Война за Пустоши - Михаил Уханов

Передние всадники уже мчались по настилу моста. Если бы эльфы продолжили свою стрельбу с прежней скоростью, то они могли бы завалить людскими и конскими трупами въезд на мост и нас захлестнул бы поток подоспевших рыцарей Света. Но в дело вступил наш резерв. Обе полусотни стрелков выдвинулись навстречу эльфам и дали залп по мчащимся на них врагам. Потом еще один залп и еще. Я заметил, как покачнулся в седле один из эльфов, свалился на землю второй. Рядом внезапно встал на дыбы и рухнул на землю белоснежный скакун. Его седок сумел ловко спрыгнуть, кувыркнулся, вновь вскочил на ноги, но выстрелить в ответ уже не смог – нас закрыли фигуры его соратников. Вновь прогудел эльфийский рог, и стрелы посыпались на моих лучников. Наших было больше, эльфы брали скоростью стрельбы. К счастью, даже в эльфийских колчанах стрелы все же кончаются, и Перворожденные уже не смогли вести такую плотную стрельбу, как прежде. Но лучники Черного замка продолжали нести потери, пусть и не напрасные. Мимо стрелков мчались по мосту в распахнутые ворота рыцари в черной броне на задыхающихся, роняющих хлопья пены конях. Все больше и больше моих бойцов исчезало за замковыми стенами. Осадив коня у моста, я быстро огляделся. Последние черные всадники втягивались на мост. Над нашей головой прошипела раздвоенная молния, направленная в отряд эльфов. Она ударилась в полыхнувшую сапфировым светом полупрозрачную стену, выросшую перед эльфийским отрядом. Остроухие прекратили стрельбу и замедлили свою бешеную скачку. Ближайшие рыцари Запада были уже рядом, и я закричал, приказывая остаткам лучников отступать. Те с готовностью повернулись и побежали вслед за всадниками. Я спешился и отдал коня одному из стрелков. Тот вцепился в поводья и бегом увел фыркающего жеребца прочь. Сейчас конь мне только помешает. Со мной оставались лишь орки, знаменосец, оба трубача и десяток спешившихся телохранителей.

Будь здесь только люди, я бы оставил командовать ими кого-нибудь из своих капитанов потолковее или жадного до славы ярла северян. Но сейчас, когда на нас мчалась рыцарская кавалерия Запада, мне нужны были именно орки с их безудержной яростью в бою. Вот только орки и в обычной жизни не слишком соглашались подчиняться людям. А захлебнувшись кровавым безумием боя, они послушают только меня. Что ж, придется рискнуть самому.

Мы встали стеной на мосту, орки подняли навстречу надвигающимся рыцарям тяжелые копья, не уступающие длиной рыцарским. Наступил решающий миг, ради которого я и затеял эту заранее обреченную на провал вылазку. Если я ошибся, то все мои бойцы, которые погибли сегодня и сейчас еще погибнут, полегли зря. До ближайших рыцарей оставалось шагов тридцать. Двадцать. Десять. Удар!

Мчащаяся в атаку рыцарская конница – зрелище, безусловно, завораживающее и даже красивое. Конечно, если смотреть на эту стену стали, конских латных наголовников и шлемов с плюмажами со стороны. А когда эта стена мчится на тебя, а потом в тебя же врезается, ощущения совсем другие. Будь мы в поле, нас, скорее всего, смели бы одним ударом. Но мы втянулись на мост, хоть и широкий, но не рассчитанный на целую тысячу конных рыцарей. А распаленные преследованием отступающих черных трусов и предателей паладины Света не желали уступать друг другу первенство. Затрещали древки копий. Первые орки с ревом повисли на рыцарских ленсах или рухнули под копыта тяжелых боевых скакунов. Но и несколько закованных в светлую броню фигур вылетело из седел. У въезда на мост образовалась пробка из людей, коней и орков, и мы устояли. Шаг за шагом мы отползали к воротам, огрызаясь и отвечая ударом на удар. Дико ржали упавшие лошади. На место рухнувшего врага тут же вставал следующий. Несколько конных, сохранивших копья после первой сшибки, били ими орков сверху, как кабанов на охоте. Те прикрывались щитами, отмахивались тяжелыми топорами. Один из рыцарей вылетел из седла, получив в шлем удар прилетевшей из гущи схватки булавы. Что интересно, булавы явно рыцарской. Видимо, какой-то безвестный орк вернул трофей хозяевам.

Все больше рыцарей спешивалось и кидалось в схватку. Я прикрывался щитом и отмахивался мечом, думая только о том, как бы не упасть. Пару раз меня хорошо достали по шлему, а уж сколько ударов отвели щит и доспехи, я даже не считал. Сбоку показались звенья огромной ржавой цепи. Значит, мы уже на подвесном мосту.

Ударом я свалил очередного своего противника. На миг пространство вокруг меня расчистилось, уцелевшие телохранители сомкнули щиты, давая мне время на передышку. Я торопливо поднял забрало шлема и заорал во все горло:

– Отступаем! Все – отступаем!

Перекричать лязг оружия, дикие вопли и шум схватки трудно, но меня услышали. Трубачи, которых я перед боем приказал защищать любой ценой, затрубили, подтверждая мой приказ. Вторя им, в башне над воротами гулко откликнулись сигнальные трубы. Мы стали пятиться к совсем уже близким воротам. Знаменосец выпустил знамя, и черное полотнище упало на настил моста прямо в лужу чей-то крови. Падение знамени заметили, послышались громкие торжествующие кличи. Натиск противника усилился. Останавливаться и подбирать знамя мы даже не пытались.

Наш строй развалился. Часть орков, то ли забыв, что я им полдня вколачивал в их зеленые головы, то ли просто опьянев от кровавой рубки, продолжала с дикими воплями размахивать топорами. Но удержать наших противников надолго они уже не могли. Остальные мои воины вбегали в проем ворот и, торопясь, топали по плитам двора к одной из башен, где и скрывались в малоприметной дверце, окованной железом. За нами во двор уже вбегали с мечами наголо первые вражеские рыцари, им навстречу со злобным рыком ринулось еще десятка три орков, ждавших в засаде у воротной башни. Плиты двора окропились кровью, первые убитые упали под ноги сражающимся. Я, тяжело дыша, перебежал через двор и заскочил в еще одну столь же неприметную дверцу сбоку от главных ворот внутренней стены. За мной внутрь вбежало еще несколько человек и орков. За нашими спинами с грохотом захлопнулась окованная железом дверь, лязгнули засовы. Оставив нескольких бойцов заваливать вход заранее приготовленными камнями, я, уже не торопясь, поднялся по каменной лестнице наверх. Там меня укоризненным взглядом встретил Рон. Он здорово обиделся на меня днем, когда я не взял его с собой на вылазку, но мне он нужен был живой, главные бои ждали нас впереди. Я выглянул из бойницы. На мосту бой уже закончился. В открытые ворота вливался поток закованных в сверкающую броню бойцов. Рыцари потрясали оружием, в воздухе победно реяли знамена. Стоял сплошной оглушительный рев. Явно победный, хотя отдельные слова были неразличимы. Впервые со времен Первой осады воинство Света ворвалось внутрь Черного замка. Пространство замкового двора, зажатого между внешними и внутренними стенами, заполнялось вооруженными людьми, пешими и конными. И с каждым мгновением их становилось все больше и больше. Битва была проиграна. Вот только проигравшие об этом еще не догадывались.

По каменным плитам двора грохотали шаги все новых и новых противников. Те из орков, у кого не хватило ума или сообразительности вовремя разбежаться, уже полегли в неравной схватке, свежих противников у рыцарей Света не обнаружилось, и волна светлой брони и сверкающих клинков беспрепятственно затопила весь внутренний двор. Я видел, как многие рыцари оглядываются по сторонам в поисках затаившегося врага. Еще пара мгновений, и опьянение от быстрой и легкой победы у ворвавшихся внутрь Светлых пройдет, они понемногу начнут соображать и поймут, в какой ситуации оказались. Пора было заканчивать этот спектакль. Я взглянул на стоящего рядом мага и кивнул. Мортимус потряс руками в воздухе, разминая их, и резко махнул в сторону открытых ворот, одновременно гортанным голосом произнося какую-то тарабарщину, на первый взгляд лишенную всякого смысла. В открытый проем ворот ударил поток пламени, заставив оказавшихся поблизости от него с криками убраться подальше. Те из осаждающих, которые не успели вбежать, шарахнулись назад. В это время из надвратной башни на головы бегущих по мосту полилось кипящее масло. Раздались дикие вопли, движение снаружи застопорилось. И тут загрохотали цепи, поднимая освободившийся от людей мост. Одновременно начали опускаться шипастые решетки, перекрывая выход. Вот тут до Светлых дошло, что случилось. Большинство ринулось назад к воротам, стремясь то ли помешать подъему моста, то ли просто убраться из ставшего столь негостеприимным замка. Но время было упущено. Лишь несколько счастливчиков смогло перепрыгнуть на ту сторону, пара недостаточно проворных с криками улетели в ров, а остальным только и оставалось, что вопить в бессильной ярости и потрясать оружием в воздухе. Какой-то рыцарь успел несколько раз рубануть секирой по подъемной цепи. Думаю, просто от отчаяния. Звенья имели толщину в руку, и какой бы у этого секироносца ни был топор, с этими цепями рыцарь провозился бы до утра, даже дай мы ему возможность работать спокойно.