Незримые - Шеннон Мессенджер

Софи считала так же. Стереть себе память – как спрятать голову в песок.

– Некоторые секреты забывают ради собственного блага, – объяснил мистер Форкл. – Когда правишь миром, сталкиваешься с невозможным выбором. Иногда им приходится поступать так, что разум не выдерживает вины. Поэтому они стирают события из памяти, чтобы не мучиться. Но некоторые секреты погрузят планету в хаос, если кто-то о них узнает. Лучше всего сделать так, чтобы никто их не обнаружил. – Он тоскливо поглядел на тайник. – Никогда не давай его мне. Искушение слишком велико.

– Так что мне с ним делать? – спросила Софи.

– Я попрошу помощи у телекинетика, на которого можно положиться. А пока что тайник останется у тебя – а ты останешься здесь, в убежище. Все ясно?

– Но мне нужно в Эксиллиум.

– Не нужно. Ты в бегах, – напомнил он. – Совет не сможет тебя заставить.

– Но я хочу туда пойти, – настаивала Софи.

– Я тоже, – добавил Киф. – Мне надоело целыми днями сидеть здесь.

– То есть надоело жить в безопасности? – поинтересовался мистер Форкл. – Надоело тренироваться и работать над своими талантами?

– Именно, – отозвался Киф.

– Ваши тренировки должны были помочь нам спасти Прентиса, – обратилась к мистеру Форклу Софи, – и с этим мы справились. Ну, почти. Завтра утром его спасут. Но мы до сих пор не выяснили, что «Незримые» делают с деревьями, а Гетен теперь будет у Совета…

– Плохой обмен, кстати, – перебил Киф.

– На самом деле хороший, – возразил ему мистер Форкл. – Мы узнали от него все что могли. К тому же Совет тоже не так прост. Пусть попробуют узнать что-нибудь. Они ничего от нас не утаят.

– Хорошо, но я к тому, – начала Софи, возвращаясь к своем аргументу, – что Гетен больше не у нас и Эксиллиум – единственная возможность узнать больше о псионипате. Кто-то должен что-нибудь помнить. В самом худшем случае мы поближе познакомимся с Нейтральными территориями.

Мистер Форкл потер виски, да так сильно, что на коже остался красный след.

– Ничего не обещаю, но я обсужу это с Коллективом.

– Обычно это значит «да». – Микстура влетела в комнату, пугая всех неожиданным появлением. – Он знает, что Коллектив никогда не отвергает его идеи. С чего бы еще нам пользоваться этими глупыми кодовыми именами?

– Ну, теперь мы знаем его личность, – сказал Киф.

– Он рассказал, что он…

– Сэр Астин, – спешно вклинился мистер Форкл. – Хорошая попытка, мистер Сенсен. Никто не расскажет вам об остальных моих личностях, будь то случайно или намеренно. И свою личность Микстура тоже не выдаст. Ты достала лекарства для мистера Вакера? – обратился он к ней.

Микстура показала ему небольшую белую банку.

– Было нелегко. Аптека, в которой я обычно покупаю, не работала, поэтому пришлось идти к Хексам в заповедник единорогов. Почему вы не сказали, что чума добралась до Старкриаловой долины?

– Я об этом не знал, – пробормотал побледневший мистер Форкл.

– Погодите, это ведь там находится Кровавое озеро? – спросила Софи.

– Там, – кивнул мистер Форкл. – Но долина большая, и Кровавое озеро на другом ее конце. Но я все равно проверю, как там Сиор, Люр и Митя. – Он достал из кармана кристалл и обернулся к Микстуре: – Справишься без меня?

– Всегда справляюсь. – Она протянула Софи руку, и мистер Форкл исчез. – Пойдем, закончим лечить вашего друга.

Клейкий вонючий лосьон Микстуры, окрещенный Кифом какомазью, помог, и с груди Фитца исчезли последние следы черной паутины вен. Спустя еще час тошноты и пятнадцать дополнительных эликсиров Микстура объявила, что Фитц «исцелен».

– Ты не здоров, – предупредила она его. – Для этого понадобится неделя восстановления. И каждое утро придется пить мерзкий чай.

– «Мерзкий»? – уточнила Делла.

– О, да, он отвратителен. Как и рана от огромной многоножки. – Она поставила на стол банку с семью красными остролистными цветками. – Завариваешь по цветку пустополоха в чашке кипящей воды, и пусть пьет залпом. Постарайся, чтобы его не вытошнило, – сказала она Фитцу. – И не вставай с кровати. Максимум – по нужде.

– А если нам нужно сыграть в брамбл? – спросил Киф.

– Очень смешно, – проворчала Микстура. – Но серьезно – нет. Сначала Фитцу должно стать хуже, а потом вновь лучше. Не забывайте, что это пройдет. Обещаю, к седьмой чашке он будет прежним собой.

– А нельзя выпить все семь разом? – спросил Фитц.

– Ну, если хочешь обзавестись расплавленными внутренностями…

– Мне одному кажется, что это даже круто? – посмотрел на них Киф, и Микстура снова хмыкнула:

– Мне нравится твой стиль, мелкий, но есть такое чувство, что придется за тобой приглядеть.

– Попробуйте, – улыбнулся Киф. – Кстати, раз уж ваш фестиваль рвоты закончился, можно рассказать, что Фостер выяснила одну из личностей Форкла. Сэр Астин.

Делла удивилась больше всех:

– На третьем курсе он был моим наставником.

– Серьезно? – удивилась Софи. – Думаете, он уже был в «Черном лебеде»?

– Не знаю, это было давно… – Делла поглядела в окно, погрузившись в воспоминания.

А вот Фитц, Декс и Биана не слишком удивились. Но удивились, конечно. Просто, несмотря на поразительное открытие, все равно возникло ощущение, что остальные личности мистера Форкла окажутся еще невероятнее.

Вскрик Фитца вывел Софи из задумчивости.

– Простите, – пробормотал он, – я просто пытался сесть.

– Вертикальное положение с тобой пока не дружит, – заметила Микстура. – Придется недельку пообщаться с горизонтальным.

Фитц вздохнул и тут же поморщился.

– Хотя бы телепатией мне можно заниматься?

– Возможно, через пару дней, – уклончиво ответила она. – Но лучше не стоит. Тебе нужно отдохнуть. Ты стоял на пороге смерти.

– Так и знал, – пробормотал Декс из своего угла. Софи не видела его таким несчастным с момента, как Совет заставил его настроить обруч, лишивший ее телепатии. – Можно мне… эм… поговорить с тобой? – спросил он Фитца. – Наедине?

– А… конечно, – медленно ответил тот.

– Пойдем. – Делла поторопила всех к выходу. – Микстуре нужно осмотреть и нас тоже.

– Это уж точно, – согласилась та.

– Но мы же не уйдем далеко и все подслушаем, да? – с надеждой посмотрел на нее Киф.

Фитц запустил ему в голову подушкой – а затем завопил, стискивая плечо.

– Я тебя к кровати привяжу! – рявкнула Микстура. – А ты не смей кидать подушку обратно! – это Кифу, уже вскинувшему руку.