез в воду.

Плывёт. Внизу песок. Светлый, почти белый.

«Где же осьминоги?»

Осьминогов не было. Вместо них по песку бродили маленькие рачки-отшельники. Каждый нёс на себе домик-раковину. Когда на рачка падала тень от плывущего человека, он останавливался, поджимал лапки и валился вместе с раковиной набок.

Попались и две пятнистые камбалы. Одна метнулась в сторону, ударилась о песок и стала ждать, пока песок, оседая, засыплет её.

Вторая решила закопаться сама, легла на дно и, мелко-мелко перебирая плавниками, забросала себя.

Больше никакой живности тут не было. Крупные размытые пятна — тени облаков — бродили по дну. Виднелись полузасыпанные песком камни. Они лежали один в стороне от другого, и возле каждого почему-то валялись обломки раковин.

Около одного камня оператор на всякий случай нырнул. Камень как камень. На макушке пучок водорослей. Около камня — раковины.

Отбросил оператор одну раковину в сторону и поплыл дальше.

Так он искал целый час, но не смог увидеть ни одного осьминога.

«А говорили — их тут полно!» Оператор вздохнул, забросил за спину кинокамеру и повернул назад к берегу.

Плывёт. Под ним медленно движется дно. Вот и тот самый камень с пучком водорослей. Вот и раковина… Э-э, а кто это подтащил её назад к камню?

«Тут дело нечисто!»

Решил так оператор и нырнул ещё раз. Лёг на дно, приблизил маску к самому камню, заглянул под него. А камень-то приподнят! Под ним — щель. В щели — два глаза. Смотрят на человека, не мигают.

Сунул человек руку под камень, а в щели что-то мягкое, скользкое, живое. Отдёрнул. Тогда из-под камня щупальце высунулось, обхватило горсть раковин и подвинуло их ближе к щели. Закрыло вход!

Тут человек и понял, что под камнем — осьминожий дом, а раковины — остатки осьминожьих обедов и ужинов.

Перебрался оператор ко второму камню. И под ним — осьминог. К третьему — и там. Выгнал он одного, включил кинокамеру и поплыл следом за животным.

Удирает осьминог. Раздувает и сокращает тело, размахивает из стороны в сторону плетью-щупальцами. Человек — следом. Плывёт, камеру около глаз держит. Света над песчаным дном много, так и лучится песок, так и играет свет на голубоватом зыбком животном.

Хорошие получаются кадры!

Верно говорили — полно здесь осьминогов. Целый город.

Подбитая чайка

Мы с приятелем шли по берегу моря. Вдруг видим: впереди на гальке сидит крупная серая птица. Она сидела, тесно прижимаясь к камням и втянув голову в плечи, как человек, которому холодно. Увидя нас, птица привстала.

— Глянь-ка, подранок! — сказал мой приятель. — Давай поймаем?

Птица — это была чайка-мо́евка — сделала несколько неуклюжих прыжков и с размаху тяжело плюхнулась в воду. Я заметил, что, когда она прыгала, крыло её волочилось отдельно, сзади, как будто привязанное на верёвочке.

Чайка поплыла от берега. Она плыла, а серый лоскут крыла тянулся позади неё.

— Здорово ей саданули! — сказал приятель. — А ведь охота здесь запрещена!

Я промолчал. Чайка выплыла на солнечную дорожку и закачалась на ней изогнутой чёрной лодочкой.

Мы ушли. Мы вернулись в избушку к рыбакам-ненцам, у которых остановились на день-два.

— Чайка? С перебитым крылом? — переспросил меня Гриша Ардеев,