Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

10 сентября. Из Уджиджи к Нсаме прибыли люди покупать слоновую кость за бусы. Увидев, что арабы опередили их, они решили возвратиться к своей шхуне, или, вернее, каноэ, с командой из пятидесяти гребцов. Они сообщили, что мое имущество цело, в Уджиджи находится также мясо буйволов, павших в дороге, его провялили на солнце. Отправил в Уджиджи ящик с бусами, книгами и одеждой.

14 сентября. Остался в Харе, так как заболел. Хамис не доверяет Нсаме, который обещал ему в жены свою дочь, чтобы скрепить мир, но не дал ее. Нсама также сказал Хамису, чтобы он оставался в Харе, и обещал прислать на продажу слоновую кость, но кости не доставил. Народ не приходит сюда продавать провизию, как в других местах. Хамис возвращается в деревню Читимбы, чтобы там оберегать своих людей и имущество, и пошлет вперед Саида Хамида со слугами в Лопере, Кобуире и на Мверу покупать слоновую кость. Хамис советовал мне отправиться с ними, так как он не доверяет Нсаме. Хамид тоже думает, что это наилучший план. Поход будет замедленным, так как арабы намерены скупать по пути слоновую кость, но безопаснее пересечь всю страну Нсамы с ними, чем рисковать оказаться в его власти.

Все население страны поражено победой над Нсамой, и их точка зрения на сравнительную ценность луков со стрелами и ружей претерпела большие изменения. Нсама был Наполеоном здешних мест. Никто не мог устоять перед ним, вот почему поражение непобедимого Нсамы вызвало панику. Арабы говорят, что потеряли за все время около пятидесяти человек; Нсама потерял, должно быть, не меньше. Народ, по-видимому, здесь развитый, понятливый и, несомненно, будет действовать, исходя из столь дорого купленного опыта.

Сегодня днем вдруг явилась дочь Нсамы, чтобы стать женой Хамиса и скрепить мир. Она приехала «верхом» на плечах несшего ее мужчины, славная, скромная, хорошенькая молодая женщина. Волосы ее были натерты нкола, красной краской, изготовленной из красильного дерева и широко применяемой для украшения. Ее сопровождал примерно десяток молодых и старых служанок, каждая несла корзиночку с провизией – касавой, земляными орехами и т. п. Арабы были все разодеты в самое лучшее, а рабы в фантастических нарядах размахивали саблями, палили из ружей и орали. Когда дочь Нсамы донесли до хижины Хамиса, она слезла и вошла внутрь со своими девушками. У нее и всех ее служанок мелкие изящные черты лица. Я сидел у Хамиса, но когда они вошли, встал и вышел. Когда я проходил мимо Хамиса, он сказал самому себе: «Хамис Водим Таг! Смотри, до чего ты дошел!»

15 сентября. Прибыл проводник от Нсамы, чтобы вести нас в земли за пределами территории вождя. Хамис сегодня утром отправился к тестю с молодой женой, но вскоре встретил двух посланных, которые попросили его пока не приходить.

Мы послали за всеми людьми, собиравшимися независимо от Нсамы идти на запад или северо-запад.

16–18 сентября. Хамид ходил к Нсаме, чтобы попытаться достать проводников, но Нсама не позволил ему войти за частокол, если только он не явится ко входу без ружья и сабли. Хамид не соглашался идти на этих условиях, но Нсама пообещал дать проводников, и проводники действительно прибыли после визита Хамида к Нсаме. Хамис заплатил за проводников, но никому из нас об этом не сказал: очевидно, ему стыдно за своего тестя.

Арабы, потерявшие надежду достать слоновую кость, вкладывают оставшиеся у них бусы и ткани в рабов.

20 сентября. Я решил сегодня отправиться к Нсаме, а оттуда на озеро Мвера, но Хамис прислал сказать мне, что прибыли его люди и мы все отправимся с ним вместе 22-го.

Жена Хамиса, видя подготовку к отправлению, решила, что готовится нападение на ее отца, и ночью сбежала со своими служанками и присланными Хамису проводниками. Хамис снова отправился к Нсаме и получил новых проводников, чтобы мы могли выступить немедленно.

22 сентября. Шли на север несколько часов, затем спустились в ту же долину, в которой я посетил Нсаму. Эта долина находится на склоне водораздела и тянется с востока на запад. С южной стороны она окаймлена поросшим деревьями гребнем, сложенным темно-красным песчаником. Другие подобные гребни придают склону водораздела вид лестницы с гигантскими ступенями. Первые равнины между ступенями местами болотисты, тропинки покрыты отпечатками человеческих ног; когда отпечатки затвердевают на солнце, то ходить по их неровной поверхности становится трудно. Снова появились москиты.

23 сентября. На следующую ночь после нашего ухода из Хары там начался пожар. Ветер был сильный, огонь преодолел сопротивление людей и сразу уничтожил всю временную часть деревни, состоящую из сухих соломенных хижин. Хамис потерял все свои бусы, ружья, порох и ткани, за исключением одного тюка.

24 сентября. Меня разбудили в 3 часа утра, чтобы сказать, что на предстоящем переходе нет воды, и если мы выйдем сейчас, то нас будет мучить полуденный зной: нам следует теперь выступить в 2 часа пополудни. Вчера заболела жена Хамида, и пришлось прервать поход во второй половине дня. Мы поднялись на гребень, спустились с него и через час после этого оказались у подошвы скалистой стены высотой более тысячи футов, покрытой деревьями. Скалы тянулись по левую руку от нас, Некоторое время мы шли вдоль них, потом, идя на север, стали подниматься, пока скалы не скрылись. Спали, не возобновив запаса воды.

25 сентября. Пустились в путь в 5.30 утра и шли тем же густым лесом, через который проходили вчера. Пришли к частоколу деревни, ворота были заперты: все люди скрылись из страха перед арабами. Затем с гребня, на котором стояла деревня, мы спустились на огромную равнину; вдалеке, милях в десяти от нас, текла большая река.

26 сентября. После двух с половиной часов ходьбы вышли к большой реке, которую видели вчера. Ширина ее больше мили, в ней растет много папируса и других водяных растений. Переходить ее вброд очень трудно, так как от твердых корней папируса босым ногам больно, мы часто проваливались в ямы по пояс. Посередине нашего пути наткнулись на рыхлую массу, плававшую по воде; иногда можно было идти по ней, хотя она прогибалась и поднималась горбами под тяжестью идущего, но иногда человек проваливался насквозь, и выбираться наверх было очень трудно. Вода под плавучей массой была очень холодна. Переход через реку занял полтора часа. Называется она Чисера и течет, извиваясь, на запад, чтобы влиться в Карунгвеси (Колонгоси, Калунгвишу) и далее в Мверу. Множество животных – слонов, зебр и буйволов – пасется на длинных склонах ее берегов. Цепь гор, которую мы пересекли, переходя через отдельные гребни, теперь видна позади, к югу от нас.

27 сентября. Народу здесь много, и он приветлив. Убили слона и задержались, чтобы взять бивни убитого животного. Застрелили также несколько буйволов и зебр. Густая облачность мешала произвести наблюдения, и хотя наши координаты определить не удалось, но мы знаем, что Чисера начинается в Лопере. Дальше к западу река свободна от папируса, и для переправы через нее нужны лодки.